Копии за секунды - Дэвид Оуэн

Первые фотографы главное внимание почти всегда уделяли живописным изображениям, и их картины были такими захватывающими и так замысловато детализированы, что художники середины XIX века беспокоились за свою профессию. Но были люди, которые быстро поняли, что у фотокамер есть потенциальная возможность стать машинами для копирования документов. Однако превращение этого потенциала в изделие заняло больше времени, чем может себе вообразить читатель, и для этого было несколько причин: ранние эмульсии требовали очень длительного времени экспозиции; еще никто не изобрел источника достаточно интенсивного искусственного света; фокусное расстояние и максимальный формат печати были ограничены; а изготовление фотоснимков любого типа было относительно трудным и дорогостоящим делом. В результате, копирование документов на базе фотографии практически не использовалось до начала XX века, почти семьдесят лет с того момента, как Дагерр сделал свой исторический снимок.

Первая фотографическая копировальная машина была создана в 1906 году – в год, когда родился Карлсон, – изобретателем из Оклахома-Сити по имени Джордж Бейдлер, который назвал свою машину ректиграфом. Бейдлер был эксцентричным гением: он сам смешивал химикаты своей фирмы, чтобы скрыть их формулы от других, без каких-либо усилий перекладывал ручку из правой руки в левую, когда правая рука уставала. Помимо прочего, у него был такой трудный и неприятный характер, что профессиональный игрок в гольф в клубе, членом которого был Бейдлер, пытался изолировать его от других членов команды, ставя его мяч для первого удара с опережением других.

Машина Бейдлера даже отдаленно не напоминала офисную копировальную машину в современном понимании. Ректиграф стоил несколько сот долларов, что эквивалентно нескольким тысячам долларов сегодня, и была такой громоздкой, что для нее требовалась отдельная комната. Более того, она зависела от наличия двух компонентов, которые были доступны не во всех американских офисах в 1906 году: электричества и водопроводной воды. Поэтому ректиграфы обычно находились в специализированных учреждениях. Вам приходилось посылать документы для копирования на ректиграфе, а не спускаться в холл (или протянуть руку через стол), как в наше время. Основным элементом машины была камера размером с кухонную печь, с большими черными мехами для настройки фокуса. Процесс копирования производился методом фотографирования прямо на бумагу, без промежуточного негатива, поэтому цвет копии был всегда обратным цвету оригинала: черный шрифт становился белым, белый фон черным. (У меня еще хранится копия моей метрики, которая имеет именно такой вид.) Чтобы создать копию, похожую на оригинал, нужно было сделать копию с первой копии, то есть негатив негатива. Бейдлер быстро привлек внимание главного конкурента, компании Photostat Corporation, у которой была лицензия и производственные отношения с фирмой Eastman Kodak[10].

Изготовление копий на машинах той или другой компании требовало затрат времени и денег, поэтому предприятия обычно посылали чертежи и письменные документы для копирования только тогда, когда не могли сделать это дешевле и быстрее другими средствами, такими, как копировальная бумага, копировальный пресс или с помощью машинистки.

Когда Карлсону, работавшему в патентном бюро на фирме P.R. МаМогу, требовалась копия чертежа из патентной заявки, у него был только один вариант для этого – сделать фотокопию в какой-нибудь посторонней компании, имевшей собственный фотостат или ректиграф. Позже он вспоминал: «Приходил их представитель, забирал чертеж, уносил его к себе, делал копию, приносил назад… Иногда приходилось ждать полдня или даже целые сутки, чтобы получить заказ». Это досадное неудобство стоило денег, а это значит, что то, что сейчас нам представляется бессмысленной канцелярской работой, в то время было непрерывной корпоративной операцией, в которую были вовлечены внешние продавцы, выписка счетов, ведение учета и контроль за исполнением. «Поэтому я понимал, – продолжал он – как необходима была машина, которая работала бы прямо в офисе, где вы могли бы подойти к ней с документом, вставить его во входное отверстие, нажать кнопку и получить на выходе копию».

Когда Карлсон начал размышлять, как могла бы работать такая машина, естественно, он, в первую очередь, подумал о фотографии. Но скоро он понял, что у фотографии слишком много присущих ей ограничений. Можно было бы уменьшить габариты громоздкого фотостата, но для машины меньшего размера все равно понадобится специальная бумага и обрабатывающие растворы – именно то, что делало фотостат таким затратным и неудобным. Кроме того, фотография была уже настолько изучена, что вряд ли удалось бы сделать какое-то важное открытие такому изобретателю-одиночке, как Карлсон. Люди пользовались фотоаппаратами уже больше века, а лаборатории Eastman Kodak были заполнены хорошо оплачиваемыми исследователями, и все же еще пока никто не предложил способа изготовления фотоотпечатков на простой бумаге. Карлсон логически рассудил, что галогенидосеребряная фотография почти наверняка не даст решения проблемы копирования, а если каким-то образом свершится это чудо, то ему самому вряд ли удастся это сделать.

Отказавшись от обычной фотографии как области исследования, Карлсон задумался над возможностью изготавливать копии химическим способом, возможно, используя какой-нибудь мягкий растворитель для частичного растворения текста или изображения на готовом документе так, чтобы его оттиск можно было получить, прижав к нему чистый лист бумаги, как это делалось в копировальном прессе. Однако для письма используется безнадежно много разнообразных пишущих средств – краски на водной и масляной основе, графит, уголь, пастель, и другие. Карсон знал, что нет такого универсального растворителя, который смог бы работать со всеми этими материалами. Кроме того, даже если будет найден единственный годный к употреблению растворитель, он неминуемо повредит оригинал, а воспроизведенное изображение будет обратным, то есть как отражение в зеркале. Он решил, что одна химия не сможет дать ответа.