Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко

Порученец провел полковника в кабинет и тут же по разрешению шефа вышел.

Рослый Абакумов резко встал из-за стола, закрыв своим торсом половину окна, и грозно спросил:

– Откуда вы взяли, что к Юхнову из Малоярославца идут немецкие танки?

– Не идут, они уже там. Это установлено авиационной разведкой и дважды перепроверено моими летчиками, – волнительно ответил командующий.

– Предъявите фотоснимки.

– Летали истребители, на которых нет фотоаппаратов, но на самолетах есть пробоины, полученные от вражеских зениток. Разведка велась с малой высоты, а поэтому летчики отчетливо видели кресты на танках.

– Ваши летчики – трусы и паникеры, такие же, видимо, как и их командующий. Мы такими сведениями не располагаем, хотя получаем их, как и Генштаб, из разных источников, в том числе которым можно довериться. Предлагаю вам признать, что вы введены в заблуждение, что никаких танков противника в Юхнове нет, что летчики допустили преступную безответственность, и вы немедленно с этим разберитесь и сурово их накажите, – рокотал начальник военной контрразведки.

– Этого я сделать не смогу – ошибки никакой нет. Летчики все боевые, проверенные, и за доставленные ими сведенья я ручаюсь, – смело, глядя в глаза Абакумову, ответил Сбытов.

– А чем вы можете подтвердить такую уверенность, какие у вас есть документы?

– Прошу вызвать командира 6-го истребительного авиакорпуса ПВО полковника Климова. Он, вероятно, подтвердит.

Абакумов дал команду, чтобы вызвали Климова, а Сбытова до прибытия подчиненного временно задержали. Он отсиживался в приемной. Когда прибыл Климов, Сбытова снова вызвали в кабинет Абакумова.

– Чем вы можете подтвердить, что летчики не ошиблись, сообщив о занятии Юхнова танками противника? – Виктор Семенович, как-то набычившись, весь красный от волнения – надо было отвечать Берии, – подошел поближе к Климову.

– Я такими данными не располагаю, летали летчики округа, – тихо промолвил командир авиационного корпуса.

– Тогда разрешите вызвать начальника штаба корпуса полковника Комарова с журналом боевых действий? – Сбытов посчитал, что там, наверное, будут соответствующие записи.

Прибывший Комаров заявил Абакумову:

– Товарищ генерал, работу летчиков корпус не учитывает и в журнал боевых действий не заносит.

Абакумов прошел к столу, сел в кресло, покрутил остро заточенный карандаш, снова встал и, заложив руки за широкий офицерский ремень с бронзовой звездой на пряжке, грозно бросил в адрес Сбытова:

– Идите и доложите Военному совету округа, что вас следует освободить от занимаемой должности как не соответствующего ей и судить по законам военного времени. Это вам наше мнение.

На самом же деле первые бомбардировки города Юхнова начались 4 октября 1941 года, а гитлеровские войска ворвались в город уже на следующий день и сразу же создали фильтрационный лагерь под открытым небом около деревни Рыляки на берегу реки Рессы. В Юхнове они уже устроили концлагерь 5 октября.

Правда была не на стороне Сталина, Берии и Абакумова…

Именно в этот период В.Кейтель передал командующему группой армий «Центр», нацеленной на Москву, генерал-фельдмаршалу Ф. фон Боку решение Гитлера о том, что «германское командование будет рассматривать Москву как свою основную цель даже в том случае, если Сталин попытается перенести центр тяжести военных операций в другое место».

Сталин на эту авантюру не пошел и решил дать бой немцам под Москвой.

Когда многие высокие партийные чиновники ждали команды вождя поскорее эвакуироваться в Куйбышев, они еще не знали решения И.В.Сталина и его близких соратников остаться и сражаться в Москве.

В один из тяжелых октябрьских дней Сталин, принимая с докладом по обстановке в столице наркома внутренних дел Л.П.Берию, спросил его об оперативных мероприятиях в случае вклинивания некоторой части немцев в районы столицы.

На этот вопрос нарком ответил коротко: «Будем сражаться и не дадим им закрепиться. Каждый дом для врага будет дотом или крепостью. Я верю в наши силы и эффективность наших мероприятий».

Какие же это были мероприятия во спасение Москвы?

С началом войны штаб-квартира НКВД СССР во главе с Берией и Меркуловым была перенесена за город и располагалась в районе ВДНХ. Они облюбовали крепкое помещение с подвалами института пожарной охраны НКВД. Именно там находился кабинет всесильного хозяина НКВД в первые месяцы войны. Архивы же ведомства были эвакуированы в Куйбышев.

Берия вызвал начальника 4-го Управления НКВД СССР П.А.Судоплатова.

– Павел Анатольевич, как известно, обстановка тяжелая. Не исключено, что какой-то части немцев удастся прорваться в город. Мы хотим создать в Москве нелегальную резидентуру и группу боевиков. Они развернут здесь нелегальную работу. В городе остаетесь вы, Эйтингон, Дроздов, Мешик, Щорс…

– Как быть с семьями?

– Зайдите к Момулову. Он организует размещение ваших семей в том районе, какой вы посчитаете подходящим для них.

Степан Соломонович Момулов являлся начальником секретариата НКВД СССР, доверенное лицо Берии. Он вызвал его в Москву из Грузии в 1938 году, когда сам возглавил ГУГБ НКВД.

Дело в том, что Москве нечем было обороняться, так как армия попала в окружение в районе Вязьмы, а сибирские и дальневосточные дивизии еще не подошли к столице, хотя операция «Снег», о которой будет сказано ниже, уже начала активно действовать.

* * *

15 октября нарком путей сообщения Л.М.Каганович вызвал начальника Московского метрополитена и приказал: «Метрополитен закрыть. В течение трех часов подготовьте предложения по его уничтожению». В ночь следующего дня начался демонтаж эскалаторов метро…

К концу октября из Москвы было эвакуировано более двух миллионов человек и 80 тысяч вагонов с промышленным оборудованием.

25 октября было объявлено о привлечении на неделю к строительству укреплений всего работоспособного населения Москвы и обязательной мобилизации автотранспорта и строительных механизмов. Откликнулись на призыв руководства страны более половины миллиона гражданских лиц. За этот срок ими было построено противотанковых рубежей общей протяженностью около 1200 километров, вынуты миллионы кубометров земли и поставлены десятки тысяч противотанковых ежей.

Работа закипела и у чекистов.

Москва была поделена на сектора, в которых должны были действовать оперативно-боевые группы. В каждую такую группу входили: командир, радист, подрывник и его помощник, снайпер и два автоматчика.

Нелегальным чекистским резидентурам предлагалось располагаться в подвальных помещениях недостроенных зданий. Входы в них тщательно маскировались. В состав резидентур входили старые большевики, коминтерновцы, сотрудники центрального аппарата НКВД СССР и Управления НКВД по Москве и Московской области.