Выбор алианы - Валерия Чернованова

– Я пришлю к тебе кого-нибудь, – мрачно обронил тальден.

– Сегодня же! – Глаза духа жадно сверкнули. Губы растеклись в хищной улыбке, обнажая острые аккуратные клычки. – Кого-нибудь поупитанней, пожалуйста. Последняя твоя подачка больше напоминала живые мощи. Пришлось давиться костями.

Снежная дева, как на трон, опустилась на каменный алтарь, кокетливо закинув ногу на ногу, и будничным тоном поинтересовалась:

– Что там с отбором? Все еще жаждешь жениться на эсселин Сольвер?

Игрэйт раздосадованно поморщился, припоминая утреннее испытание. Взгляды советников, обращенные на восседавшую в кресле императрицы Фьярру. Несомненно, трон алиане шел, она была как будто создана, чтобы украшать собой Сумеречный престол. Она и он, князь Темнодолья.

Если бы не неприязненное отношение к алиане старейшин.

– При дворе Фьярру недолюбливают, – признался, скрипнув от досады зубами.

– Еще бы им ее не недолюбливать после домогательств Крейна! – усмехнулась Леуэлла, не преминув уколоть призвавшего ее тальдена словами: – Сам виноват. Испортил девочке репутацию.

– Но…

– А впрочем, хорошо, что испортил. Скальде не должен на ней жениться.

– И без тебя знаю, – сварливо отозвался его светлость.

– Будешь и дальше за ней ухлестывать?

Игрэйт молчал, не зная, что сказать, потому как и сам еще не определился в отношении эсселин Сольвер. Фьярру он все так же желал, и с каждым днем желание это только усиливалось. Мучило, терзало, сводило с ума. Словно наваждение, жажда, которую хотелось утолить как можно скорее. Но… еще более отчаянно, страстно он мечтал править Сумеречной империей. И если совету неугодна такая владычица, он, конечно же, не станет идти против воли первых магов империи.

– Думаю присмотреться и к другим алианам.

– И все же не забывай об эсселин Сольвер, – промурлыкала снежная дева. Не ожидавший благословения от Древней, Игрэйт удивленно вскинул брови, а Леуэлла с лукавой улыбкой объяснила: – Заставим Скальде немножко понервничать. Магия переполняет его, Ледяной с трудом ее сдерживает. Лишняя встряска только ускорит процесс саморазрушения. Веди себя с эсселин Сольвер как прежде: ухаживай за ней, дари какие-нибудь приятные девичьему сердцу мелочи. Приглашай на прогулки. Ты, как возможный будущий жених, имеешь на это право.

– А как же старейшины?

– А что они? На тебя ведь еще не возлагают корону. Вот когда избавимся от Герхильда, тогда покажешь старикам, что алиана тебе и даром не нужна. Выберешь другую. А пока что эсселин Сольвер полезная фигура в нашей игре, дракончик.

На скулах Огненного от раздражения дернулись желваки. Игрэйт ненавидел, когда Леуэлла так к нему обращалась, своим снисходительно-покровительственным тоном неприятно его задевала.

– Помоги мне с Крейном, – посчитав разговор оконченным, хмуро напомнил на прощание.

– Милы-ы-ый, – окликнула его снежная дева. – Однажды ты спросил, как будешь расплачиваться за мои услуги…

Огненный напрягся.

– И?

Подлетев к обратившемуся в изваяние магу, Древняя едва ощутимо коснулась точеного абриса, отчего лицо князя заметно посинело, и мягко проворковала, будто нашептывала ему слова любви на ухо:

– Найди для меня Шарлаховое сердце.

Его светлость нахмурился, тщетно пытаясь припомнить, слышал ли что-нибудь об этом самом сердце. Но нет, название было ему незнакомо.

– Что это?

– Реликвия, – обтекаемо ответила Леуэлла.

– Почему сама не найдешь?

– Не все двери открываются передо мной в Адальфиве. Есть места, в которые я проникать не смею. Тем более в состоянии, в котором пребываю сейчас, вынужденная постоянно поститься.

– Зачем тебе сердце?

Тальден не сводил с зимней красавицы пристального взгляда.

– А вот это уже не твое драконье дело! – грубо отрезала Древняя. – Найди его, и уже к лету взойдешь на трон!

Игрэйт не ответил. Но и алчного блеска светлых глаз Леуэлле оказалось достаточно, чтобы понять: он выполнит требование.

Снежная дева блекла, становясь прозрачной, пока не рассыпалась мириадами крошечных песчинок, разлетевшихся по Кристальной пещере.

И только голос, шепот-обещание, продолжал звучать под ледяными сводами храма:

– Уже скоро, Мельвезейн. Уже скоро мы с тобой встретимся снова.

Ариэлла, коварная, убедила меня, что имбирное печенье хорошо идет под бокальчик разогретого с медом вина, от которого веки начали предательски слипаться. К снедавшей меня горечи прибавилось какое-то отупляющее спокойствие. Попрощавшись с подругой, не переставая зевать, доплелась до кровати. Прилегла, как думала, всего на несколько минуток. А когда проснулась, небо уже было все в звездах, пусть пока еще блеклых, затянутых фиолетовой дымкой сумерек. Горы, взявшие в кольцо Хрустальный город, венчала корона из закатных лучей. Укрытые снегом острые пики напитались багрянцем, в то время как сад под окнами моей спальни заволокло густой чернильной мглой.

Насладиться красивейшей панорамой мне не дали. В смежной со спальней комнате послышались переругивания, которые с каждой секундой звучали все громче. Паж и служанка никак не желали превращаться в слаженный дуэт, продолжали с упоением собачиться. В визгливый голос камеристки и насмешливый бывшего (надеюсь!) воришки вплеталось тоскливое мяуканье Снежка.

Первым в комнату вошел Леан, не удосужившись постучать. Надо будет вплотную заняться его воспитанием. Следом, словно ведьма на метле, влетела Мабли. Снова пунцовая и опять разозленная. Понятное дело кем. Вообще-то метлы у Мабли не было, зато на руках обнаружился кьерд.

У меня чуть челюсть при виде Снежка на пол не рухнула.

– Что вы сделали с моим котом?

Питомец издал очередное страдальческое «мяу», словно таким образом вопрошал мироздание: за что?! Длинная густая шерсть кьерда была тщательно вычесана и теперь лоснилась даже в приглушенном свете каминов. За это Мабли или кому бы то ни было большое спасибо. Ну а за все остальное… Снежная шерстка на холке и вдоль спины аж до самого пушистого хвоста была перехвачена розовыми и голубыми бантиками, отчего мой питомец стал похож на извращенную версию дикобраза. На морде, оттененной большим пышным бантом, повязанным вокруг шеи, застыло самое разнесчастное выражение.

Было видно, Снежку не по нраву это амплуа.

Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Мабли оскорбленно оправдалась:

– Это не я!

– И уж тем более не я! – поспешил снять с себя подозрения новоиспеченный слуга.

– Ну и кто тогда? – спросила я, забирая у девушки своего принаряженного страдальца.