Индейские войны - Юрий Стукалин

Шермана оправдания Сатанты не впечатлили. Он не преминул заметить, что атаковать таким числом горстку горемык-погонщиков считает действом трусливым. Погонщики не умеют воевать, сказал он. Если Сатанта хочет узнать, что такое настоящая битва, солдаты форта всегда к его услугам.

Спотыкающийся Медведь, 1870 г.

Глаза незадачливого оратора сузились от закипавшей в нем злости. Он воскликнул, что никуда не пойдет, что готов умереть здесь и сейчас, после чего выхватил спрятанный под одеялом револьвер. В этот миг распахнулись ставни и в проемах окон блеснули стволы дюжины ружей. Где-то рядом протрубил горнист, послышался топот десятков копыт – невесть откуда взявшийся отряд кавалеристов окружил здание.

– Не стреляйте, – сжимающая револьвер рука Сатанты опустилась. Он понял, что проиграл.

Это, однако, вовсе не разрядило ситуацию. И белые, и краснокожие были напряжены до предела. Малейшее неверное движение с любой стороны и начнется кровопролитие. Никто из индейцев не хотел отдавать троих лидеров в руки американского правосудия – все они знали, что «закон белых людей» даже невинных краснокожих отправляет на виселицу. Известный своим миролюбием Пинающая Птица оказался самым решительным из кайовов. Он был зол на лидеров, втягивающих кайовов в бессмысленную войну. Пинающая Птица хотел лишь одного – чтобы его народ жил в мире.

Прежде Одинокий Волк, Сатанк и Сатанта насмехались над ним, говорили, что его сердце размякло. Однажды «Оратор Прерий» снисходительно заметил, что Пинающая Птица, хотя и великий воин в прошлом, теперь «будет скорее ковыряться в земле, чем сражаться». Многие кайовы отвернулись от вождя, авторитет его стремительно падал. Соплеменники обвинили его в том, что он хочет дружбы с белыми по причине трусости, обозвали бабой и отказались прислушиваться к его советам. Все больше и больше его последователей уходило к Одинокому Волку и Сатанте. Но Пинающая Птица никогда не был трусом. Дабы доказать свою храбрость, летом 1870 г. он собрал «последний военный отряд», покинул резервацию и направился в рейд на Техас. Вблизи станции Рок-Стейшн воины Пинающей Птицы атаковали почтовый дилижанс. Из форта Ричардсон в погоню за ними был выслан отряд из 56 кавалеристов во главе с капитаном Кервином Макклелланом. Солдаты наткнулись на небольшую группу кайовов, но к индейцам подоспело подкрепление. Кайовы окружили кавалеристов, и Макклеллан дал приказ отступать. Двигаясь на юг, они отбивались от наседавших кайовов четыре часа. Одного из кавалеристов убил сам Пинающая Птица. Согласно Макклеллану, его солдаты убили 15 кайовов, но это, как нередко случалось с армейскими рапортами, было откровенной ложью. Если бы отряд Пинающей Птицы понес такие потери, он не только не смог бы восстановить свой авторитет, но утратил бы его навсегда. В бою вождь проявил такое хладнокровие и воинские способности, что даже заслужил слова уважения командующего силами противника. По возвращению в резервацию Пинающая Птица снова начал говорить о мире с белыми и соплеменники, убедившиеся в бесстрашии вождя, стали прислушиваться к его аргументам и в большинстве случаев следовать его советам. Теперь же действия прежних острословов снова ставили под удар зыбкий мир.

Большое Дерево, вождь кайова

Пинающая Птица обратился к Шерману, уговаривая не отправлять троицу в Техас, настаивал, что впредь они будут жить в мире, но генерал оставался непреклонен. Вождь не хотел отдавать своих людей. Заметив поодаль восседавшего на коне Одинокого Волка, вождь окликнул его:

– Твое место среди твоего народа!

Это был вызов. Пинающая Птица мог уйти, его бы никто не остановил, но сейчас, рискуя собственной жизнью, он в который раз преподал урок мужества лидерам «враждебной» части племени, ведь говорить о войне, нападать на поселенцев легко, сложнее оставаться мужчиной, когда на тебя нацелены десятки ружей. Если секундой раньше Одинокий Волк решал, встревать в сложную ситуацию или нет, то теперь Пинающая Птица не оставил ему выбора. Ускакать прочь означало навсегда покрыть себя позором. Одинокий Волк ударил коня пятками, галопом поскакал к веранде. Когда он спрыгнул на землю и скинул с плеч одеяло, глазам присутствующих предстал целый арсенал: два ружья «Спенсер», револьвер за поясом, лук с полным стрел колчаном за спиной. Револьвер он сунул в руку ближайшему воину, лук со стрелами передал Спотыкающемуся Медведю, сам взвел затвор «Спенсера».

Спотыкающийся Медведь не отрывал взгляда от ходящего взад-вперед по веранде Шермана, боевой дух затмевал его разум. Привычным движением наложив на лук стрелу, он до упора натянул тетиву, нацелился в генерала. В следующее мгновение стоявший рядом со Спотыкающимся Медведем индеец успел перехватил его руку и предотвратить убийство. Стрела, просвистев возле Шермана, ударила в потолок веранды. Полковник Гриерсон вцепился в Одинокого Волка, помешав ему воспользоваться ружьем… Все было кончено. Шерман приказал солдатам опустить ружья.

Ни Сатанк, ни Сатанта сопротивления не оказали. Вместе с Большим Деревом их заковали в кандалы и препроводили в помещение гаупвахты.

Арест трех кайовских лидеров стал одним из немногих случаев в истории взаимоотношений между индейцами и армией США, когда подобная напряженная ситуация закончилось без ненужного кровопролития. Несомненно, следует отдать должное Шерману за проявленное хладнокровие и способность контролировать своих солдат. Окажись на его месте другой офицер, история индейских войн пополнилась бы еще одной резней.

Сатанте, Сатанку и Большому Дереву предстояло предстать перед судом в Техасе. Их заковали в кандалы и наручники, усадили в фургоны. Сатанта и Большое Дерево не сопротивлялись, а заартачившегося Сатанка пришлось заталкивать силой. Сопровождал пленников эскорт солдат и несколько скаутов из племени тонкава – давних врагов кайовов.

Старик не собирался отдавать себя на волю белого человека. После гибели сына ненависть к американцам не утихала в нем. Сатанк сидел, укрывшись одеялом, и никто не видел, как, сдирая в кровь кожу, он высвободил руки из наручников.

– Приготовься, сын мой, – услышали его голос Сатанта и Большое Дерево. – Набей табаком трубку, ибо мы выкурим ее сегодня вместе. Приготовь место для меня, я скоро буду с тобой.

Ехавшему поблизости скауту Кэддо Джорджу он сказал на языке команчей, который тот понимал:

– Передай моему народу, что я умер у дороги. Они найдут мои кости здесь. Пусть соберут их и унесут отсюда. – Затем кивком указал вперед: – Видишь дерево? Когда вы доберетесь до него, я буду мертв.

Заметив рядом скаута тонкава, Сатанк пристально посмотрел на него. Кайовы ненавидели людей этого племени за их пристрастие к человеческому мясу, и всегда истребляли при первой возможности.

– Можешь забрать себе мой скальп, – с сарказмом сказал он. – Волосы плохие, никчемные, но ты можешь взять их. – Старик издевался, показывая врагу, что в честном бою тому не под силу добыть столь ценный приз.