Требуется пришелец - Евгений Лукин

Слева замаячила бетонная коробка. Считалось, что ожидающие автобуса дачники могут укрыться в ней от непогоды. На пятачке перед переездом никакого автобуса не обнаружилось — стояли только две легковушки и пикапчик, кажется, принадлежащий владельцу исчезнувшего строения в романском стиле. Водители, покинув салоны, яростно бранились. Двое убеждали в чём-то третьего, а тот, судя по жестам, упорно стоял на своём. На дамбу въезжать не отваживались. Зато кое-кто, видать, попытался уже одолеть её в пешем строю — пальтецо на одном из спорщиков было от поясницы и ниже замарано мокрой глиной.

Наконец упорствующий вырвал плечо, за которое его пытались удержать, и решительно двинулся к переезду. Дальше ему, правда, пришлось прыть свою умерить: разбитая вдрызг дорога состояла из бугров и полных талого снега рытвин. Ногу поставить некуда.

— Внимание… — предвкушающе произнёс Костик.

Умб!..

Смельчака уложило на спину. Ошалев, кинулся вспять на четвереньках. Встретили его шумно.

— А ведь предупреждали умные люди… — сказал Мурыгин. — Ну что? Пойдём узнаем последние новости…

Однако, стоило приятелям подойти поближе, за новостями бросились к ним.

— Арсеньтич… быть-мыть… Откуда? Оттуда?!

Без шляпы и в измазанном глиной пальто Тимофей Григорьевич Тарах был неузнаваем. Во всяком случае, издали. Выходит, это именно он, уже испытав на собственном опыте, насколько неприятен умб в такую погоду, пытался удержать смельчака — и не смог.

— Мы… с тыла шли… через луг… — несколько оторопев от нежданной встречи, ответил Арсентьич.

— Слышь… обнть… Что там?..

— Где?

— Перед овражком… мыть-быть!..

— Ничего, — сказал Мурыгин. — Уже ничего. Ни домов, ни колодца…

— Давно?

— С утра.

Вопросы кончились. В тягостном молчании все посмотрели на чёрно-серую дубраву, заслоняющую места, где раньше стояли дачи. Шуганутый остервенело обирал грязь с рукава, отчего тот становился всё грязнее.

— Не знаешь, автобус будет? — спросил Костик.

— Нет, — буркнул пострадавший. — Возле завода теперь в объезд надо, а он там не пройдёт…

— Почему в объезд?

Собеседник насупился и промолчал.

— Ползавода накрылось… — с кривоватой шальной ухмылкой пояснил третий водитель. — Шоссе, проходные, ремонтный цех…

Мурыгин изменился в лице.

— Костик… — шепнул он, беря Стоеростина за локоть. — Давай-ка отойдём потолкуем…

Отошли.

— Слышал?

— Ну.

— Припёрло, Костик… Кончились наши отсрочки. Завод — не дача. У них там в цехе эмальпосуды каски делают… А дальше-то, дальше, прикинь! Дальше — плотина… ГЭС! Стратегический объект… Представляешь, что сейчас будет? Ты вспомни, кто у нас дивизией командует!

— Кто? — ошалело спросил Костик.

— Генерал Бурлак!

При всей своей аполитичности о Бурлаке Стоеростин был наслышан.

— Это тот, что ли?.. Из Чечни?

— Вот именно… Короче, давай выбирать. Или упасть кому на хвост, чтобы в город отвёз… Только тогда, учти, назад хрен вернёмся… Оцепят, дорогу перекроют…

— Или?

— Какое тебе ещё тут к чёрту «или»?

Они отступили к мегалитическому сооружению, возле которого раньше останавливался автобус, присели на лавку из железных труб под неплотно состыкованными бетонными плитами навеса, стали прикидывать, как жить дальше.

— Ты понимаешь?.. — зловеще шелестел Мурыгин. — Бурлак — не Обрыщенко. Он же за все эти объекты в ответе! Он же может и военное положение объявить, и зачистку устроить…

— Любопытно было бы посмотреть… — заметил Стоеростин. — Во-первых, что зачищать? И от кого?

— А! Сперва подерёмся, потом разберёмся… О другом думай! При зачистках обычно страдает кто? Мирное население. А в данном случае мирное население — это мы с тобой… Соображаешь?

— Н-ну… начнут-то наверняка с завода…

— Начнут с завода. А потом?.. Костик! Пойми: если во что-то вмешалось государство, лучше держаться в сторонке. Как бизнесмен тебе говорю! Давай попрошу Тараха — отвезёт…

После этих слов Стоеростин совсем приуныл. Ссутулился, обмяк, уронил плечи.

— Что не так? — спросил его Мурыгин.

— Всё не так… Не хочу я никуда отсюда!

— Ну знаешь!..

Бетонный короб пошатнуло. Скрипнули плиты, стрельнуло мелким щебнем, крякнула, идя на разрыв, арматура. Как вскочили, ни тот, ни другой не помнил — оба очутились разом у земляной насыпи, по которой сюда пришли. То ли показалось, то ли в самом деле, но асфальтовое полотно лениво колыхнулось. Автовладельцы, ополоумев от страха, кинулись к машинам, плюхнулись на сиденья. Двое рванули с места, третий застрял на старте.

— Бегом к нему!.. — сипло скомандовал Мурыгин. — Пока не завёлся…

Но тот уже завёлся. Серая «девятка», взвизгнув покрышками, ушла вдогон. Достигла поворота и тоже скрылась из глаз. Стало тихо. В дубраве орали вороны.

— Что это было? — с запинкой спросил Стоеростин.

Сергей Арсентьевич не ответил. Одна из ворон шумно опустилась на снежное месиво рядом с дамбой и, посомневавшись, клюнула некий таинственный предмет серого цвета, вскоре перевёрнутый и оказавшийся шляпой Тимофея Григорьевича Тараха.

Постояли, озираясь. Минуты две ничего не происходило, потом померещился лёгкий шорох, пришедший со стороны учебного поля. Всмотрелись. Вроде бы всё по-прежнему…

— Проволока… — сдавленно сказал Костик.

И Мурыгин прозрел. Столбики стояли, как и раньше, но между ними было пусто. Глаз едва успел уловить момент, когда, рассыпавшись, опало пылью последнее звено колючего ограждения. Вскоре настал черёд самим столбикам — тихо сказали «фух» и расползлись пригорками серого пепла, сровнялись с землёй.

И наконец, тяжко вздохнуло, оседая, мегалитическое строение из бетонных плит, откуда Мурыгин со Стоеростиным только что выскочили как ошпаренные. Оба невольно попятились, заворожённо глядя на расплывающееся белёсое месиво. Зрелище впечатляло, особенно если представить себя погребённым под этой грудой.

Выходит, сторож не врал. Вот, значит, как это всё выглядит…

— Гуманные… — с непонятной интонацией вымолвил Костик. — Тряхнули, предупредили… А споткнулись бы мы… шнурками зацепились… Кто не спрятался — я не виноват?..

Метров двести дороги тоже испарилось, что, кстати, было замечено обоими лишь сию секунду. Стоеростин решился и шагнул вперёд.

— Шуганут… — предостерёг Мурыгин.

Костик диковато оглянулся на друга и, чуть помедлив, двинулся дальше. Остановился, притопнул, как бы проверяя почву на прочность. Ничего, держит. Видя такое дело, осмелел и Сергей Арсентьевич.