Тайна "Красной Москвы" - Ольга Тарасевич

Я поднесла полоску бумаги к носу и чуть не замурлыкала от удовольствия. Аромат показался мне очень нежным, женственным, заметным, но при этом интеллигентно-ненавязчивым.

— Пирамида в духе Софии Гройсман. Роза, персики, ваниль, сандал. — Парфюмер вдохнул разлившийся в воздухе чудесный шлейф.

— София Гройсман — знакомое имя, но не могу понять, откуда я его знаю, — вырвалось у меня.

— Это автор «Трезора». Ланкомовский «Трезор» задал целое направление в парфюмерии. Тем, кому за тридцать, можно смело дарить классическую версию — им пахло все, это аромат их юности, и, кроме того, он настолько гармоничен и сбалансирован, что просто не может не понравиться.

Я кивнула. Теперь понятно, ну конечно, родной «Трезор», мое студенчество, неумелые поцелуи и наивные статьи.

6. Ника Иванова, домохозяйка-блогер. Ей я бы памятник поставила. За пропаганду семейных ценностей. Я помню ту панику, которая охватила меня, когда мы с Андреем начали жить вместе. Я боялась всего и сразу, причем страхи эти были как обильны, так и противоречивы. Мне казалось, что сохранить интерес такого красавчика, как Андрей, надолго невозможно — его всенепременно украдет фотомодель и сердце мое будет разбито, поэтому лучше не любить его слишком сильно (чтобы не расстраиваться потере), а еще лучше профилактически бросить первой (пока фотомодели не активизировались). При этом я была уверена, что даже если Андрея не уведут — счастья не будет; я сама безумно заскучаю, променяв калейдоскопную яркость новизны на одну-единственную личность. Мы остались вместе только благодаря мудрости и терпению моего мужа, который умудрился стать той самой надежной стеной, не превратившейся при этом в тюремную ограду. А Ника… Она просто умела любить — своего супруга, детей, подгоревший плов или цветущую орхидею. И она писала об этом так искренне, что у меня всегда на душе теплело после ее постов. Невозможно видеть счастливых людей и не радоваться за них. Ника умела дарить много любви через свои бытовые репортажики.

7. Антон Лисовский. Ага, ну наконец-то. Первое мужское имя в списке (блин, вот он, пресловутый гендерный фактор! Как-то не хочется мне, чтобы преступницей оказалась женщина!). И первый не публичный человек в списке клиентов Орехова.

Впрочем, как оказалось, Лисовский — личность, как говорится, «широко известная в узких кругах». Мне просто не приходилось с ним пересекаться, потому что моя любовь к парфюмерии не настолько сильна.

— О, как можно не знать Антона? — Орехов метнул на меня гневный взгляд, явно свидетельствующий, что он был более высокого мнения о моих интеллектуальных способностях. — Это же сам Лисовский, создатель сайта о парфюмерии!

— Какого именно сайта? — уточнила я, равнодушно отмечая, что физиогномика собеседника уронила мой айкью на предельно низкий уровень. Что, впрочем, мне было совершенно безразлично. Я считаю, что не знать чего-то — не стыдно. Стыдно не спрашивать, а делать вид, что знаешь.

Парфюмер стал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба:

— Там собрана информация по всем ароматам всех марок. По всем парфюмерам. Там самые лучшие статьи про ароматы, интервью. Антон — уже давно мой клиент. У него в коллекции больше тысячи ароматов, он может себе позволить купить самый редкий винтажный парфюм. И при всем этом он регулярно заказывает парфюмы у меня. Антону интересно познавать мир при помощи запахов.

Я пробурчала:

— Это прекрасно.

И снова уткнулась в список.

8. Сергей Давыдов.

Никаких ассоциаций. Небось опять крутой ольфакторный мастодонт, о котором в нашей деревне немножко не слышали.

Без уточняющих вопросов Орехов принимается за объяснения:

— Сергей Аркадьевич — очень уважаемый в парфюмерном бизнесе человек. Он начинал с продаж парфюмерии еще в 90‑е годы, когда духи продавались вместе с одеждой на стадионах. Теперь у него много магазинов в торговых точках. Его собственные парфюмерные вкусы очень консервативны. Он заказывает мне парфюм, который выпускается и сегодня, но его не устраивает стойкость и глубина ароматов. В официальном производстве сейчас запрещены многие компоненты, определяющие лицо парфюма. Я в частном порядке могу себе позволить не следовать этим предписаниям, и Сергей Аркадьевич — мой частый гость.

9. Ирина Бодягина.

— А это что за дама? — интересуюсь я, расправляя затекшую от долгого сидения на диванчике спину.

— Она немолода. В средствах, как я понимаю, не нуждается — муж оставил ей достойное наследство. Ирина Павловна — просто очень одинокий человек. Я вижу, что ее пристрастия весьма банальны, это классическая альдегидная группа. Но она часто приходит, и мы проводим много времени в разговорах о жизни.

Я еще раз посмотрела на список и попыталась составить свое мнение о потенциально возможных подозреваемых. Викторию Прокопову захотелось первым делом вывести за скобки. Ну не могут дамы с микроскопическим мозгом спланировать кражу и пойти на убийство. Их потолок — охота на кошелек на ножках мужского пола, исправно обеспечивающий средствами на инъекции ботокса. Публичных барышень — актрису, певицу, блогершу и бизнесвумен — я бы тоже «оставила на потом». Популярные, успешные, занятые — зачем им впутываться в нелицеприятную историю? А вот мужички, Антон Лисовский и Сергей Давыдов (мое чувство гендерной справедливости торжествует) — совсем другой коленкор. Они же фанаты, маньяки. Тут не корыстный мотив, тут соображения безусловной ценности. Как для Орехова. Тот денег на покупку не пожалел, а эти — чистой совести. Одинокая женщина Ирина Бодягина мне тоже почему-то заочно не нравится. В тихом омуте, как говорится. Что-то не монтируется у меня в первоначальных сведениях об этой даме. Если в средствах не нуждается — почему она Орехову мозг сверлит своим одиночеством да разговорами? Когда деньги есть — в путешествие можно поехать, за всякими полезными для здоровьями процедурами время скоротать. Страдать при наличии дензнаков можно куда вариантнее, чем без оных. Может, эта тетушка просто что-то активно высматривала в мастерской? Что-то вроде флакона старинных духов…

— А вы сами кого подозреваете? — поинтересовалась я, откладывая список.

Орехов пожал плечами. Вид у него стал виноватый, глазки забегали.

— Подождите, так дело не пойдет. Мне важно, чтобы вы были честны со мной. Только если я смогу вам доверять — я буду пытаться помочь. Иначе даже связываться не стану, — предупредила я, чувствуя, как во мне нарастает раздражение. — Я просто передам всю инфу следователю и не буду тратить свое время!

Орехов вздохнул:

— Почти все эти клиенты мне очень симпатичны. Многих я знаю давно. Мне неудобно их подозревать. Но я думаю, что старинный флакон мог заинтересовать Антона. Он не предлагал мне его продать — понимал, что это бессмысленно. Но у него так загорелись глаза, что я понял — Антон просто жаждет заполучить в свою коллекцию подобный экземпляр…

Я кивнула: да, этот человек и будет номером один в списке подозреваемых.