Настанет день - Деннис Лихэйн
Шрифт:
Интервал:
— Ну, не совсем так.
— А как?
— Ну, так, так. — Стив тоже выпил. — Она схватила детей и кинулась в церковь. Если кому и разболтает, так только самому Христу.
— И еще пастору. И двум священникам. И нескольким монашкам. И собственным детям.
Стив заметил:
— Между прочим, долго это скрывать не удастся, как ни крути.
Дэнни поднял кружку:
— В детективы ты явно не рвешься.
— Твое здоровье.
Они чокнулись и выпили.
Дэнни посмотрел на свои руки. Доктор с катера говорил, что грипп иногда проявляется на них, даже если нет других симптомов — ни в горле, ни в голове. Кожа вокруг костяшек желтеет, объяснял врач, кончики пальцев утолщаются, суставы опухают.
— Как горло? — спросил Стив.
Дэнни убрал руки со стойки.
— Отлично. А у тебя?
— В порядке. Сколько ты еще собираешься это делать?
— Что делать? — уточнил Дэнни. — Пить?
— Рисковать нашими с тобой жизнями и получать за это меньше трамвайного вагоновожатого.
— Вагоновожатые — ценные кадры. — Дэнни поднял стакан с виски. — Они жизненно необходимы.
— А портовые грузчики?
— Они тоже.
— Коглин, — произнес Стив мягко, но Дэнни знал, что по фамилии тот его называет только в минуты раздражения. — Коглин, ты нам нужен. Твой голос. Твое обаяние.
— Что-что? Обаяние?
— Не выделывайся. Ей-ей, твоя ложная скромность нам сейчас ни хрена не поможет.
— Кому это нам?
Стив вздохнул:
— Мы с ними по разные стороны баррикад. Они нас убьют, если смогут.
— Бросай петь в своем квартете. — Дэнни восхищенно округлил глаза. — Подыщи себе актерскую труппу.
— Погнали нас задаром на этот корабль, Дэн.
Дэнни нахмурился:
— Нам дают погулять две субботы. Нам…
— Эта чертова штука убивает! Чего ради мы туда поперлись?
— Может, исполняли долг?
— Долг, как же.
Стив отвернулся.
Дэнни фыркнул. Надо бы как-то развеять хандру, слишком быстро он трезвел.
— Да послушай, Стив. Ну кто стал бы нами нарочно рисковать? Господи помилуй! Кто? Когда у тебя столько успешных арестов? Когда у меня такой отец? Такой дядя? Стали бы нами рисковать?
— Стали бы.
— Почему?
— Потому что им, между прочим, и в голову не приходит, что они не могут так поступить.
Дэнни еще раз принужденно фыркнул, хотя вдруг почувствовал растерянность, как человек, пытающийся выловить монетки из быстрого ручья.
Стив продолжал:
— Ты не замечал, что когда мы им нужны, то они распинаются про долг, а вот когда они нам нужны, то распинаются про финансирование? — Он негромко звякнул своим стаканом о стакан Дэнни. — Если из-за сегодняшнего мы помрем, наши родные не получат ни гроша, черт побери.
Дэнни устало хмыкнул, глядя на пустой бар:
— И что же делать?
— Сражаться, — ответил Стив.
Дэнни помотал головой:
— Весь мир сейчас сражается. Франция, долбаная Бельгия, и сколько там погибло? Никто даже не знает точного числа. По-твоему, положение хоть как-то улучшается?
Стив, в свою очередь, покачал головой.
— И что же? — Дэнни чувствовал: вот сейчас он что-нибудь сломает. Что-то большое. И оно сразу разлетится на куски. — Так уж заведено в мире, Стив. В нашем растреклятом мире.
Стив снова покачал головой:
— Не в нашем.
— Ну и черт с ним. — Дэнни попытался стряхнуть с себя вдруг возникшее ощущение, что он — часть какой-то большой картины, большого преступления. — Давай я тебе закажу еще.
— В их мире, — добавил Стив.
Воскресным днем Дэнни отправился в Южный Бостон, в отцовский дом, чтобы повидаться со Старейшинами. Воскресный обед в доме Коглинов считался мероприятием политическим, и, пригласив его присоединиться к ним в обеденный час, Старейшины словно бы поднимали его на более высокую ступень. Дэнни в глубине души надеялся, что одна из причин — значок детектива, на который вот уже несколько месяцев намекали и отец, и дядя Эдди. Ему двадцать семь, и он стал бы самым молодым детективом в истории БУП.
Накануне вечером отец ему позвонил:
— Поговаривают, старина Джордж Стривакис тронулся умом.
— Я не замечал, — ответил Дэнни.
— Он отправил тебя на задание, — напомнил отец. — Верно?
— Он предложил, я согласился.
— Направил тебя на корабль, полный зачумленных солдат.
— По-моему, это не чума.
— А что же это, по-твоему?
— Видимо, острая пневмония. «Чума» — слишком уж громкое слово, сэр.
Отец вздохнул:
— Не понимаю, что тебе взбрело в голову.
— Значит, Стив один должен был этим заниматься?
— Если необходимо.
— Получается, его жизнь дешевле моей.
— Он Койл, а не Коглин. Мне, видишь ли, незачем оправдываться, когда я защищаю своих родных.
— Кто-нибудь должен был это сделать, папа.
— Но не кто-то из Коглинов, — возразил отец. — Не ты. Тебя растили не для того, чтобы ты играл в игры со смертью.
— «Защищать и служить», — процитировал Дэнни.
До него донесся едва слышный вздох.
— Завтра обед. Ровно в четыре. Или это для тебя недостаточно рискованное занятие?
— Как-нибудь справлюсь, — улыбнулся Дэнни, но отец уже повесил трубку.
Так что на другой день он шагал по Кей-стрит, солнце вовсю грело стены из бурого и красного кирпича, из открытых окон доносился запах тушеной капусты, тушеной картошки, тушеной грудинки. Его брат Джо, игравший с ребятами на улице, заметил Дэнни, просиял и подбежал к нему.
На Джо был его лучший воскресный наряд — шоколадного цвета костюмчик с бриджами, белая рубашка с голубым галстучком и в тон костюмчику кепка, надетая набекрень. Дэнни присутствовал при том, как все это покупалось. Джо все время вертелся, а мать с Норой твердили ему, какой он в таком костюме взрослый и красивый и что у отца в его возрасте ничего подобного не было, между тем как Джо не сводил глаз с Дэнни, словно тот мог ему помочь улизнуть.
Дэнни подхватил мальчика, когда тот подпрыгнул и обнял его, прижимаясь щекой к его щеке, обвив его шею руками. Он вдруг вспомнил, насколько сильно его любит младший брат, и удивился, что может надолго об этом забывать.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!