Фантастичнее вымысла - Чак Паланик

Замок.

— Похоже, что существует настоящее подпольное движение любителей замков, — говорит Роджер Де Клементс, взявший себе эту фамилию вместо типично немецкой Граймс. — В наши дни в Соединенных Штатах возведением замков занимаются человек двадцать — тридцать. Большинство — самостоятельно, своими руками, и поэтому работа идет крайне медленно. Как и я, они, прежде, чем приступить к строительству, сделали чертежи. Но есть и парочка чертовски богатых парней, которые вдруг — бац! — и начали строить замки, причем такие огромные, что это просто в уме не укладывается.

Это настоящий пример того, что дом человека — его крепость, она же замок. И наоборот. А может, эта тенденция — лишь вариация на тему основного инстинкта, стремления свить свое гнездо. То, чем внедорожники являются по отношению к обычным автомобилям, то же самое замки представляют собой по отношению к обычным дохам. Надежность. Монументальность. Безопасность.

Но, быть может, строительство замка — не что иное, как ритуал, своего рода инициация. Разновидность медитации или рефлексии. Шагнув во вторую половину жизни, после смерти матери, психолог и философ Карл Юнг занялся строительством каменного замка. Он построил его — в Швейцарии, в Боллингене, на берегу Цюрихского озера. И назвал «исповедью в камне».

Или, возможно, возведение замков — реакция на стремительный, эфемерный дух нашего времени. Для архитекторов современная эра закончилась в 3:32 пополудни 15 июля 1972 года, когда в Сент-Луисе, штат Миссури, был взорван жилой массив «Прюитт-Айгоу» — типичный образчик безликой международной архитектуры, удостоенный различных призов. Прямые линии. Стекло. Бетон. То, что архитекторы называют «машиной для жилья». К 1972 году стала очевидна вся его несостоятельность. Жильцы ненавидели это здание, и городские власти объявили его непригодным для обитания.

В тот же год архитектор Роберт Вентури заявил, что представлению большинства людей об утопии ближе всего соответствуют Диснейленд или Лас-Вегас, а не современные, похожие на стеклянные коробки квартиры.

Поэтому трудно сказать, что такое замок — декларация или миссия, инстинктивное желание свить гнездо или увеличение размеров пениса… далее вы прочтете истории трех человек, которые отказались от карьеры — полицейского, строительного подрядчика и пилота реактивного самолета — и начали строить замки. Вы узнаете о допущенных ими ошибках. И о том, чему они научились в ходе строительства.

Разгуливающий по своему замку, который вырос на гранитной скале над Сенд-Пойнт, что в штате Айдахо, Роджер Де Клементс выглядит не на свои сорок семь лет, а на двадцать семь. Редкие длинные пряди до плеч. Длинные руки, голенастые ноги. Одет в белую футболку с длинными рукавами и синие джинсы. На ногах теннисные туфли. А еще у него удивительные ногти, длинные и заостренные, наверное, точно такие же были у него в то время, когда он играл в одной рок-группе на бас-гитаре.

— Я всегда что-нибудь строил, — говорит Роджер. — Я построил свой первый дом еще в 1975 году. Потом мы взяли одно место в аренду. Оно было рядом с железной дорогой, и в нашу дверь постоянно стучались люди. Потом мы посмотрели фильм «Повелитель зверей», и он навеял мне кое-какие мысли. Я подумал, а не построить ли мне старинный замок, потому что жить в нем будет спокойно и безопасно. Потом я заметил, что со временем обычные дома падают в цене, тогда как замки со временем лишь дорожают и почти не ветшают.

На настоящий момент Роджер построил три замка. Строительство первого заняло пять недель; последний он выставил на продажу, предложив потенциальным покупателям за миллион долларов.

— Прежде всего я решил, что будет забавно, — рассказывает он. — Забавно жить в нем. Люди будут удивляться и радоваться, увидев его. Затем пришло понимание того, что замок сохранится надолго и его можно передавать от поколения к поколению.

