Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III - Виктор Холенко

внуках и правнуках – главное содержание её сегодняшней жизни. Кое-кто из старожилов ещё помнит её продавцом в райповском магазине в селе Игнатьевка, а затем бухгалтером в совхозе «Ласточка».

И совсем немногие знают о тех особо памятных годах её жизни, когда совсем ещё юной девчонкой там, на Волге, может быть, впервые она осознала, как велика Россия, если самый дальний её краешек омывает прибой Тихого океана. Кроме разве школьников района, с которыми уже многие годы встречается постоянно Анна Фёдоровна: много свободного времени отдаёт она общественной работе в районном совете ветеранов, суть которой – патриотическое воспитания юного поколения. Рассказывает ребятам о своей молодости, совпавшей, пожалуй, с самыми острыми социальными и политическими потрясениями второй четверти жёсткого и романтичного XX века.

Родилась она в крепкой крестьянской семье Родионовых: семь сыновей со своими семьями жили с родителями под одной крышей, имели хорошее хозяйство, коров, лошадей. Аня в семье Фёдора, одного из семи братьев, была уже пятой, и только тогда старшие Родионовы решили выделить её отца на самостоятельное ведение крестьянского хозяйства. Однако началась коллективизация, и молодому хозяину сразу не пришлась по душе колхозная жизнь, а оставаться единоличником тоже было невыгодно – почти всё заработанное уходило на уплату налогов. И тогда бросил Фёдор ставшее убыточным крестьянствование и подался с семьёй своей из глубинки Ульяновской области поближе к городу – на Волгу. И, наверное, правильно сделал, потому что оставшихся в деревне Родионовых вскорости раскулачили, отобрали всё нажитое, весь скот и инвентарь, даже большой крестьянский дом, и передали всё это реквизированное добро в колхоз. А самих хозяев, со стариками и малыми детьми, сослали куда-то далеко-далеко, в Сибирь, однако.

Уехавшему из села ранее Фёдору тоже нелегко пришлось на новом месте, но привыкшему к труду человеку удалось найти подходящее дело. В городе в то время начали строить большое количество деревянных 40-тонных барж для перевозки грузов по Волге. Вот на строительстве одной такой баржи и работал, а потом и поселился с семьёй Фёдор Родионов, и в этом плавучем доме несколько лет прожила маленькая Аня. С самой ранней весны и до поздней осени тянули буксирные пароходы такие баржи по всей Волге, в основном перевозили овощи и другие грузы в город Горький, который в то время становился уже крупным промышленным центром. На зимовку останавливались там, где заставал ледостав. И когда наступила пора идти в школу, пришлось месяцами жить без родителей: правда, в основном весной, чтобы можно было закончить учебный год, а новый позволялось начинать с опозданием – в ноябре, когда их «семейная» баржа швартовалась на зимовку в затоне. Когда дети стали постарше, у родителей наконец-то появилась собственная квартира. Случилось это событие перед самой войной уже в Котовском районе Горьковской области.

Восьмой класс Аня закончила в 1941 году. И их, старшеклассников, сразу после сдачи экзаменов отправили на заготовку дров на зиму для школы. Поехали все с удовольствием, ведь летом в лесу просто замечательно. Но только обустроились на лесной поляне, первый день вышли на работу, костры разожгли, а тут приехали из города люди и объявили, что началась война. Тут уж не до заготовки дров стало, собрались все и обратно домой направились.

– А там побежали в райком комсомола, чтобы определили нашу судьбу, – вспоминает Анна Фёдоровна. – Ведь взрослыми себя уже считали…

Но в райкоме были действительно взрослые люди, к просьбам школьников отправить их на войну отнеслись с пониманием, но довольно категорично: мол, ваше время ещё не пришло. Взяли только несколько ребят постарше, чтобы научить военным специальностям, а остальных, главным образом девчонок, отправили по домам. Но Аня уже не пошла в школу, а определилась на работу: сначала на овощехранилище, а потом её взяли в бухгалтерию конторы речников – тогда восемь классов уже считалось хорошим образованием. Проработала счетоводом всего девять месяцев – в 1943 году призвали в армию. Пригласили в райком комсомола и спросили: хотите защищать Родину? Ну, конечно же, тогда все этого хотели.

Призвали сразу двадцать девчонок. Вручили повестки и привезли на батарею 82-миллиметровых зенитных орудий и сказали: вот здесь будите служить. Это было под городом Горький. Фронт был близко, и в первый же день новобранцы, ещё не сменив гражданскую одежду на военную, попали под жуткую бомбёжку – немцы бомбили город. И так каждый вечер, как только стемнеет, идут на город чёрные самолёты, звеньями по три.

– Мы стояли на левом берегу Волги, недалеко от Стрелки – места впадения Оки, – рассказывает Анна Фёдоровна. – Тут и вокзал, и железнодорожные пути, и мост через Волгу, который они всё хотели разбомбить. Но не удалось. А вот станкостроительный завод был разрушен целиком, и погибло много людей – как раз была пересменка: одни рабочие уходили с завода, другие приходили. Город сильно бомбили…

Так началась её фронтовая жизнь – не под Сталинградом, как ошибочно написали в газете ранее, а на защите крупного промышленного города Горький, имеющего большое стратегическое значение в ту пору. Сначала пришлось подавать тяжёлые снаряды к зениткам, потом перевели прибористом в отделение управления огнём батареи. Тогда же в 43-ем молодой зенитчице присвоили звание ефрейтора, потом – сержанта и дали под начало отделение прибористов.

Потом фронт отодвинулся от Волги на запад, и бомбёжки прекратились. А в 1944 году объявили, что снимают батарею с позиций и весь личный состав вместе с пушками отправляют… Куда?

– В ноябре мы начали грузиться в вагоны, – снова вспоминает Анна Фёдоровна. – Со всей матчастью, с пушками. Даже снаряды везли с собой. И когда уже погрузились, нам только тогда сказали, что едем на Дальний Восток. Приказы не обсуждаются в армии…

Воинский эшелон вышел из Горького в декабре. Ехали в пульмановских вагонах-шестидесятитонниках, перегороженных пополам. В одной половине – девчата, в другой – парни. Весь личный состав батареи в одном вагоне. И в каждой секции печурка топилась круглосуточно, но всё равно, хотя и спали на трёхъярусных нарах в одежде, шапки к вагонной стенке примерзали. Морозы в Сибири и тогда были крутые.

Во Владивосток прибыли только в марте. С месяц жили в палатках в Гнилом углу – в казармах нам места не нашлось, все были заняты. А потом погрузили на корабль, причём грузили всё сами, без посторонней помощи, вручную. Корабль прибыл в бухту Владимира – к месту выгрузки.

– Там нам уже помогли выгрузиться, дали автомашины. Там мы и узнали, что из прибывающих частей формируется 157-й отдельный артиллерийский дивизион. Охранять нам поручили аэродром. Сразу же приступили к работе: в мёрзлой ещё земле готовили огневые позиции для пушек, рыли землянки, щели. Когда началась