Ненавидь меня - Саммер О'Тул

Кажется, что я могу контролировать только одну вещь. Поэтому я ищу электронную почту Хадсона на сайте инвестиционной компании, где он является партнером, потому что зачем мне знать номер телефона моего предполагаемого жениха? Это было бы слишком разумно. На сайте нигде нет электронной почты, и в итоге мне приходится посылать ему сообщение на LinkedIn. Чертовски нелепо.

Хадсон отвечает почти сразу, принимая мое приглашение пообедать сегодня. Нам нужно найти общий язык, в идеале — неангажированный. По крайней мере, не сейчас, и уж точно не тогда, когда Финн все еще держит эти фотографии у меня над головой.

Я знаю, что большинство людей были бы потрясены, если бы им сказали, на ком и когда жениться, но я выросла, зная, что это мое будущее. Для меня это никогда не было большой проблемой, потому что я никогда не мечтала ни о чем другом. И если честно, Хадсон выглядит гораздо лучше, чем большинство мужчин, которых я знала и которые были в претендентах. Он был вежлив, прилично весел, и мне не было противно находиться рядом с ним. Он сын губернатора Кэмпбелла, так что я уверена, что он не святой, но и не конченый человек.

Когда мы поженимся и союз будет надежным, у нас, возможно, даже появится шанс на нормальную жизнь. Если я вообще знаю, что такое нормальная жизнь.

Выбирая одежду для нашего обеденного свидания, я чувствую, что должна с лихвой компенсировать свое рандеву в туалете на гала-концерте. Мне удалось пробраться обратно на вечеринку, не вызвав особых подозрений, но я хочу стереть любой намек на то, что он может подумать, что я не гожусь в жены.

Поэтому я надела белую рубашку без излишеств и с минимальным декольте, в паре с красной юбкой А-линии с маленькими белыми цветочками, и предстала перед ним в образе невинности. Ладно, может, и не невинности. Но начало положено.

Я жду Убер возле жилого дома, когда мне приходит сообщение.

Симпатичная юбка. Представь, как легко я могу просунуть под нее руку.

Чертов Финн. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь заметить его, но его нет на улице, а солнце слишком яркое, чтобы заглянуть в его окно. Но я знаю, что он наблюдает за мной, поэтому не отчаиваюсь. Уверена, ему бы понравилось наблюдать за моей растерянностью. Вместо этого я печатаю ответ.

Эффи: Именно поэтому я ее и надела…

Финн: Хочешь поиграть, грязная девчонка?

Не могу дождаться, когда увижу, какие грязные вещи сделает со мной мой жених за обедом, когда узнает, что на мне нет трусиков.

Финн: Посчитай, сколько раз он заставит тебя кончить. Так я смогу удвоить его.

Эффи: Пока, Финн. Мне нужно идти на прием.

Финн: Хадсон.

Эффи: О, так ты знаешь его имя.

Финн: Я просто хотел тебе напомнить.

Приезжает мой водитель, и я перебираюсь на заднее сиденье, гадая, о чем, черт возьми, говорит Финн. Но тут я получаю еще одно сообщение и чуть не выбрасываю свой телефон в чертово окно.

Финн: Раз уж ты так привыкла кричать мое.

Я набираю строчку из нескольких ругательств и красочного описания того, куда он может ее засунуть. Но потом удаляю его и решаю, что отсутствие ответа — лучший ответ.

Оставляю ублюдка на месте.

Bella's Bistro так же мил и очарователен, как и звучит. Французско-американский ресторан, известный своим длинным меню из блинов и декадентским воскресным бранчем. Декор — сочетание цветов и антикварных вещей.

Хозяйка проводит меня во внутренний дворик, где ждет Хадсон. Я подошла к его столику. Солнце высвечивает медь в его волосах, пиджак от костюма откинут на спинку стоящего рядом стула. Он стоит ко мне спиной, и, приближаясь, я пытаюсь представить, что это моя жизнь, моя повседневная реальность. Я встречаюсь с мужем за обедом в нашем любимом ресторане в перерывах между встречами, потому что, как бы ни был занят его день, он всегда находит время для нас. Жасмин, обвивающий ограду внутреннего дворика, придает воздуху романтический запах, а ароматы из кухни создают ощущение домашнего уюта.

Но когда я приближаюсь, он замечает меня, и что-то в фантазиях о домашнем блаженстве исчезает. Он улыбается, встает и отодвигает стул напротив себя. Я сажусь с тошнотворным чувством в животе: может быть, у него слишком белые зубы или слишком аккуратная прическа. Как будто все это мираж или позолоченный фасад. Как будто он недостаточно темный, чтобы быть осязаемым, чтобы быть настоящим.

"Я был так рад получить твое письмо". Он садится, устроившись в моем кресле, и его ямочка выпирает, когда он обожающе улыбается мне. Я должна чувствовать себя красивой, когда он смотрит на меня, но вместо этого я чувствую себя просто… разыгранной. Я просто пешка в этой игре.

Что напоминает мне о том, зачем я здесь. "Я хотела поговорить о гала-концерте и о том, что было сказано".

Он откидывается в кресле, садясь чуть выше: "И что именно было сказано?" И вот оно. В его глазах — легкий блеск сутяжничества, в голосе — намек на коварство. Это настолько тонко, что было бы почти незаметно, если бы я не выросла в окружении таких людей, как он, и не развила свое шестое чувство на подобные вещи.

" Ты прекрасно знаешь, что ты сказал. И я просто хочу уточнить, что я не окажусь под прицелом какого-либо поединка по размахиванию членами". Он поднимает брови, и я продолжаю: "Я буду играть послушную дочь, мы поженимся, и тогда я буду играть послушную жену. Но до тех пор ты не будешь бросаться такими словами, как невеста, пока мы еще не решили. Я ясно выражаюсь?

Я разворачиваю салфетку и кладу ее на колени, чтобы дрожащим рукам было чем заняться, пока я перевожу дыхание. Я не умею разговаривать с людьми, особенно с мужчинами, которым предстоит держать в руках мою жизнь. Но в последнее время, когда я встречаюсь с Финном лицом к лицу, мне хочется дать отпор всем и вся.

А может быть, я вымещаю стресс от того, что меня шантажируют, на Хадсоне…

"Да, мэм". Он усмехается и наклоняется вперед, подтягивая рукава рубашки. "Если только я дам понять, что меня не будут выставлять дураком. Если между тобой и этой дрянью Фокс что-то происходит, держи это при себе. Мне не нужен ни скандал, ни… — он со злой усмешкой оглядел меня с ног до головы, — ни свободная пизда.

Сиди. Улыбайся. Кивни. Садись. Улыбнись. Кивок