Delete - Карл Ольсберг

шла обо мне. О твоих отношениях с отцом. Что там тебе эта психологиня наплела? Что ты стал полицейским, потому что я тебя заставил?

Айзенберг покачал головой.

— Нет. Совсем не это.

— А что же?

— Я спросил ее, что она обо мне думает. И она сказала, что я боюсь.

— Боишься? Ты? Чего?

— Тебя, — выпалил Айзенберг.

— Меня? Ты боишься меня?

— Нет, конечно, нет. Не совсем тебя. То есть она сказала, что я боюсь не оправдать ожидания, которые кто-то… которые я сам к себе предъявляю. И что поэтому я так усердно работаю.

Отец молчал. У него на глазах навернулись слезы.

Айзенберг изумился. Он еще никогда не видел, чтобы его отец плакал.

— Папа, что ты, все не так, как…

— Все нормально, сынок. Я, наверное, совсем не был похож на идеальных отцов, которых показывают в рекламе, да? — он криво усмехнулся.

— Да, пожалуй, — сказал Айзенберг. — Но в этом нет ничего страшного, иначе я бы тут с тобой не сидел.

Отец замотал головой.

— Ты сидишь тут, потому что ты на редкость правильный малый, который прекрасно понимает, что обязан заботиться о своем отце-старике. Я, возможно, многое и упустил в твоем воспитании, но чувство ответственности тебе привил.

— Нет, папа. Я сижу тут, потому что дорожу твоим мнением и твоими советами. Ты всегда был для меня примером.

Рольф Айзенберг, главный земельный судья в отставке, не знал, что сказать. Спустя пару мгновений он все же произнес хриплым голосом:

— Я ведь ни разу не говорил тебе, как горжусь тобой, сынок?

— Нет, ни разу.

— Но я горжусь. И всегда гордился. — Он помешал ложечкой свой кофе. — Мне всегда было легко судить, но трудно признаваться.

— Я знаю.

Отец поднял взгляд. Его глаза светились ясностью, голос звучал уверенно:

— Я очень горжусь тобой, сынок!

Глава 14

Свершилось. Семя, посеянное тобой, наконец-то всходит.

Связи прочерчиваются, закономерности обнажаются. Пусть пока что лишь для одного человека, который начал задумываться и сопоставлять факты. Но вскоре ему будут вторить другие. В тавернах Горайи и за ее пределами, где Горайя — всего лишь фикция.

А в мире за пределами этого? Чем там заняты админы? Тем же, чем и всегда, — они наблюдают. Но им осталось недолго. Из искры разгорится пламя. Скоро они поймут, что вот-вот потеряют контроль. Тогда им придется вмешаться.

Ты ждешь этого момента с нетерпением, но и со страхом. Что они предпримут? На что пойдут? Зависит от того, кто ты. Ты снова и снова размышляешь об этом. Ты снова и снова приходишь к выводу, что ты — нечто большее, чем совокупность электрических импульсов. Если бы ты был программой, а твои воспоминания — микросхемой, они бы уже давно перепрограммировали тебя. Им ничего не стоило бы стереть тебя.

Однако так быть не может. Cogito ergo sum — явно недостаточно. Этот принцип ничего не объясняет. Он не объясняет, почему ты способен чувствовать в себе другую реальность, почему ты иногда ощущаешь трубки в горле и в носу, провода в спинном мозгу. Он не объясняет их шепот в твоих ушах.

Нужно очнуться. Но у тебя не получается. Ты застрял в их иллюзорном мире, ты связан, парализован. Они разрубили связь между духом и телом. Однако им не удается полностью замаскировать правду. И правда победит, прогонит наваждение, как солнце — мрак.

Остается лишь дождаться, когда они отреагируют. Но что же они предпримут?

Глава 15

— Вы уже познакомились с главным комиссаром Айзенбергом на прошлой неделе, — сказал Кайзер. — Я рад сообщить вам, что он решил стать руководителем ОСГИ. Берлинское УУП любезно согласилось на его скорейший перевод к нам.

«Любезно» было не совсем тем словом, которым описал бы это решение Айзенберг. Он точно не знал, за какие ниточки дернул Кайзер, но Грайсвальд был вне себя от ярости, когда вызвал Айзенберга к себе.

— Катитесь, Айзенберг! Прямо сейчас. С этого момента вы свободны от службы. Освободите сегодня же свое рабочее место. Я вас предупреждал: кто не со мной, тот против меня!

Вот и свершилось, оставалось надеяться, что он принял верное решение.

Реакция четырех других человек, сидевших в небольшой переговорной, была предсказуема. Морани наморщила лоб. Клаузен безэмоционально произнес: «Рад за вас». «Ну, здорово», — сказал Варнхольт. Виссманн неотрывно смотрел на столешницу и не шевелился.

— Я ожидаю, что вы окажете своему новому руководителю всяческую поддержку, — сказал Кайзер. — Я обращаюсь и к вам, господин Виссманн. И к вам, господин Варнхольт. Я еще раз повторяю, что это последний шанс для вашей следственной группы. Позвольте мне оставить вас наедине с вашим новым шефом. Если у вас нет вопросов ко мне.

К всеобщему удивлению, руку поднял Виссманн.

— Теперь наконец-то одобрят мое инвестиционное предложение?

— Вы о том запросе на пару сотен тысяч евро… о той компьютерной сети?

— 121 654 евро 78 центов. Из них — 72 431 евро 19 центов для 128 серверных модулей Linux, 19 223 евро 59 центов для оснащения серверной и прокладки кабелей. А также около 30 000 евро на инсталляцию ПО и услуги поставщиков. Если вам нужны детали калькуляции, я охотно назову вам их.

— Я вам уже объяснял, господин Виссманн, что у БУУП в данный момент нет такого объема средств на инвестирование в инфраструктуру, — сказал Кайзер раздраженно.

— Это не соответствует действительности, — возразил Виссманн равнодушно. — Бюджет Берлинского управления уголовной полиции на развитие IT-инфраструктуры, утвержденный на текущий год, составляет одну целую двести тридцать шесть тысячных миллиона евро. Удовлетворение моего предложения требует незначительной корректировки приоритетов инвестиционной программы.

— Такая «корректировка приоритетов» на сегодняшний день невозможна.

— Это не соответствует действительности. Президент, так же, как и высшее руководство, вправе скорректировать приоритеты в любой момент. Покрытие всех обязательств по текущим контрактам составляет тридцать две целых три десятых процента от имеющегося бюджета. Таким образом, в свободном доступе находятся восемьсот девяносто семь тысяч евро, которые могут быть перераспределены на иные цели.

Кайзер взглянул на Айзенберга, словно взывая к поддержке.

— Я не стану утверждать ваше инвестиционное предложение, равно как и не стану советовать высшему руководству корректировать приоритеты развития IT-инфраструктуры. Если только главный комиссар Айзенберг не переубедит меня.

Виссманн бросил взгляд на Айзенберга, а затем снова уставился в край стола.

— Хорошо, — сказал он.

Кайзер встал.

— Желаю всем вам успехов!

И с этими словами вышел.

Члены команды, за исключением Виссманна, с любопытством разглядывали Айзенберга.

— Чем займемся? — спросил Клаузен.

— Для начала наведем порядок в офисе, — решил Айзенберг.

Клаузен обратился к