Заказ на экстаз. Москва слезам не верит - Зоя Анишкина

Так-то встреча с родителями не то что в планы не входила… Она в принципе не рассматривалась как что-то возможное.

Да, верь после этого мужчинам. Слава мне вчера в красках описывал, какая неземная нимфа его мама. Ага. Неземная. Нежнейший голубоглазый аленький цветочек в метр с кепкой.

Только вот наряженная в старые берцы, кожаные штаны и куртку для охотников. Утепленную. И в такой же бандане, как и ее муж. Тоже мне… Он и она – одна сатана.

– Мам!

– Что «мам»!? Почему я должна узнавать о твоей невесте таким извращенным способом? Неужели по-человечески познакомить нельзя было? А если бы ей не половник, а нож подвернулся? К чему в семье эти трагедии?

О ком, о ком? Какая такая невеста? Я даже встрепенулась. Слава тоже выглядел весьма смущенно. Его глаза забегали, он не знал, куда ему деться от подобных предположений…

– Мам, мы с Аней…

Но та лишь отмахнулась. Ее лицо расплылось в довольной и, должна признать, весьма коварной улыбке. Как говорится, беда пришла откуда не ждали.

Тут не то что невеста… Вообще не определиться, кто я ему. Все так сложно, что даже как объяснить, не знаешь. Но не невеста точно.

Да и вообще от такого предположения стало не по себе. Даже мои розовые девичьи грезы так далеко не заходили. Брр…

– Можешь ничего мне не объяснять. Я и так все вижу! Так что там с твоими гениталиями?

И она, как хищник перед прыжком, посмотрела на меня, оскалившись в улыбке. Ну да, аленький цветочек. Нежнее нежного. Почти как мухоловка.

Что она там видит, судя по всему, узнать мне было не суждено, так как Слава неожиданно взял огонь на себя.

– Нормально у меня все в холодильнике! И с гениталиями справлюсь. Просто небольшой несчастный случай.

И снова этот взгляд! Да я уже не знала, куда от него деться! Женщина словно после каждого слова сына моментально выносила вердикт, кто виноват во всем случившемся. Ах да, она же и так все видит.

Только холодильник на меня вешать не надо! Мне вполне хватит попытки убийства отчима Славы да непрезентабельного внешнего вида. Кстати об этом…

– Как же вас зовут, прелестное создание?

Меня аж перекосило. И от смены темы разговора, и от откровенного подхалимства. Ибо я это «создание» в зеркало видела. Не надо мне врать, ничего прелестного там и близко не было.

Поймала отчаянный взгляд Славы. О боже! Сколько раз я видела такой же. Знаю, знаю. Никому не хочется признаваться в том, что твоя пассия Бревно.

Горькая усмешка коснулась губ. Как по волшебству плечи расправились, спина выпрямилась, словно я палку проглотила. Ага, деревянную. Строганую такую, как рукоять от лопаты. Это стандартная реакция.

Олег заметил это и собирался было сказать что-то, но я его опередила. Протянула вперед руку и громко и четко представилась:

– Бревно Анна Константиновна, тридцать два года. Родом из Сибири.

Лицо женщины вытянулось, а Спартак Олегович чуть не уронил кусок замороженного мяса. На Славу даже смотреть не стала, напустив на себя деловой вид.

Сколько раз я встречалась с этим молчанием… Как правило, после такого молчания события развивались в нескольких направлениях: либо люди прикрывали улыбки, пряча их за странными действиями и покашливаниями, либо беспардонно ржали в голос.

Здесь же пауза напрягала. Отчим Славы с любопытством и веселым прищуром рассматривал меня. Выглядело это как-то странно, ведь мужчина все еще находился в образе бандюгана из девяностых.

Очень милого бандюгана, к слову. Теперь-то я рассмотрела. По маме Славы в данный момент нельзя было понять решительно ничего. Ни намека на то, что крутилось в прелестной головке.

Но тем не менее молчание неприлично затягивалось. Это понимали все. Стало даже интересно, что именно смутило родителей моего «жениха» больше: цифра тридцать два или фамилия.

Ведь давно известно, что в моем возрасте я умудрилась собрать весь букет самых популярных в наших краях эпитетов: старая дева, баба, объедок и фееричное – старородящая, хотя рожать я, в принципе, пока не собиралась. Как бы я ни любила свою деревню, от пережитков прошлого избавиться там было трудно.

– Красовская Мария Вячеславовна, пятьдесят четыре года. Родом из Москвы.

Женщина неожиданно резко схватила мою руку и сжала ее в приветственном жесте. Не сдержалась и подозрительно прищурилась. Как по мне, так запахло жареным.

Прозвучало приветствие чересчур нормально. Словно никто ничему не удивился и… одобрил, что ли.

Когда со мной лезли общаться, не сбегая от фамилии или возраста, то заднюю начинала включать уже я – настолько привыкла, что так делает подавляющее большинство.

– Приятно познакомиться, – процедила я, забирая руку из ее крепкой хватки.

Мы встретились взглядами, и в голубых глазах я заметила веселые искорки. Только готова была поспорить, что связаны они далеко не с моей фамилией.

Настало время алаверды. Или что там обычно женщинам говорят:

– Вы прекрасно выглядите.

А вот тут я ни капли не врала. Мама Славы действительно была исключительно красива. Не удивительно, что Дворянский клюнул на нее. Она казалась какой-то аристократичной, что ли.

А отчим виделся просто горой. Эдакой огромной скалой, которая укрывает свое сокровище от всех невзгод. Красивая пара. И представительная. Хотя я даже не представляла, как могут выглядеть родители Славы.

Интересно только, чего они так вырядились? Может, я какую моду в столице не заметила?

– Сынок, ну что же ты стоишь? Хоть бы чаю поставил.

Скосила глаза на застывшего в удивлении Славу и чуть не хмыкнула. А ведь он так и не успел обработать травму.

Куда ему в таком состоянии. Эххх… Мужчины. Придется взять огонь на себя. Буркнула:

– Если ваш сын объяснит мне, где здесь что лежит, я все приготовлю. А он пока займется… эээ… своими процедурами.

А еще было бы неплохо задницу прикрыть. Поэтому резко подорвалась и подскочила к Славе, стараясь не сверкать прелестями. Уверенно затолкала того в сторону спальни.

Удивительно, но родители вмешиваться не стали. Лишь проводили воодушевленными взглядами. Хотя Спартак Олегович, кажется, в принципе не собирался влезать и добродушно принимал кусок замерзшего мяса из рук заботливой жены.

Я же впихнула охающего от неприятных ощущений Славу в спальню.

– Аня, я сейчас все разрулю. Ты не обращай внимания.

Интересно на что именно?!

– А ты тогда на гениталии свои внимания не обращай, пошли польку танцевать! Женишок.

Он осекся. Золотое правило: не знаешь, как заткнуть рот мужчине, заговори про свадьбу. Так сказать, срабатывает автоматический затвор.