Импульс - Кэтрин Коултер

Логан уже открыл рот, чтобы возразить ей, но Рафаэлла, подняв руку, опередила его:

— Полиция выронила мяч, а офис окружного прокурора вообще не потрудился его поймать. Средства массовой информации горели желанием заполучить кровавый сюжет для своих жалких последних известий. Но, по сути дела, все на это плевать хотели. Никого не волновало, что несчастный Фредди Пито станет жертвой несправедливости. Всем было наплевать, объявится ли вообще этот одиннадцатилетний парнишка или нет. Всем. Ты кретин, Логан, и лицемер и завидуешь мне, потому что не ты, а я сделала то, что требовалось. Убирайся из моей квартиры и из моей жизни.

— Ты нашла другого парня и он тебе нравится больше?

«Мужское самолюбие», — подумала Рафаэлла, поражаясь его логике. Он ведь не слушал ее, точнее, не услышал ни слова из того, что она сказала. Решил, что все дело в другом мужчине. Пусть так и будет.

— Нет, но не думаю, что мои поиски слишком затянутся. Как насчет этого: «Отдых на Карибском море — ПОИСК ХОРОШЕГО КАВАЛЕРА»?

Логан увидел, что Рафаэлла улыбается, и решил, что лучше сразу уйти, иначе ему придется наговорить таких вещей, после которых она будет потеряна для него безвозвратно. Он не хотел делать ее своим врагом. Это не могло пойти на пользу человеку, метящему на должность окружного прокурора Бостона.

— Сука, — бросил Логан, швырнул салфетку на пол, сорвал куртку со спинки стула и ушел, хлопнув дверью.

— Кажется, — произнесла Рафаэлла, обводя взором разгром на кухне, — я только что отсекла мои последние связи.

На следующий день в восемь часов утра она вылетела в Майами.

Рафаэлла очень волновалась. И все время чувствовала страх.

Снова и снова она ловила себя на мысли, что не в состоянии понять, как может человек, любой человек, даже не потрудиться выяснить имя собственного ребенка. Ему было абсолютно безразлично, и он так и не узнал, что его имя, Доминик Джованни, не было внесено в графу «отец» в ее свидетельстве о рождении. И его также не беспокоило, что Маргарет, общаясь с ним, так и не открыла ему своего настоящего имени.

Ладно, это только облегчало ее задачу. Ложь всегда давалась ей непросто. По крайней мере она может спокойно использовать свое имя.

Любопытство, связанное с отцом, начинало все больше затягивать Рафаэллу, и это раздражало ее, потому что она не желала разбавлять ненависть к нему другими чувствами; Рафаэлла не хотела распылять свое внимание, ей необходимо было сохранять равновесие. Отец не заслуживал ее уважения, не заслуживал вообще никаких чувств с ее стороны, но Рафаэлле просто необходимо увидеться с ним, как следует разглядеть, изучить его. Увидеть в Доминике свое отражение? Убедиться самой, правда ли он продажен до мозга костей или в нем осталась хоть крупица хорошего? Ей надо это выяснить.

Остров Джованни

Март, 1990 год

Маркус тренировался без передышки, пока Мелисса Кей Роанок, по прозвищу Оторва, помощница заведующего тренажерным залом, не схватила его за руку и не приказала:

— Довольно, супермен.

Он взглянул на ее детское лицо, обрамленное облаком розовых кудряшек, и болезненно улыбнулся. Оторве было всего двадцать три года — высокая, хорошо сложенная девица с пышной грудью, а также с черным поясом по карате.

— Мне надо добиться, чтобы плечо снова вращалось легко, Оторва. Когда ты успела сделать эту желтую прядь? — Маркус разглядывал полоску шириной в сантиметр, тянувшуюся от правого глаза и доходившую до последних кудряшек на шее.

— Тебе не следует тренироваться еще с неделю. Отдыхай. Так сказал доктор Хэймс. Он предупреждал, что ты скорее всего станешь хорохориться. А что произошло? Тебе воткнули нож в спину? Я попросила Сисси добавить желтую прядь. Она сказала, что это будет некрасиво.

— Это и правда некрасиво. Так что сказал тебе Хэймс?

Оторва пожала плечами, стрельнув глазами в сторону богатого тридцатилетнего банкира из Чикаго, который растянулся на спине и делал упражнения на пресс. Он был в неплохой форме.

