Требуется пришелец - Евгений Лукин

Сергей Арсентьевич заворожённо оглядывал безлюдную местность. Вот, значит, в чём дело… Крыльцо под стрельчатой аркой, что за штакетником, было вновь оккупировано пёстрой кошачьей бандой. Пятеро дрыхли, шестая наводила марафет. На верхнем щупальце голого спрутообразного виноградника сидела синичка и грязно оскорбляла чистюлю:

— Ети-етить!.. Ети-етить!..

Та не обращала внимания и продолжала вылизываться.

— Так что от меня требуется? — спросил Мурыгин.

— То есть как что требуется?.. Забирай своего Стоеростина, и чтобы духу вашего здесь не было!

— Прости, не понимаю… Ну, завелись на чьей-то территории два бомжа… Тебе-то что за печаль? Мы в разводе…

— Ты — бывший владелец! И фамилию я не меняла! А Обрыщенко уже тени своей боится… Спугнёшь — Мурочку без гроша оставишь!

— Очень мило… — озадаченно вымолвил Мурыгин. — И куда же нам теперь с Костиком?

— А вот это, прости, не моё дело! Раньше надо было думать — когда пьянствовал и прелюбодействовал…

Последнее слово она выговорила старательно, как первоклассница.

— А если не уберусь?

Выпрямилась, вскинула подбородочек, став при этом удивительно похожей на кого-то.

— Тебе не дорога твоя дочь?..

И закатила паузу.

Ах, чёрт возьми! Ну, конечно же, на кошечку щучьей расцветки с двумя рыжими подпалинами, когда та сидела поодаль, безмолвно вопрошая, есть ли у них с Костиком совесть, — вот на кого… Да, один в один. Сопротивляться бессмысленно. Всё из души вынет!

— Н-ну… разве что ради дочери… — хладнокровно молвил Сергей Арсентьевич, повернулся и, ничего больше не прибавив, пошёл обратно.

— Постой… — ошеломлённо окликнула она.

Мурыгин обернулся. У Раисы Леонидовны было такое глупое лицо, что при других обстоятельствах её бы даже захотелось соблазнить. Повторив тем самым ошибку двадцатилетней давности.

— Я… могу вас отвезти в город…

— Нет, — сказал Мурыгин. — В городе нам делать нечего. Ты же нас не приютишь?

— Естественно!

— Стало быть, заночуем в Пузырьках…

* * *

Костик Стоеростин по-прежнему парил в эмпиреях. В полуметре над драным пледом.

— Я уж думал, ты не вернёшься, — приветствовал он Мурыгина.

— Куда бы я делся? — буркнул тот.

— Как куда? Подхватила бы — и в загс… Долгонько вы что-то. Чего приезжала-то?

Мурыгин потрогал ладонью воздух, пытаясь нащупать незримую субстанцию, на коей возлежал Стоеростин. Нащупал. Бережно был подсажен и обласкан. Разулся, скинул куртку.

— Ты не поверишь, — сдавленно сказал он.

— Поверю, — успокоил Костик. — Всему поверю… Рассказывай давай.

Их отвлекло появление всё той же кошечки — не иначе, увязавшейся за Мурыгиным от самого овражка. Покрутилась возле палатки, потом, к изумлению обоих, зашла под него и там разлеглась.

— Ты, дура! — вымолвил Стоеростин. — А если умб? Как раз на тебя и грохнемся…

Ухом не повела. Костик потыкал кулаком в упругое ничто.

— М-да… — разочарованно молвил он и вновь повернулся к Мурыгину. — Ну так что у тебя?

Тот принялся рассказать. Стоеростин внимал, не перебивая, и лишь лицо его становилось всё задумчивей и задумчивей. Мурыгин уже умолк давно, а Костик вроде бы продолжал слушать, изредка даже кивая. Потом очнулся.

— Допустим, скупит, — сказал он. — Этот ваш… как его?..

— Обрыщенко.

— Да, Обрыщенко… А дальше что? Поставит таблички «Частная собственность»? Грибники такие таблички в гробу видали… Значит, всё-таки забор, может быть, даже колючая проволока… внешняя охрана… потому что внутреннюю хрен поставишь… Так?

— Н-ну…

— То есть окажемся мы с тобой перед выбором… Куда податься? Либо мы по ту сторону забора, либо по эту…

— Они ещё только договариваются, — напомнил Сергей Арсентьевич. — Не удивлюсь, если Обрыщенко в итоге всех обует. Но, знаешь, ты прав. От вылазок в город мне пока стоит воздержаться…

— А твои прожекты? — подначил Костик. — Не ждать милостей от природы, подняться со дна, вернуться в общество…

— Прожекты? — с горечью переспросил Мурыгин. — Те, которые ты в прошлый раз оборжал?

— И что?.. Я рушил твои мечты, но я их, чёрт возьми, не запрещал хотя бы! Так что, имей в виду, сейчас я полностью на твоей стороне…

Мурыгин вздохнул.

— Ты — жертвенная натура, — с уважением сказал Стоеростин, так ничего, кроме вздоха, и не дождавшись. — Таким не место в бизнесе… Раиска у тебя в руках. Причём сама виновата, никто её за язык не тянул! Определённая сумма? Вот пусть платит за молчание определённый процент с определённой суммы… Не дёргайся — шучу!.. Нет, но какая наглость! Собирайте манатки и уматывайте… Что ты ей ответил? Послал, надеюсь?

Мурыгин ожил. Даже ухмыльнулся.

— Ничего подобного… Сказал, что ради дочери готов на всё. Заночуем в Пузырьках…

Стоеростин обомлел.

— Позволь… У тебя там кто-то знакомый?

— В Пузырьках? Нет.

— А как же мы тогда…

— А так…

— Это в смысле… никуда не идём?

— Ну, ты сам подумай! Куда мы отсюда попрёмся?

Костик моргал.

— Да… — вымолвил он наконец. — Давненько я не был женат…

Внезапно лица тронуло холодком. Вскинув глаза, увидели, что с востока прёт огромная мутная туча. Спустя пару минут она сглотнула солнце и погрузила округу в зябкий сумрак. Кошечки с подпалинами нигде не наблюдалось. Чуткие твари, на всё реагируют заранее…

— Чуть не забыл спросить, — несколько замороженным голосом промолвил Сергей Арсентьевич. — А от дождя ты здесь где укрываться намерен? Подстилка-то снизу, а не сверху…

Оба с сомнением посмотрели на дырявую палатку.

— Колодец! — Костика осенило. — Он же у вас крытый! Под крышей и переждём… Давай хватай шмутки — и вперёд!

— А добежим?.. — усомнился Мурыгин.

* * *

Не добежали — накрыло на полпути, причём не дождём, а снегом. Рванул ветер, закрутило, замело. Остановились, переглянулись. Ну, снег — не ливень, снег можно и в палатке переждать.

Пошли было обратно — и остановились вновь. Впереди шагах в тридцати от них круглилось нечто вроде осевшего на траву гигантского мыльного пузыря, внутри которого смутно различались пень и палатка. Одно из двух: или полушарие это возникло минуту назад, или в ясную погоду оно просто не было заметно и проявлялось только во время дождя, снегопада и прочих стихийных бедствий.