Надежда повстанцев - Регина Андреева

class="p1">Замок щёлкнул. Железная дверь поддалась и с противным скрипом отъехала в сторону.

Узник, что говорил с нами, сделал шаг вперед, едва переставляя ногами, и тут же упал без сил.

Парни не мешкались, мигом его подхватили, одного, другого, третьего. Кого тащили на спине, кого на руках, но к выходу из пещеры мы вывели всех. Каждого узника.

Луиза тоже не теряла времени. Сначала она напоила из фляги своего суженого, а затем пошла опаивать остальных. Сияющие узники начали приходить в себя, открывать глаза, перебирать ногами.

— Свет… — с трудом прохрипел один из них, когда впереди показался выход.

Внезапно Гард сделал жест рукой, означающий "внимание". Ребята подозрительно заозирались по сторонам. Двое повстанцев, караульные, что оставались у входа, куда-то ушли. Покинули пост без приказа Гарда? Странно.

Мы с Риком шли в конце колонны, поддерживая последнего пленного узника. Это был старик, он был слишком слаб, чтобы идти сам, и слишком упрям, чтобы позволить себя нести.

— Дойдем… Вот сейчас дойдем… — хрипел он, волоча тощими ступнями.

Волю старших надо уважать, поэтому шли не спеша.

Столпотворение впереди заметили не сразу. Повстанцы скучковались и разговаривали с кем-то впереди.

— Лекарь? — услышала я голос Гарда. — Ты пришла помочь?

— Ваши друзья послали за мной, — прощебетал тонкий женский голос.

Дальше было не слышно и не видно. Похоже, Гард разговаривал с какой-то монахиней.

— Помоги ему, прошу тебя! — всхлипнула Луиза.

— Этот укол поможет ему… Поможет им всем… — на последней фразе интонация монахини сменилась, и я узнала этот нежный тон.

Ласковый, лицемерный, в пылу схватки — безрассудный.

Я ускорила шаг, рядом со мной мелькнула тень Рика. Монахиня набрала лекарство и поднесла иглу к локтевому сгибу.

— Не-е-ет! — крикнули мы с Риком одновременно.

Одним ударом он вышиб укол из ее руки, а я закрыла собой Луизу.

Со всех сторон послышались шепотки.

"Что ты делаешь?"

"В чем дело?"

"Оставь монашку!"

— Это Грейс, сообщница Филиппа Роджерса, — громко заявила я. — Она пришла не помогать!

Монахиня передо мной опустила голову, поправляя монашескую рясу. Белокурые волосы локонами упали за спину, открывая взору удивительно гладкое, молочное, благородное лицо. Голубые глаза опасно блеснули.

— Все так хорошо начиналось, — вздохнула она и расправила плечи. — Ника, я же просила не вставать на моем пути. Неужели ты не усвоила урок?

Ее тон и смелость прошибли насквозь. Захотелось попятиться, спрятаться за спины мужчин. Я с трудом сдержала порыв к бегству.

А потом боковым зрением заметила Рика, стоящего рядом, вровень со мной. Хмурого Гарда, незаметно вытаскивающего меч в мою защиту, громилу Оскара, который только начал понимать, что к чему, беднягу Жана, который всерьез беспокоился за меня и уже готов был вступить в бой.

Меня окружали свои. Разные до безобразия, повстанцы и законники, профессиональные бойцы и простые ребята, одних я знала давно, с другими познакомилась лишь три дня назад. Прямо сейчас они были на моей стороне.

А кто был на стороне Грейс?

Филипп? Механические псы? Никого.

Смахнув пот со лба, я поднялась.

— Что было в уколе?

Грейс загадочно хмыкнула.

— Надежное успокоительное.

По гроту прокатился угрожающий ропот, а потом меня нагло отпихнули в бок.

— Ты… Ты хотела навредить моему суженому? — озверела Луиза, выходя из-за моей спины.

Не успела моргнуть, как хрупкая на вид девушка, как бешеная львица, бросилась на Грейс.

Глава 17. Явление Филиппа

— Уберите ее от меня! — в ужасе верещала Грейс, когда Луиза вцепилась в ее белокурые волосы и начала методично рвать их в клочья.

— Я суженого всю жизнь искала, а ты… Р-р-р!

Луиза с новой силой и яростью накинулась на противницу. Мы с Риком, как потерянные, метались вокруг, но схватить ни одну из девушек не получалось. Больно уж ловкими оказались тонкие лани.

В один момент их тела оказались близко к брошенному шприцу. Девушки переглянулись и во все руки потянулись к уколу. В схватке за жизнь победила Луиза. Пальцами нащупала шприц, сжала его в кулаке и без всякой осторожности вколола в горло Грейс.

Шприц вошел, как по маслу, и был мигом опустошен. Яд побежал по венам, предвещая скорый конец.

— Что ты натворила… — прошипела Грейс и схватилась за горло.

Ее лицо побледнело, от страха или таковым было действие яда.

Никто не помог ей подняться. Повстанцы вокруг смотрели на Грейс с отвращением, монахи — с жалостью.

Пошатываясь, Грейс отошла и тут же скатилась по стеночке. В воздухе запахло страхом. За милой девушкой в одеянии монашки стояла смерть с заточенной косой. Тогда мы поняли — Грейс не жилец.

Я отвернулась.

Луиза наконец успокоилась. Теперь она снова была собой. Дрожала, как осиновый лист, смотря на свои сбитые кулаки, потертую кожу, царапины, капли крови. Сегодня она отстояла право на жизнь, прекрасную долгую жизнь с любимым человеком.

Над лесной пещерой вспорхнула стая белых голубей и умчалась в даль, неся удачу, счастье, надежду на будущее кому-то еще.

Тем временем в проем пещерного грота ступил гость.

Белоснежный кожаный костюм слепил, а звонкие каблучки совсем не подходили для пола пещеры. Спасенные узники узнали этот стук раньше и, как один, затряслись в ужасе.

Я метнула взгляд на прибывшего и не смогла сдержать ярость.

— Приветствую, господа, — произнес знакомый бархатный голос.

Блестящая лысина качнулась в сторону повстанцев, как бы кланяясь, но нет. Этот человек не снизойдет, чтобы кланяться.

— Дан? — вышел вперед Рик, а потом опомнился: — Филипп?

Лицо гостя исказила улыбка.

На его плече сидел призрачный хамелеон, рогатый и омерзительный. Длинным языком он цеплялся за щеку хозяина и передавал импульсы. Никто не видел этого, но все знали. Каждый человек рядом со мной знал — перед нами Филипп Роджерс, дефектный, пробужденный, самый первый из всех. Знающий тайну, как пробуждать дефектных. Тот, с кем считаются. Тот, кто для революции ценнее каждого из нас.

Филипп Роджерс.

— К чему маскарад? — мой голос прозвучал звонче метательного ножа, коих было спрятано на мне больше пяти. Каждый из них сейчас рвался из ножен.

Мужчина засмеялся.

— Я так привык к этому облику, да и вы тоже. Боюсь ваш шокировать.

— Нас уже ничем не шокируешь, — из толпы повстанцев вышел командир Гард. — Только посмотрите на них!

Он махнул рукой в сторону узников с сияющей кожей.

Взгляд Филиппа похолодел.

— Вот что, коллеги. Проводите узников туда, откуда вы их взяли. Они мои пленники, и выпускать их я не намерен.

В гроте повисла тишина.

— Нет, — выразил общую мысль Гард.

— Что? Я не понял.

— Это посланники богов, как их можно запирать в клетке?