Дети с улицы Чаек - Кирстен Бойе

Но тут можно было не считать. Мы слопали столько ягод, что о-го-го! Я даже думала, что теперь уже никогда не смогу больше смотреть на клубнику.

Но мне пришлось на неё смотреть. Ведь я должна была набрать полное ведёрко.

Юл ворчала на Фритци, потому что та измазала себе всё лицо.

– Нельзя быть такой жадной, – ругалась она. – Господи, ты вся грязная!

А Фритци не поняла, что Юл имела в виду её лицо, и заявила:

– Ну и что? У мамы есть стиральная машина!

Мы с Тинеке так и покатились со смеху. Даже рвать клубнику не могли. Тинеке сказала, что Фритци ленивая и даже лицо ленится мыть рукой и хочет постирать в машине.

Когда мы уже заканчивали собирать клубнику, примчался Петя и заорал:

– Спорим, что я нашёл самую большую ягоду?! Спорим, что ни у кого такой нет?!

И правда – его клубничина была крупнее всех, какие я видела в жизни.

Но Винсент заявил, что если он хорошенько поищет, то найдёт ещё крупнее, и нечего Пете хвастаться.

Тут его отец объявил, что назначает приз. Тот, кто найдёт самую крупную клубничину, получит от него стаканчик мороженого.

Это было очень любезно с его стороны, ведь он нас совсем не знал и было неизвестно, кто найдёт самую крупную ягоду – Винсент, Лорин или чужой ребёнок.

И мы все бросились на поиски. Юл вдруг закричала, что она точно нашла самую крупную в мире клубничину. Правда, она была слегка обгрызена с одного бока, вероятно, гусеницей, и Петя заявил, что такая ягода не в счёт, если даже на чуть-чуть крупнее, чем его.

А Юл закричала, что всё равно считается. Тогда Петя покрутил пальцем у виска и назвал её дурой. Подошёл дедушка Клеефельд и спросил, в чём дело.

– Вы похожи на двух задиристых петухов, – сказал он. – А я всегда считал вас воспитанными детьми.

Петя и Юл обиделись, а я подумала, что дедушка Клеефельд, видимо, слишком старый и просто не понимает некоторых вещей. Можно быть воспитанным ребёнком и всё-таки иногда спорить.

Но тут пришёл отец Винсента и Лорина, посмотрел на клубничины и сказал, что у Юл в самом деле крупнее, зато у Пети целая. Поэтому трудно решить, кто победил.

– Проще всего, пожалуй, купить мороженое вам обоим, – решил он. – Согласны?

Петя и Юл кивнули, но я-то видела, что они всё ещё злились. Потому что оба хотели выиграть по-настоящему.

Мне это показалось глупым. Хватит уже всё время быть маленькими детьми.

Потом мы все подошли к женщине с весами, и дедушка Клеефельд заплатил за клубнику. Для дома мы набрали не слишком много, потому что сначала клали ягоды себе в рот. Но дедушка Клеефельд сказал, что в этом-то и главное удовольствие.

– А вот я должен привезти домой побольше клубники, – сказал он. – Иначе мой шеф меня отругает. Урсель хочет заморозить её на зиму.

Но я не поверила, что бабушка Клеефельд будет ругаться. Она всегда такая милая.

Мы уже садились на наши велосипеды, но тут отец Винсента и Лорина спросил, где тут ближайшее кафе-мороженое.

– Я ведь должен вручить приз! – пояснил он.

Мы ему объяснили и поехали за ним. Дедушка Клеефельд сказал, что для клубники будет лучше, если мы её поскорее привезём домой и положим в холодильник.

Да, для клубники – но не для нас. Мы хотели мороженого.

Ведь мы сразу поняли, что отец Винсента и Лорина купит нам всем по мороженому, хотя приз полагался только Пете и Юл. Но взрослые всегда так поступают. В кафе мы сдвинули два столика и поставили девять стульев. Мы все могли выбрать что хотим, и я мигала Пете, чтобы он взял себе что-нибудь не слишком дорогое. Бесполезно – он захотел банановый сплит.

Я выбрала два шарика без сливок, но с пёстрой посыпкой, и Тинеке тоже. Но после этого она сказала, не взять ли нам ещё стаканчик «Покахонтас». Ведь отец Винсента и Лорина точно богатый.

Я тоже так считала. Но это было бы невежливо.

Дома мама очень обрадовалась клубнике и сказала, что сразу сделает клубничный торт. Вот так просто, в обычный день, хоть сегодня даже не воскресенье и не чей-то день рождения.

– Для замораживания ягод всё равно мало, – сказала она. – Так что мы можем себя побаловать.

И представьте себе: ведь только что я думала, что уже не смогу съесть ни одной клубничины до конца жизни – а тут у меня снова появился аппетит. Впрочем, к сладкому он у меня всегда есть.

Мама ушла в дом, чтобы сделать торт, а я улеглась в саду на травке. Мне хотелось загореть.

Вдруг из двери своей террасы выглянул дедушка Клеефельд.

– Эй! – окликнул он меня. – Тебе не жарко?

Только тут я заметила, что у нас в саду стоит прямо-таки африканская жара.

– Если хотите, можете прийти к нам, – сказал дедушка Клеефельд с загадочной улыбкой. – Можете у нас освежиться.

Я подумала, что больше не хочу мороженого, но все же сбегала за Тинеке, Фритци и Юл, и мы вчетвером пришли к дедушке Клеефельду. С улицы. Ведь нам нельзя проходить через сад Войзинов.

Оказалось, что освежиться нам предложили не мороженым или холодной колой, а газонной поливалкой! Дедушка Клеефельд установил её за домом на газоне и когда насадил на неё кран, поливалка начала крутиться. Водяная струя вращалась по кругу и поливала весь сад.

Доставалось и нам. Мы бегали под струёй, а вода была удивительно холодной, мне просто не верилось. Ведь дома из крана она текла нормальная! А тут, на улице, была гораздо холоднее.

Поскольку на мне всё ещё был купальник, в котором я собирала клубнику, я могла мокнуть сколько хотела. Но остальным девочкам приходилось быть осторожными. Они были в джинсах и футболках.

Фритци сразу разделась и в одних трусиках бегала вместе со мной, и Тинеке последовала её примеру. Только Юл сказала, что они сошли с ума и ей стыдно за них. Хотя ведь трусики закрывают тело больше, чем бикини, и в них вообще ничего не видно. Но Юл всё равно быстро сбегала домой (по улице) и надела купальник.

Бабушка и дедушка Клеефельд стояли на террасе, глядели на нас и смеялись.

– Ну что, Урсула, не хочешь тоже побегать? – спросил дедушка Клеефельд.

Я надеялась, что бабушка Клеефельд скажет «нет» и не захочет раздеваться и бегать вместе с нами под холодной струёй. Мне всегда бывает ужасно неловко, когда взрослые люди ведут себя как дети.

Но бабушка Клеефельд только шлёпнула дедушку Клеефельда по спине и покачала головой.

– Лучше отвези меня в бассейн, – сказала она. И слава богу. А потом они ушли в дом.

По-моему, летом такая поливалка газонов лучше, чем бассейн. Потому что она на улице. Хотя на озере ещё лучше.