Запрещённое заклинание - Марлизе Арольд

Майла покачала головой.

– Мне как раз нужно тебе кое-что рассказать.

По дороге она поведала ему о своей стычке с фройляйн Толстобок.

– Должна признать: мой трюк с чтением мыслей не совсем законный. Но именно так я узнала, что она собирается снова наложить на тебя проклятие, и, к счастью, мне удалось предотвратить это.

Робин застыл в изумлении.

– Фройляйн Толстобок хотела наслать на меня проклятие?

Майла кивнула.

– Но зачем ей это делать? Я не учусь у неё уже два года!

– Мне кажется, она что-то имеет против нашей семьи, – ответила Майла. – Особенно против бабушки Луны, тебя и меня. Ей очень хотелось бы увидеть нас за решёткой.

– Может, между ней и бабушкой Луной что-то произошло, о чём мы не знаем, – предположил Робин. – У бабушки довольно много секретов.

Да, секретов у бабушки Луны и правда полно.

– Давай узнаем это, – предложила Майла. – По крайней мере, теперь мы выяснили, кто тебе вредил. Ты должен всё рассказать господину Перцеклюву.

– Лучше не надо, – покачал головой Робин. – Он довольно хорошо относится к фройляйн Толстобок. Боюсь, господин Перцеклюв мне не поверит.

– А кроме того, я должна буду признаться, что прочитала её мысли, – вздохнула Майла.

– Откуда ты вообще знаешь этот трюк? – спросил Робин.

– Ох… – смутилась Майла. – Я где-то прочитала это заклинание.

– Случайно, не в одной из книг в моей комнате? – не отставал от неё Робин.

Майла склонила голову. Именно так. Она с любопытством пролистала книгу заклинаний, лежавшую на его кровати. Трюк для чтения мыслей показался Майле очень полезным, поэтому она и запомнила его. А сегодня впервые применила это заклинание.

– МАЙЛА! – голос Робина прозвучал строго. – Эти книги точно не для тебя!

«Чёрная магия!» – поражённо осознала Майла, и её бросило в дрожь.

Робин справился и с третьим экзаменом, набрав в итоге пятьдесят пять баллов. Состоялась церемония торжественного вручения аттестатов. Майла сидела в зале вместе с родителями, бабушкой и дедушкой, семья радовалась, что всё закончилось хорошо. Фройляйн Толстобок отличилась тем, что не пришла на этот праздник, в то время как другие учителя награждали аплодисментами каждого ученика, успешно сдавшего экзамены.

Естественно, в семейном кругу обсуждалась история с проклятием. Бабушка Луна категорически отрицала, что у неё с фройляйн Толстобок произошла какая-то неприятная история.

– Я просто её не люблю, и наверняка я в этом не одинока, – сказала бабушка. – Она крайне неприятный человек!

– А ты, случайно, не отбила у неё какого-нибудь ухажёра? – спросил с подозрением дедушка.

– Орфей, тот факт, что ты только сейчас узнал о Луциане, не означает, что я то и дело меняла поклонников, – парировала бабушка. – А не в тебе ли дело? Разве она не могла положить глаз на тебя? Я до сих пор прекрасно помню, как ты танцевал с ней, когда Майла пошла в школу.

Дедушка Орфей закатил глаза.

– О да, никогда не забуду эти три тура польки-вальса! Она постоянно наступала мне на ноги, и на следующий день у меня на пальцах раздулись кровяные мозоли!

– Те, что я исцелила своими волшебными бальзамами, мой маленький мышоночек! – прошептала бабушка Луна, нежно гладя морщинистую щёку мужа.

Дедушка задумался.

– Потом я встретил её ещё несколько раз в кондитерской. Сначала я подумал, что это чистая случайность, но после пятой встречи заподозрил, что она меня подкарауливает.

– Ты никогда об этом не говорил, Орфей, – заметила бабушка.

– Потому что это не имело никакого значения, – ответил дедушка. – После этого я всегда посылал Майлу за пирожными. Помнишь, внучка?

Майла задумалась. Прошло уже много лет. Она не могла припомнить, встречала ли она тоже фройляйн Толстобок в кондитерской.

– А на Хеллоуин перед дверью нашего магазина лежал огромный букет роз, – добавила бабушка. – Без имени отправителя.

– Все решили, что розы для меня, и я чуть не поссорилась с Дамианом, – вставила Альма.

– Похоже, сердце фройляйн Толстобок разбито, и поэтому она ненавидит всех нас, – усмехнулся Робин.

– Тут не над чем смеяться, – предостерегла бабушка. – Если она все эти годы страдала от неразделённой любви, её ненависть сейчас просто огромна, и мы все должны быть с ней осторожны. Ей почти удалось навредить Робину. Кто знает, может, она уже вынашивает новый план!

– Ну, тогда я рад, что в ближайшее время нас здесь не будет, – произнёс Робин с притворным облегчением. – Или ты думаешь, что фройляйн Толстобок будет преследовать нас и в мире людей?

– Нет, но я сомневаюсь, могу ли я оставить моего Орфея так надолго одного, – сказала бабушка Луна. – Как ты считаешь, симпампусик?

– Тебе вовсе не стоит обо мне беспокоиться, – ответил дедушка Орфей. – Меня больше не привлекают ни польки, ни вальсы, ни мозоли на пальцах ног.

Бабушка Луна смачно чмокнула дедушку Орфея в губы. Потом, внезапно расплывшись в улыбке, заметила:

– А ведь фройляйн Толстобок может стать замечательным подопытным кроликом для испытания наших новых татуировок в виде бабочек! Попробуем: ей – новая любовь, новое счастье, а нам – спокойствие?

– Отличная мысль! – воодушевилась Майла. Но тут же озадаченно задумалась. – Но как нам заставить фройляйн Толстобок наклеить татуировку? – спросила она.

– О, у меня есть идея! На днях я видела, как она выходила из «МагМагии» с тележкой, полной поющих палочек для чистки ушей – только потому, что они продавались на четверть гульдена дешевле, – улыбаясь, поведала бабушка Луна. – Она охотница за скидками! Этим мы её и заманим! Мы просто опустим ей в почтовый ящик сообщение о нашей промоакции: любой, кто войдёт в наш магазин в следующий четверг с татуировкой в виде бабочки, получит тридцатипроцентную скидку на храпящую чесалку для спины, ну, или на какие-то другие залежавшиеся товары. Эта скупая дама наверняка такого не упустит. Особенно если мы приложим в письме саму татуировку. А уж в магазине она наверняка встретит какого-нибудь симпатичного волшебника, в которого сможет влюбиться.

Майла нашла план бабушки Луны превосходным.

– Я позабочусь об этой промоакции, пока вы будете искать маглингов, – пообещала Альма.

А вот дедушка Орфей обиженно надулся, потому что считал храп чесалки для спины очень успокаивающим.

– Как можно разбрасываться такими классными вещами? – проворчал он.

– Ах, милый, – ответила бабушка Луна. – Это всё только ради любви!

Робин уже изнывал от разговоров о сердечных ранах.