Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

Испугавшись приближения Александра, предполагаемый основатель нового царства восточных иранцев Бесс бежал на север, переправился через реку Окс (современная Амударья) и нашел убежище в провинции Согдиана. Но даже здесь он не мог обезопасить себя от могучей армии Александра. Несмотря на то что Бесс сжег все лодки, молодой завоеватель с помощью мешков из кож, набитых соломой и сухими виноградными лозами, благополучно переправил свою армию через реку Окс (Амударья) и быстро вторгся в Согдиану. Знатные согдийцы были так потрясены отвагой Александра, что во избежание дальнейших проблем предпочли сами схватить Бесса и отвести его в лагерь македонцев.

Бесс был, естественно, казнен должным образом, но даже это не удовлетворило амбиций Александра. Он продолжил наступление вглубь Согдианы и вскоре захватил Мараканду (современный Самарканд), которая в то время была столицей этой провинции. Затем он вышел к берегам реки Яксарт – на бывшей границе Персидской империи – и там основал новый город. Как и многие другие города, основанные этим македонским завоевателем, новое поселение назвали Александрией (Александрия Эсхата – «Крайняя»). Теперь здесь город Худжанд – на севере Таджикистана. Перейдя реку Яксарт, он направился к людям кочевого скифского народа саков и заставил их вождей признать свое подчинение[16]. Но даже Александр, как и его персидские предшественники в этом регионе, обнаружил, что невозможно создать устойчивое правление в сердце этой страны кочевников, и вскоре вернулся в оседлые провинции Согдиана и Бактрия.

Ход событий вынудил Александра остаться в Южном Туркестане на весь следующий год (328 г. до н. э.). В Согдиане вспыхнуло крупное восстание, и было необходимо подавить его прежде, чем оно двинется куда-то еще. Кроме того, нужно было одну за другой сокрушить несколько удаленных горных крепостей, которые до сих пор сопротивлялись македонскому господству. При захвате одной из этих крепостей на вершине скалы Александр познакомился и позднее женился на молодой девушке по имени Роксана из знатной бактрийской семьи. Именно Роксана стала матерью единственного законного сына Александра[17].

Исходя из действий Александра в Южном Туркестане, становится ясно, что его целью были не просто какие-то случайные временные завоевания, а бескомпромиссная аннексия на века. В соответствии со своим обычным планом молодой завоеватель размещал в главных городах этого региона многочисленных колонистов, специально привезенных из Европы. Некоторые из этих колонистов были македонцами, но основное большинство составляли греки из старых центров эллинской цивилизации. Когда в 327 г. до н. э., подавив наконец восстание, Александр повернул на юго-восток и отправился покорять Индию, он позаботился о том, чтобы оставить после себя не только этих цивилизованных колонистов, но и постоянный гарнизон из десяти тысяч пеших воинов и трех тысяч всадников.

Завоеваниям Александра в Южном Туркестане суждено было иметь далеко идущие последствия. Несмотря на то что Македонская империя рухнула сразу же после его смерти, греческое влияние оставалось в Туркестане важнейшим фактором еще в течение более двухсот лет и косвенно могло затрагивать культурную жизнь всей Центральной Азии на протяжении еще нескольких веков.

Вслед за смертью Александра в Вавилоне в 323 г. до н. э. между ведущими военачальниками македонской армии вспыхнула ожесточенная борьба за власть.

После нескольких лет борьбы (а именно в 312 г. до н. э.) одному из этих полководцев по имени Селевк удалось стать хозяином самой большой части македонских владений в Азии. Начав с контроля над Месопотамией, он быстро распространил свою власть на Иранское нагорье, и вскоре сатрапы Бактрии и Согдианы были вынуждены признать его господство. В результате этих завоеваний весь Южный Туркестан оказался в составе империи Селевкидов, и будущее этого региона стало зависеть от приказов, исходивших из двух селевкидских столиц, одной из которых была Селевкия в Месопотамии, другой – еще более далекий город в Сирии Антиохия. Нити, связывающие Туркестан с греческим миром, стали прочны, как никогда.

В течение нескольких десятилетий империя, созданная Селевком, оставалась прочной, но во времена царствования внука Селевка Антиоха II (261–246 гг. до н. э.) империя сильно ослабела. Несмотря на то что Антиох присвоил себе имя Theos – «Божественный», прославился он только своей любовью к роскоши и разврату. Он пренебрегал государственными делами, а его фавориты, как мужского, так и женского пола, почти полностью контролировали всю общественную жизнь. Поэтому неудивительно, что во время его царствования несколько отдаленных провинций империи Селевкидов подняли восстания, и им удалось завоевать независимость.

Самым значимым из этих восстаний было то, что началось в 256 г. до н. э. под предводительством сатрапа Бактрии Диодота (Теодота), или, как его обычно называют, «губернатора тысячи городов Бактрии». В результате этого восстания Диодоту удалось стать независимым монархом. Бактрийское царство, которое он основал, включало в себя не только саму Бактрию, но и провинцию Согдиана и значительную часть территории нынешнего Афганистана. Сам Диодот был греком, и практически весь правящий класс бактрийского государства составляли греки, поэтому создание нового царства, хотя и имело большое политическое значение, не подразумевало никаких культурных изменений. Юго-Восточный Туркестан по-прежнему продолжал следовать греческой традиции.

Только через несколько лет (247 г. до н. э.) в Юго-Западном Туркестане и прилегающих районах Иранского нагорья произошла революция, имевшая огромное значение, как с политической, так и с культурной точки зрения. Именно в это время народ воинов-кочевников из степей Центральной Азии под названием «парны» во главе со своим вождем Аршаком вторгся в Юго-Западный Туркестан, а потом на Иранское нагорье, сбросил селевкидского губернатора провинции Парфия (современная провинция Хорасан) и создал свое собственное независимое царство.

Эти воины-кочевники взяли себе имя «парфяне» по названию провинции, которую они завоевали и которую сделали своим административным центром. Однако нельзя забывать, что парны были родом с севера, из Северного Туркестана. Классические авторы пишут, что они были одной из ветвей племени дахов, которые, в свою очередь, считаются ветвью массагетов. Это, безусловно, означает, что этнически они принадлежали к группе иранских кочевников севера, которых мы называем сарматами[18].

Восстание бактрийцев и парфян означало, что весь Южный Туркестан и большая часть Восточного Ирана были отторгнуты от империи Селевкидов. Потеря такого огромного региона наверняка стала тяжелым ударом для селевкидских монархов, но в течение нескольких лет они были так заняты делами западной части своей империи, что не могли предпринять серьезной кампании против парфян и бактрийцев. Те, в свою очередь, будучи предоставлены сами себе, сумели консолидировать и укрепить свои позиции и подготовиться к любым попыткам отвоевания, которые позднее могли бы предпринять монархи Селевкиды.