Для Джерри Бьорклунда это была забава плюс немного алкоголя.

— Я очень это дело люблю, — признается он. — Как-то вечером я потягивал «Черный бархат», потом взял да и позвонил приятелю, который работает в магистрате, и сказал: «Хочу построить замок». А он ответил: «Нет, это невозможно». А я сказал: «Нет возможно». На следующее утро я проснулся и подумал: «Черт побери. Я же сказал ему, что хочу построить замок, так что же теперь делать…»

Но почему именно замок? Джерри пожимает плечами.

— Не знаю. Наверное, виновато мое скандинавское происхождение, кровь предков или что-то в этом роде. Я всегда интересовался замками. Да и вообще мне это показалось хорошей идеей. До меня тут ни у кого не было замка.

Хорошо загоревший во время зимних поездок на рыбалку в Мексику, в Мацатлан, Джерри сидит в квартире, занимающей одно крыло замка, выросшего среди зеленых гор, что возвышаются над городом Камас в штате Вашингтон. Ему пятьдесят девять лет, он бывший полицейский местного управления полиции. У него квадратное лицо, тяжелый подбородок с ямочкой и пышные усы типичного викинга, подернутые сединой. Густые брови и густые седые волосы. Он носит черную футболку с нагрудным карманом и джинсы. На руках видны татуировки, ставшие за долгие годы темно-синими.

Джерри курит мексиканские сигареты «Деликадос».

— Привез из Мексики, — говорит он. — Покупал там по семь долларов за блок.

Он смеется хриплым смехом заядлого курильщика.

Светло-голубые глаза Джерри почти такого же оттенка, что и столешница кухонного стола в его квартире. Он пьет черный кофе. На руке у него часы на массивном серебряном браслете.

Предки Джерри были родом из Норвегии, сам он родился в Северной Дакоте, но вырос здесь, в штате Вашингтон. Он вышел на пенсию в 1980 году и построил себе небольшой сборный домик. В 1983 году он начал воплощать в жизнь свою мечту о замке.

— Я собирался сложить его из обломков скал, — рассказывает Джерри. — У нас здесь таких много. И я, наверное, провозился с этим месяцев шесть. Камень. Известь, И все такое прочее. Страшно представить.

На своем участке земли площадью в пять с половиной акров он устроил каменоломню и возвел башню высотой двадцать два фута. Вот что он об этом рассказывает:

— Я построил башню почти наполовину, когда понял, что ввязался в авантюру, причем по-настоящему трудоемкую. — Джерри смеется и добавляет: — И я подумал: «Есть способ получше».

Он позвонил своему дядюшке, штукатуру с пятидесятилетним опытом, и выяснил у него все, что касается штукатурного гипса. В июле 1983 года Джерри начал строить замок из дерева и покрывать его штукатуркой.

— На замок ушла уйма штукатурки, уйма листов фанеры толщиной полдюйма и уйма мягкой проволоки и скобок, — вспоминает он.

Каркас обшивался толстым слоем фанеры, к которой сначала крепились скобками листы толя, затем мелкоячеистая проволочная сетка, которая подобно арматуре помогала гипсу прочнее схватиться.

— Обычно начинают с обрызга, первого слоя трехслойной штукатурки, — рассказывает Джерри. — За ним следует грунт, второй слой. Его нужно выровнять. После этого из пульверизатора наносится звукоизолирующий слой. Мы использовали для этого белый песок и монолитовую изоляцию — смешали их и под давлением нанесли на поверхность стен. На одну внешнюю отделку ушло 380 тысяч фунтов песка и цемента, которые я лично, вручную, смешивал. Я жутко боюсь высоты, и мне пришлось пережить немало неприятных минут, когда строительные леса поднялись на высоту тридцать два фута. Господи, ну и кошмарная была работенка. Целых три дня ушло у меня на один только парапет.