— Сказал, что ты поранился, работая с какими-то аппаратами на территории резиденции мистера Джованни, и попытаешься добить себя, стремясь как можно скорее вернуться в прежнюю форму. Так что прекрати это. А я пойду лучше поухаживаю за мистером Скэнленом. Он не настолько великолепен, как ты, босс, но мне подойдет. Как ты думаешь, у него все вращается легко?

— Все, что тебе нужно, — заверил ее Маркус и проводил взглядом удалявшуюся Оторву: гладкое тело, обтянутое черным трико, стройные ноги в ярко-малиновых гетрах и такая аппетитная попка, что даже Маркус время от времени чувствовал искушение. У банкира не было ни одного шанса, несмотря даже на желтую прядь, если только он не был женат. А скорее всего он не был, иначе Оторва не стала бы высказывать свои намерения так явно. Парня ждал прекрасный отдых. Поскольку Оторва не любит играть, молодой банкир неплохо сэкономит, не вылезая из постели и держась подальше от казино.

Маркус вздохнул и медленно подвигал плечом. Немного лучше, но Оторва права, сегодня он перетрудился. Маркус принял душ и переоделся в одежду управляющего: белые брюки и светлую рубашку от Армани; ее покрой подчеркивал телосложение Маркуса, а расстегнутый ворот открывал покрытую темными волосами грудь. Два с половиной года назад Доминик приказал ему выглядеть дорого, вести себя любезно и быть исполнительным.

— Ты должен выглядеть так, чтобы каждая женщина мечтала о тебе в своих тайных фантазиях, быть запанибрата с мужчинами и управлять курортом и казино, как будто это единственное место на всей планете, где райское наслаждение уживается с адскими страстями. Тогда пять процентов будут у тебя в кармане.

Так и было на самом деле.

Маркус покинул тренажерный зал через заднюю дверь, шагнув в буйные заросли гибискуса, цветущих тропических кустарников и орхидей, в изобилии растущих по обеим сторонам дорожки. Разнообразные сладкие запахи витали в тяжелом воздухе. Хотя каждую чертову травинку, произрастающую на территории курорта, подстригали по расписанию — оно претворялось в жизнь четырьмя десятками садовников, — все равно создавалось впечатление, что потеряй ты бдительность, и какая-нибудь толстая зеленая ветка обязательно хлестнет тебя по лицу.

Маркус устал. С момента его возвращения из резиденции Доминика прошло всего три дня; за время его отсутствия скопилась куча дел, у всех были проблемы, его секретарша Келли сидела надутая по причине, которую он так и не смог разгадать, а миссис Мэйнард из Атланты, штат Джорджия, должна была вот-вот прилететь на своей «сессне» и просила Маркуса лично поприветствовать ее. Миссис Сесили Мэйнард уже пыталась забраться к нему в штаны во время своего последнего приезда полгода назад. Маркус искренне молился, чтобы это больше не повторилось. Он подумал о Хэнке, охраннике из казино. Хэнк только обрадуется возможности срубить пару лишних сотен.

Маркус согласился управлять курортом Порто-Бьянко исключительно для того, чтобы быть поближе к Доминику, стать частью его организации. На это ушло почти два с половиной года жизни. Как близко к Доминику находится он сейчас? Маркус знал, что среди мировых торговцев оружием Доминик считается одним из самых могущественных. Знали об этом и таможенные службы США. Пока еще он не нашел достаточно веских доказательств, чтобы убедить Верховный суд в его виновности, но их не нашли и агенты американских таможенных служб. Несколько раз Маркус был совсем близок к тому, чтобы припереть Джованни к стенке, а таможенные службы ни разу. И вот теперь он спас ему жизнь. Маркус сделал это намеренно, понимая, что цель сделки, заключенной им с Харли и федералами, состояла в сборе информации о Джованни, в поиске неопровержимых доказательств, с помощью которых они собирались упрятать этого человека за решетку до конца его подлой жизни. Федералы хотели видеть Джованни в тюрьме, а не застреленным рукой неизвестного убийцы. Маркусу хотелось, чтобы справедливость восторжествовала. Весь ужас заключался в том, что если погибнет Доминик, то организация выживет и у руля встанет Делорио. Во всяком случае, такой исход казался самым возможным.