Ненавидь меня - Саммер О'Тул

руки перед собой, ее щеки пылают ярким красным цветом. Но не от возбуждения, а от смущения, и я не могу отрицать, что мне это более чем приятно. Может быть, я более безжалостна, чем мне кажется.

Финн откидывается на пятки и облизывает губы в дьявольской улыбке. Я сохраняю холодный ответный взгляд, не желая, чтобы он знал, как он меня возбудил. Как он раскалил меня добела. Я перевожу такой же холодный взгляд обратно на Миру и говорю: "Можешь идти".

Когда она уходит, Финн вытирает рот моей юбкой, прежде чем подняться на ноги. Он проводит костяшками пальцев по моей щеке. "Такая живая маленькая игрушка".

Он поворачивается и открывает ноутбук на столе. Я отодвигаю стул, чтобы наблюдать за ним через плечо, не обращая внимания на то, что мои ноги слегка подкашиваются. Пройдя несколько мер безопасности, он открывает папку, содержащую десятки мультимедийных файлов.

Я задыхаюсь, когда осознаю масштабы этого.

Каждую секунду. Каждый ракурс.

Он просматривает загруженные файлы и выделяет те, которые прислал мне, увеличивая каждое изображение, чтобы я могла видеть, что они одинаковые. Затем он удаляет их.

Он поворачивается ко мне: "Готово. Приятно было иметь с вами дело".

"А что с остальными?" Я не могу сдержать панику в своем голосе.

Он смеется: "Неужели ты думала, что я удалю все ради гребаного рукоблудия? Нет, принцесса. Мы договорились, что я удалю все, что тебе прислал".

"Это было до того, как я узнала, что у тебя есть гребаный музей дерьма!"

"Музей? Может, мне стоит сделать рамку?"

Я тыкаю его в грудь, мой голос напряжен от едва скрываемых эмоций. "Ты — гребаное чудовище, Фокс Финнеа".

Я понимаю, что это тот самый момент, к которому он стремился все это время. Это лучший способ плюнуть мне в лицо и выместить на мне свое унижение. Я знаю, что больше никак не смогу убедить его стереть информацию, поэтому я бросаюсь к двери.

Я распахиваю ее, но останавливаюсь в проеме. Я оглядываюсь на него и говорю совершенно искренне: "Если ты сольешь эти фотографии, я тебе этого никогда не прощу. Никогда".

Дверь захлопывается за мной.

Кровь кипит, рассудок висит на волоске.

Почему я позволяю ему так играть со мной? Как чертова мышь в засахаренной ловушке. Я — чертова Лучано, а из меня делают дуру.

Я пробираюсь между столиками клуба, морща нос от тошнотворно-сладкого запаха. Я вижу, как переливающееся зеленое бикини Миры исчезает в коридоре с надписью "только для персонала". Она — напоминание о том, в какой жопе я нахожусь.

Поэтому, когда я прохожу мимо столика с пустой пивной бутылкой, я поднимаю ее и иду за ней.

Коридор темный, но усыпан красными лампочками. В моих жилах пульсирует решимость и необходимость вернуть себе хоть какое-то подобие контроля. Я хватаю бутылку за горлышко и ударяю ее о стену. Тяжелые басы музыки заглушают все звуки.

Я открываю единственную дверь в конце коридора и быстро понимаю, что это, видимо, гримерная танцовщиц. Вдоль зеркальной стены стоит длинный туалетный столик, освещенный большими круглыми лампами. Открывается косметичка, и половина ее содержимого высыпается на стол рядом с Мирой, которая сидит перед зеркалом.

Она отвлеклась на что-то в телефоне и не заметила, как я подошла к ней сзади, пока не взяла в кулак ее высокий хвост и не откинула голову назад. Ее глаза расширяются, когда встречаются с моими безумными глазами в отражении.

Ее рот открывается в крике, но она быстро закрывает его, когда я прижимаю острый край пивной бутылки к ее вытянутой шее.

"Ты знаешь, кто я?"

"Эф-Эффи Лючи-Лучиано". Ее дрожащий голос почти останавливает меня — почти.

"Именно так. И я уверена, что мне не нужно говорить тебе, что произойдет, если ты хоть одной душе скажешь хоть слово о том, что ты сегодня видела". Она кивает головой, насколько это возможно, чтобы стекло не терлось о ее кожу. "Верно?"

"Да, да. Конечно." Ее голос дрожит, и я сжимаю бутылку чуть сильнее, пока она не выплевывает: "Я никому не скажу. Никому, обещаю".

"Отлично." Я отпускаю ее голову и поворачиваюсь, чтобы уйти, уверенная в том, что заставила ее замолчать.

Я останавливаюсь перед выходом из раздевалки и, обернувшись, вижу, как она вытирает ватным тампоном небольшую струйку крови. "О, а я бы выбрала фиолетовые тени для век. Дополняющие цвета и все такое".

1. ALPHA — Layto |

Глава 7

Девичник

Эффи

Странное чувство — смотреть на свои руки и думать, как бы они выглядели, покрытые кровью.

Я была так близко к тому, чтобы нажать на бутылку чуть сильнее, чуть дальше. В этот момент Мира была мной, и я ненавидела ее. Я увидела, как Мира смотрит на Финна, и увидела себя. Я видела, как она дрожит и склоняется перед его доминирующим поведением, и я, черт возьми, видела себя.

Мои братья убили своего первого мужчину в шестнадцать лет. Некоторые дети получают машину в шестнадцать лет, когда им выдают водительские права. В нашей семье ты получал машину, когда убивал кого-то. И ты рождался сыном.

Вместо этого меня учили сидеть прямо, держать рот на замке и выглядеть красиво. И посмотрите, к чему это привело. Под пальцем очередного сраного мужика.

Я смеюсь над этой мыслью, оставшись одна в своей импровизированной спальне, потому что я могла бы говорить о Финне или Хадсоне. Мой отец никогда не учил меня сопротивляться, потому что ему нужно было, чтобы я была покладистой и зависимой. Опасно, когда женщина начинает верить в свои силы.

Но, несмотря на то, что у меня нет такой подготовки, как у моих братьев, я все равно пытаюсь сопротивляться. Я проиграла несколько битв, но я не проиграла войну.

В конце концов, я поставила Лиса Финнеа на колени… дважды.

Интересно, понял ли он то же самое, ведь от него не было вестей уже два дня.

Если я смогла перевернуть сценарий в одну сторону, может быть, я смогу перевернуть его снова и использовать его собственную стратегию против него.

Я боюсь, что команда узнает, что он шантажирует меня и что их целью является семья, но эти женщины — лучшие из лучших. Я уверена, что они сумеют справиться с ситуацией, в которую я нас поставила.

Я соскальзываю с кровати и открываю свою дверь, из которой открывается прямой вид на гостиную квартиры. Хадис, Линни и Маргарита уже там, расположившись на простом диване темно-синего цвета и кресле