Ужасы и кошмары - Альбина Нури

Тот, не меняя позы, легко, даже изящно вскинул посох и прикоснулся его концом к руке Тая. Тот дернулся, как от укола, отшатнулся от старца, вытянул руку, глядя на нее, точно не узнавая.

Поначалу ничего не происходило, но потом рука стала покрываться коркой льда. Она зарастала льдом от кончиков пальцев до локтя, а потом и до плеча. Миг – и вся рука оказалась в белом хрустальном панцире.

Дед Мороз повторил свой жест, вновь прикоснувшись к теперь уже заледеневшей руке, и та рассыпалась снежной крошкой, превратившись в облако мельчайших сверкающих осколков.

– Что такое? – высоким, до краев наполненным безумием голосом проговорил Тай, а дальше все стало происходить очень быстро.

Посох взлетел над головой Тая, прикоснулся к его лбу и плечу, ткнул в грудь, в бедро, и несчастный парень в считаные мгновения превратился в ледяную скульптуру, подобную тем, что устанавливают на городских площадях к Новому году.

– Хо-хо-хо! – раздался рычащий бас, после чего Дед Мороз тронул свою жертву посохом в последний раз, словно фехтовальщик шпагой.

Ледяная статуя, которая еще минуту назад была человеком из плоти и крови, повалилась в снег сломанной сосулькой, взметнув веселое облачко искристых снежинок.

– «Кто снежинки сделал эти? За работу кто в ответе? «Я!» – ответил Дед Мороз и схватил меня за нос!» – издевательски громко продекламировал старик и сделал быстрое движение навстречу сбившимся в кучу людям.

– В дом! – заорал Саша, увлекая за собой жену, но это было лишнее: все и без его команды кинулись обратно.

Марина схватила за руку застывшую на месте Олесю и поволокла за собой. В дверях возникла небольшая заминка, но вскоре всем удалось проникнуть внутрь.

– Двери запирайте! – крикнула Жанна.

– Окна! Окна тоже! – подхватила Света.

Саша и Марина кинулись к окнам, опуская жалюзи. И зачем они сделали окошки такими огромными, в гостиной так и вовсе от пола до потолка!

Дверь сотряс мощный удар, а потом погас свет, и чернильная тьма навалилась медвежьей тяжестью. В одно мгновение поднялась вьюга, начался буран: ветер стонал и завывал, как стая волков, швыряя в окна комья снега. Всюду стучало и гремело, стекла трещали, потолок готов был рухнуть на голову. Оказавшиеся в ловушке люди прижимались друг к другу, хватались за руки.

Дед Мороз все стучал и стучал посохом оземь, призывая новые и новые несчастья. Ужасное божество, обитавшее в Нави – мире мертвых, пробралось к ним через колодец, а теперь рвалось в дом. Марине казалось, что они все – мыши в обувной коробке, которую трясет злой мальчишка. Или бедные поросята, пытающиеся скрыться от кровожадного волка.

– Что нам делать? – плакала Света.

Марина вцепилась одной рукой в мать, другой – в Олесю. Перепугалась: где же Саша? Окликнула мужа, и лишь когда он отозвался, ей стало чуть легче.

– Он сейчас разрушит дом! – закричала мать Марины, и это, скорее всего, было правдой: деревянная постройка больше не казалась надежной, походила на хлипкий карточный домик.

«Его старались задобрить, чтобы не забрал из дому детей», – всплыли в памяти Марины слова Жанны.

– Мы сами его позвали, – всхлипнула Света.

– Макс позвал! – зло выпалила в темноту Олеся. – И теперь Тай умер!

Неистовая буря за стенами продолжалась.

– Что толку винить друг друга? – быстро заговорил Саша. – Надо что-то делать! Старик просто так не отстанет.

– Жанна, его задабривали, так ты сказала? Пусть войдет, мы его усадим за стол, угостим, – предложила Марина.

– Дочка, ты с ума сошла? – Мать стиснула ее локоть.

– Чтобы он нас всех заморозил? – вопросил Паша.

Но Марина была уверена: так и нужно сделать.

– А вы что предлагаете? Дом сейчас рухнет! Нас завалит! – поддержал жену Саша.

– Я его позвал, я и… – Макс бросился к двери.

– Нет! – тоненько завизжала Света.

– Входи, Дед Мороз! – раздался голос Макса. – Входи! Это я с тобой говорил, звал тебя.

Все прекратилось, как по мановению волшебной палочки (или, точнее, по взмаху посоха). Свет зажегся, стены и пол больше не тряслись. Вещи оказались на своих местах. Удивительно, но ничего не разбилось, хотя грохот стоял страшный, и Марина думала, что от мебели остались одни обломки. Можно было даже решить, будто случившееся им почудилось, но эта иллюзия быстро развеялась. Дверь, которую отпер Макс, распахнулась, ударившись о стену, и на пороге возник Дед Мороз.

– Порадовали дедушку, – тоном доброго дядюшки прогудел он. – Чем угощать будете?

Марина, дрожа от страха, выступила вперед и сказала:

– Пойдемте за стол, у нас есть…

Дед Мороз покачал головой.

– Нет-нет. Не нужна мне ваша еда. Не то у вас на столе, что мне потребно. Не за тем я пришел.

Он поглядел на стоявшего перед ним Макса.

– Ты со мной говорил, ты желание загадал. Так вот он я! Тебе казалось, ты посмеяться хотел, а сам не верил в Деда Мороза. Только это не так. Вера в чудо в каждом жива. А в тебе она бьется сильнее, чем в других, ведь ты в отчаянии.

Все молчали, глядя на старика. Макс, баловень судьбы, красавец и умница, пребывает в отчаянии?

– Я вас, детки, насквозь вижу, – продолжал Дед Мороз. – Вы всегда хотите все и сразу. Да вдобавок побольше, чем у соседа. Денег вам подавай, власти, успеха. Думаете, тяжело это исполнить? – Губы Деда Мороза разъехались в улыбке, и в черном провале рта показались острые зубы-пилы. Саша крепче прижал к себе Марину. – Нет. Вопрос лишь в цене.

Дед Мороз развернулся к Максу и смотрел теперь только на него.

– Ты думаешь, только волшебство тебе поможет. Наворотил дел… Долги у тебя неподъемные. Если не расплатишься, отберут все – дом, квартиру, машину, фирму. Останешься с женой и детьми у разбитого корыта. Знаю, что ты загадал, знаю, чего желаешь. И дам! Денег будет, сколько пожелаешь. Семья ни в чем нужды не будет знать. Третьего ребенка родите, как жена твоя мечтает. Как сыр в масле кататься станете. Ни долгов, ни проблем.

– Это правда? – хрипло спросил Макс. – Ты можешь?

– Я никогда не лгу. Вопрос лишь в том, что ты готов дать взамен. Чем за доброту отплатишь?

– Чего ты хочешь?

– Макс, не слушай его! – выкрикнула Света.

– Все просто. Я тебе – счастливую жизнь, а ты мне – одну малую малость. Из этого дома я должен уйти не с пустыми руками. Должен унести одну жизнь. Всего одну. Отдай, кого не жалко. Про наказание и осуждение не думай: как только я ступлю за порог, про того, кого заберу с собой, все позабудут, будто и не было его. Заодно и про мальца, что я приморозил, забудут! Кого выбираешь?

Дед Мороз подошел ближе, склонился над Максом ледяной глыбой. В красных глазах светились алчность и предвкушение.