Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

– У меня есть один вопрос, Насеф. Мы сможем сохранить то, что завоевали?

– Эти люди готовы умереть за тебя.

– Знаю. Но это не ответ на вопрос. Вон там целое поле тех, кто умер за Абуда. Они не смогли удержать ущелье.

– Нас никто не застигнет врасплох.

Насеф оказался прав лишь отчасти. Ответ валига Эль-Асвада пришел быстрее, чем он ожидал. Заставы едва успели выехать, когда вернулся всадник на взмыленном коне, сообщив, что его преследуют несколько сотен. Удар обрушился с северо-запада. Насеф, ожидавший атаки со стороны Эль-Асвада, распределил заставы и цепи стрелков с юго-западной стороны. Но Юсиф узнал про Себиль-эль-Селиб, возвращаясь домой из Аль-Ремиша, и решил немедленно ответить, призвав на помощь свиту.

Быстрый удар с последующим отходом – традиционный метод войны в пустыне, основанный на веках межплеменной вражды. Юсиф прибыл задолго до того, как заставы успели отозвать, и таким образом лишил Насефа четверти сил. В ущелье и низине разразилось сражение. Солдаты Юсифа были опытными и дисциплинированными домашними войсками, посвятившими жизнь учениям и маневрам. Будучи мастером тактики легкой кавалерии, валиг вынудил более многочисленное войско Насефа отступить в крепость и монастыри.

Эль-Мюрид и его Непобедимые оказались изолированными в храме, обороняя Малахитовый трон. Как только Юсиф узнал, где Ученик, он сосредоточил все усилия на храме, желая заполучить голову змея.

– Мы умрем, прежде чем уступим хотя бы дюйм, служитель ада! – крикнул Эль-Мюрид, глядя на валига, стоящего в двадцати футах от него на окровавленном полу. – Пусть даже твой хозяин пришлет всех дьяволов из огненной обители… Да что там, пусть он бросит против нас все легионы проклятых, нас не охватит страх. С нами Всевышний. На нашей стороне вера в правое дело, уверенность всех спасенных!

– Будь я проклят, Юсиф, – обратился к валигу рослый мускулистый мужчина. – Он в самом деле верит в эту чушь.

– Конечно верит, Фуад. Именно вера в себя делает маньяка опасным.

Эль-Мюрид был озадачен – неужели они сомневаются в его искренности? Истина была истиной. Они могли принять ее или отвергнуть, но никогда – заклеймить как ложь.

– Убить их! – приказал он Непобедимым, хотя те и были в несомненном меньшинстве.

Что ж, Всевышний их поддержит.

Его фанатики бросились в атаку, словно изголодавшиеся волки. Воины Юсифа падали, будто колосья под серпом. Сам валиг рухнул на колени, получив жестокую рану. Его войска дрогнули, но Фуад подбадривал их боевым кличем. Его ятаган мерцал подобно миражу – столь быстро он колол и рубил.

Непобедимые выполнили приказ Эль-Мюрида – они удерживали каждый захваченный ими дюйм. Они не отступали, но умирали.

Осторожно, все еще веря в поддержку Всевышнего, Эль-Мюрид сошел с Малахитового трона и подобрал упавший клинок. Теперь уже Непобедимые падали, словно колосья под серпом. Эль-Мюрид засомневался на миг… но нет! Если ему предстоит стать мучеником, значит такова воля Всевышнего. Он сожалел лишь об одном: что может покинуть земные пределы, не увидев Мерьем и дочь. Те оказались в ловушке в крепости вместе с Насефом…

Но Насеф уже вырвался из ловушки. Атака Юсифа на храм дала ему время перестроить силы, и он перешел в нападение, рассеяв войско Юсифа по низине. Вместе с Каримом и парой десятков лучших солдат он ворвался в храм. Перевес сил изменился.

– Господь милостив! – прогремел Эль-Мюрид, осмелившись скрестить клинки с кем-то из солдат.

Враг выбил оружие из его руки, но Насеф в то же мгновение оказался рядом, отразив атаку. Фуад отшвырнул солдата в сторону и повернулся к Насефу:

– Посмотрим, какого цвета твои потроха, бандит.

Насеф атаковал с едва заметной жестокой улыбкой. Их клинки плясали смертельный мавританский танец. Никто не мог преодолеть защиту другого. Казалось, каждый ошеломлен искусством противника.

– Фуад, Фуад, – выдохнул Юсиф, которого поддерживали воины, – успокойся.

Фуад отступил на шаг, утирая пот с лица:

– Дай мне его прикончить.

– Нам нужно уходить, пока еще есть силы спасти раненых.

– Юсиф…

– Послушай, Фуад, они нас победили. Все, что мы можем, – умереть, а в том нет никакого смысла. Идем.

– До следующего раза, бандит! – прорычал Фуад. – Я заметил слабое место в твоем стиле. – Он плюнул Насефу в лицо.

Жители пустыни могли быть весьма убедительны, особенно когда дело касалось ненависти и войны.

– Ты до этого не доживешь, сын шакала. – Когда гнев Насефа достигал высшей отметки, на него накатывало ледяное спокойствие, как случилось и сейчас. – Карим, – сказал он, желая, чтобы его услышали все, – пошли в Эль-Асвад наемного убийцу, и пусть его целью станет эта куча верблюжьего навоза. Я про тебя, служитель ада Фуад. Подумай о том, когда он – или она – нанесет удар. – Он изогнул губы в жестокой усмешке. – Карим, они желают уйти. Пусть бегут, словно побитые псы, каковыми и являются. Позабавимся, глядя, как они убегают, поджав хвосты.

Едва враг ушел, Эль-Мюрид вздохнул и с трудом поднялся на Малахитовый трон.

– Еще немного, и нам бы пришел конец, Насеф.

– Да, почти. Почему ты не воспользовался амулетом? Ты мог уничтожить самого заклятого твоего врага.

Эль-Мюрид поднял руку, уставившись на сверкающий драгоценный камень, к могуществу которого он не обращался с тех пор, как продемонстрировал его в Эль-Аквиле. Эль-хабибы все еще говорили о том дне, когда он возродил высохший оазис.

– Мне это не пришло в голову. В самом деле не пришло. Полагаю, Всевышний коснулся меня, сообщив, что ты идешь. Я никогда не сомневался в нашей победе.

– Как ты и говоришь, все получилось. А пока ты не будешь пользоваться амулетом, никто им о нем не напомнит. Они не станут искать способ ему противостоять.

– Почему ты велел Кариму их отпустить?

– Мы слишком многих потеряли. Нет никакого смысла тратить впустую лишние жизни после победы. Они вернутся, будучи сильнее, и тогда нам потребуется каждый человек.

– А что насчет наемного убийцы?

– Просто игра. Пусть боятся показать друг другу спину. Пусть опасаются каждой тени. Пусть страх ослабит их силу и волю.

– Воистину. Но, Насеф, порой мне кажется, будто ты надо мной насмехаешься. Даже когда спасаешь мне жизнь.

Насеф уставился в пол:

– Прости меня, мой повелитель Ученик. Такова уж моя манера выражаться. Это мое проклятие. Когда я был маленьким, я не мог дразнить других детей, не мог пошутить. Меня всегда воспринимали всерьез. А когда я был серьезен, все думали, будто я насмехаюсь.

– Что будем делать дальше, Насеф? Малахитовый трон в наших руках, как и Себиль-эль-Селиб. И теперь на нас обрушатся все враги Всевышнего.