Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

Мгновение, которое показалось Кларе вечностью, Себастиан молча смотрел на нее. Прядь волос упала ему на лоб, и Клару охватило желание запустить пальцы в его густые пряди, но она лишь крепче сжала кулаки.

– Итак, – произнес наконец Себастиан, – вы хотите выйти за меня замуж, чтобы я мог отдать Уэйкфилд-Хаус вашему отцу, так?

Он сказал об этом как о чем-то совершенно естественном, и Клара подумала: «Что ж, возможно, не было необходимости сочинять и репетировать свою речь».

– Взамен я могу предложить вам кое-что… – сказала она. Себастиан молчал, ожидая продолжения, и Клара добавила: – Я имею в виду чертежи шифровальной машины, которые вы ищете.

– Но вы же сказали, что не имеете о них никакого представления…

– Да, пока не имею. Но перед смертью Жак Дюпре отослал моему дяде множество ящиков и коробок с различным оборудованием и чертежами. И еще многое прислал его сын уже после смерти месье Дюпре. Вполне вероятно, что чертежи шифровальной машины находятся в этих посылках. Если это так, то я их найду.

– А если их там нет?

– Тогда вы сможете расторгнуть наше соглашение. – Клара произнесла эти слова с напускной храбростью, которой совершенно не чувствовала. – Так что вы ничего не теряете, верно?

Гость молчал, не отрывая взгляда от ее лица. Но он не отверг ее сразу же, и осознание этого удивительного факта вселяло надежду. Стараясь унять дрожь в голосе, Клара проговорила:

– Я прошу… нет, я умоляю вас помочь мне вернуть Эндрю. Я мать, но по закону не имею на него никаких прав. К сожалению, мой отец – единственный законный опекун. – Она умолкла, чтобы перевести дух. – Уэйкфилд-Хаус – это все, что у меня есть, и именно он нужен лорду Фэрфаксу. Если я с вашей помощью смогу предложить ему поместье, у меня появится шанс вернуть сына.

Забывшись, Себастиан машинально помассировал правую руку, но заметив, что Клара наблюдает за ним, быстро опустил руку в карман.

– Вы обращались в суд, чтобы вернуть сына?

– Я думала об этом, но риск слишком велик. Ведь такое обращение – независимо от того, каким будет вердикт, – отрицательно скажется на репутации моего отца, не говоря уж о моей. Возможно, наше семейство не самое дружное, но мы никогда не давали повода для сплетен. Тем более нельзя допустить этого сейчас.

Клара тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что если даст хоть малейший повод для сплетен, то скандал заденет и Фэрфакса, и тогда Эндрю действительно будет навсегда потерян для нее.

– Однако моя ссора с отцом не вызвала пересудов в обществе, – продолжала Клара. – Спросите кого угодно из суррейского общества, и вам поведают о трагическом происшествии, которое произошло с моим мужем. Расскажут, что его ждали блестящие парламентские перспективы. Посудачат также о том, насколько великодушно поступил мой отец, взяв Ричарда под свое покровительство, и скажут, что потеря зятя стала для него настоящей трагедией. И конечно же, вы услышите, что мой отец души не чает в своем внуке. Все уверены, что Эндрю очень повезло с дедушкой.

Клара замолчала и, снова вздохнув, подошла к окну, стараясь хоть немного успокоиться. Воцарилось тягостное и продолжительное молчание.

– А что мне расскажут о вас? – спросил наконец Себастиан, и его низкий голос прозвучал совсем близко, так что Клара – как ей казалось – почувствовала жар его тела.

Обхватив плечи руками, чтобы унять бивший ее озноб, она прошептала:

– Обо мне?..

– Да, о вас. Что в Суррее могут рассказать о Кларе Уинтер, случись мне поинтересоваться?

Клара невидящим взглядом смотрела в окно.

– Вам бы сказали, что эта женщина была потрясена преждевременной кончиной супруга, поэтому бежала в Лондон, чтобы восстановить свои душевные силы. Потом, наверное, вспомнили бы, что поначалу она регулярно виделась со своим сыном, – конечно, когда лорд Фэрфакс привозил мальчика в столицу. И может быть, сообщили бы, что миссис Уинтер ведет спокойный и вполне респектабельный образ жизни и чтит память своего горячо любимого супруга.

И вновь воцарилось молчание. Казалось, Себастиан обдумывал все ею сказанное. Наконец он тихо произнес:

– Но ведь эти люди крепко бы ошиблись.

– А разве это имеет значение?

Для общества это действительно не имело ни малейшего значения. Представлявшаяся история выглядела одновременно романтической и трагичной, и людям нравилось пересказывать ее, словно они обсуждали дешевый роман, а не страницы ее жизни. И никого не волновало, что «страницы» эти дотла сжигали ее душу.

Клара резко развернулась к Себастиану; горло у нее перехватило от вспышки гнева.

– Всем на меня наплевать! Никому нет дела до того, насколько эта легенда соответствует действительности! – выпалила она, невольно изумившись тому, как быстро потеряла над собой контроль. – Если вы согласитесь на мое предложение, то женитесь на добродетельной благовоспитанной вдове, дочери пэра, сын которой живет с любящим дедушкой в Суррее. Никто не узнает о Уэйкфилд-Хаусе и о моем отчаянном желании вернуть Эндрю. Никто, кроме…

– Нас с вами, – закончил за нее Себастиан.

«Нас». Это слово расцвело в душе у Клары, проталкивая молодой росток надежды, пробивавшейся к солнцу.

– Да, кроме нас, – прошептала она. Но ведь не могло быть никакого «нас» в браке по расчету. Или могло?

Не отрывая от Клары взгляда, Себастиан шагнул к ней ближе, и двигался с такой уверенностью, словно уже решил для себя, какой даст ответ.

– Это мог бы быть… ненастоящий, точнее – чисто формальный брак, – запинаясь, пробормотала Клара, хотя прекрасно понимала, что Себастиан никогда на это не пойдет.

– Формальный?.. – Себастиан пристально посмотрел на нее, затем коротко рассмеялся. – Так вот о чем вы думаете, верно? Думаете, я соглашусь на брак, который на самом деле будет простой формальностью?

– Но ведь брак по расчету – это… – Клара умолкла под пристальным взглядом Себастиана, разглядывавшего ее так, как натуралист разглядывает редкое насекомое. Не в силах поднять глаза, она уставилась на идеально завязанный узел его галстука.

– Не совершайте ошибки, Клара, – сказал Себастиан, и в его словах отчетливо прозвучало предупреждение. – Я не желаю ни формального брака, ни брака, который подразумевает даже самую слабую возможность расставания.

Ее сердце забилось быстрее.

– Я… я понимаю…

– В таком случае – пять дней.

– Пять?

– Моему брату чертежи нужны к следующему вторнику. Если вам удастся их отыскать за оставшееся время, я обдумаю ваше предложение.

– Вы… обдумаете? – По спине Клары пробежал холодок. – Но почему я должна соглашаться помочь вам безо всяких обязательств с вашей стороны?

– Потому что это даст вам время пересмотреть вашу просьбу, – ответил Себастиан. – Если вы решите, что мои условия неприемлемы, то сможете отказаться от своего предложения.