Голова, которую рубили - Александр Матюхин

— М-мне вот чего непонятно, ты же пришелец?

— В общем… мм… да!

— Хорошо, в это я еще м-могу поверить. Но вот что тут делают в-в-вампир и джинн, которые на свете существовать не могут?

— Как не могут? — обиженно отозвался граф. — А я?

— Сейчас объясню, — ответил Сысоич, — Тут моя ошибка! Не учел, что людские особи не развиты в делах внешней торговли… им же разъяснять надо. Это все из-за импорта.

— Из-за чего?

— Из-за импорта, — повторил Сысоич. — Представь себе, что из-за такого плевого дела, как потеря тела, приходится прибегать к помощи АгеПоПропов…

— Кого-к-кого?

— Агентов по происшествиям. Ну, а дальше представь себе, во сколько обойдется мне, рядовому земному инопланетянину, вызов на дом двух агентов! Во-первых, их основная база находится на Марсе и телеграмма туда отнюдь не бесплатна. Во-вторых, расходы на топливо, да к тому же лететь они будут неделю, не меньше, ну а в-третьих, марсианские агенты берут только дзены, каковых у вас на Земле попросту нет. Отсюда, марципаны, возникает резонный вопрос: зачем нам нужны импортные агенты, если их тут, на Земле, нанять можно? Возьмем, к примеру, графа Яркулу. Этот честный, благовоспитанный, добрейшей души и без вредных привычек вампир живет недалеко, за работу берет наши, родные рубли, и расценки у него приемлемые для моего кармана.

— Но он же вампир, — осторожно сказал Сева.

— Ну и что?! Ты думаешь, вампиры так запросто пьют кровь у людей?! — вспыхнул граф.

— А разве нет?

— Все правильно, — пожал плечами вампир, — но на работе ни-ни! Только томатный сок для поддержания, так сказать, тонуса.

— Значит, одному мяса, другому томатный сок. Да на вас денег не наберешься!

— А я красный перец обожаю, — произнес Ирдик. — Могу его есть днями. Прямо без остановок. Особенно маринованный. Он такой вкусный!

— А наколдовать? — с надеждой спросил я.

— Ты серьезно? — ужаснулся Ирдик, потерев ладонью макушку. — Колдовать красный перец — это преступление! Меня ведь арестуют!

— Ну а если никто не увидит? — спросил я, сгорая от любопытства.

— А вот «если» быть не должно! — неожиданно сказал кто-то за нашими спинами. Сева вдруг упал на колени и, нервно шепча про какую-то маму, полез под стол.

— Для этого есть Я! — И из-за дивана вылез третий.

Этот был уж совсем странный. Вернее, как раз он ничего необычного собой не представлял, но что-то во внешности, в движениях и повадках настораживало. Сильно, между прочим, настораживало.

Человек ростом достигал мне до пояса. Его гладко выбритая голова блестела, словно ее недавно натерли подсолнечным маслом или такой армейской штукой под странным названием: паста Гойа (индийская паста какая-то, наверное). В руках человек сжимал здоровенную книгу, похожую на толковый словарь Ожегова. Надпись на книге гласила: «Философия. Слухи, факты, догадки».

— Тварь! Это иноземнная тварь! — Из-под стола торопливо выкарабкивался Сева. — Я стоял рядом…

Голова Сарь Сысоича снисходительно рассмеялась:

— Позвольте, марципаны, представить вам еще одно действующее лицо нашей истории с исчезновением тела. Это Дидро.

— Дидро? — Я захлебнулся в чувствах. — Тот самый французский материалист девятнадцатого века? Тот, который философ?

— Во-первых, не философ, — поправил Сысоич, — во-вторых, не Дидро, а Дидро — попрошу не путать. Этот, с позволения сказать, коротышка никогда и ни за что на свете не будет учить философию, а также физику, логику, психологию, математику и даже историю русской литературы начиная с Осипа Мандельштама!

— И весьма, кстати, этим горжусь. — Дидро шаркнул ножкой, — Я здесь для того, чтобы наблюдать за действиями АгеПоПровов.

— Кого-кого? — с видом больного склерозом спросил Сева.

— Агентов по происшествиям, — закатив глаза, пояснил Дидро. — А также буду все записывать, учитывать и фиксировать, чтобы потом начислить из их гонорара нужную сумму для выплаты штрафа за нарушение закона о миграционной службе.

— Права не имеешь!! Мы ведь ничего еще не нарушили! — воскликнули граф и Ирдик в один голос. В комнате похолодало.

— А вот это видели?! — Дидро задрал над головой книгу. — Знаете, что это такое?!

Ирдик заметно побелел. Яркула прошептал:

— Это та самая?

— Угу! — кивнул Дидро.

— То, о чем я думаю? — выдавил, начиная исчезать, Ирдик.

— Именно, именно! — Книга «Философия. Слухи, факты, догадки» растворилась в воздухе, и Дидро засунул руки в карманы брюк. — Так что все по-честному!

С негромким хлопком Ирдик снова стал плотным на вид, и от него вдобавок повеяло запахом цветов. Гвоздик, по-моему…

Сарь Сысоич заметил:

— Надо бы марципанам все объяснить. А то стоят, как совы, глазами хлопают.

— Мы вообще-то уже все поняли, — Сева снова сел возле меня, опасливо косясь в сторону Дидро. Тот на Севу внимания не обращал и пристально смотрел на графа.

— Наше дело — найти тело! — Сысоич сверкнул глазами. — Я хочу знать, что вы с Севой разведали.

— Почти ничего, — начал я и не торопясь все рассказал. Иногда влезал Сева, но на него зловеще шикали, он оскорбленно затихал. По окончании разговора Ирдик с сожалением произнес:

— Надо было у этой старушки адресок все-таки захватить. Расплодили бы сиамских котят, стали бы их продавать, а там, глядишь, и деньги…

— Все он о деньгах! — выкрикнул из-за стола Яркула. — Ты о чем-нибудь другом думать можешь?

— О чем, хотелось бы знать? О тебе, что ли? Только в страшных снах, после литры унского серого!

Оба привстали (в случае с Ирдиком — отошел от окна), и тут бы произошло что-нибудь зрелищное вроде взрывов, фейерверков и выбитых окон, но в тишине грозно прозвучал глас Дидро:

— За это я с вас столько сдеру…

И граф с Ирдиком быстренько помирились, даже руки пожали с едва уловимым хрустом нечеловеческих косточек. Я с сожалением вздохнул:

— У нас в городе пять моргов, насколько мне известно. Тело могли отвезти куда угодно.

— Ты это о чем? — поинтересовался Сарь Сысоич.

— Я о теле.

— А ведь действительно, за этими хлопотами мы совсем забыли, что кое-кто не нашел моего тела! — Сарь Сысоич хитро сощурился. — Намек ясен?

— Ясен, — кивнул Сева, все еще не сводя глаз с Дидро. Маленький Нефилософ по-прежнему стоял точно по центру комнаты и указательным пальцем что-то выводил в блокноте (откуда взялся блокнот, я заметить не успел, но подозреваю, что просто из воздуха). Из-под пальца светилось ярко, и сияние озаряло вдумчивое гладкое лицо. Хотелось спросить о странном свечении, но я постеснялся, сочтя любопытство врагом моего здоровья. В конце концов, от этих пришельцев, вампиров, джиннов и прочей нечисти можно ожидать чего угодно. Я вышел в центр зала и сказал: