Ледяной демон - Мишель Пейвер

После того как они преодолели Щит, это был первый признак присутствия людей. Но вскоре они нашли и другие следы – длинные узкие полосы, а по обе стороны от них маленькие ямки.

– Фин-Кединн предупреждал о таком, – сказал Торак. – Они как полозья, племена Глубокого Леса используют их, чтобы ходить по глубокому снегу. Снизу их подбивают мехом. Ворсинки повернуты назад, благодаря этому ты можешь быстрее спускаться с холма, а когда поднимаешься, они, наоборот, не дают скользить назад.

Восточный ветер швырнул в лицо Ренн мелкий снег. Она поежилась. Была самая середина дня, и тисы вокруг нее не отбрасывали тень. Они должны были спать, но Рен чувствовала, что деревья бодрствуют и наблюдают за чужаками.

Ей стало интересно – что еще они видят?

Спустя какое-то время наткнулись на новую маску, точно такую же, как у Челюстей в Глубоком Лесу, только у этой на лбу был отпечаток лапы медведя.

– Теперь они знают, что мы здесь, – тихо сказал Торак.

– Может, они не видят в нас угрозы.

Торак молча посмотрел на Ренн. Их опыт общения с людьми из племен Глубоко Леса говорил совсем о другом.

– Думаю, теперь нам лучше заметать следы, – сказала Ренн.

– Да, жаль, что мы не подумали об этом раньше, – согласился Торак и, отрезав веточку от куста можжевельника, передал ее Ренн.

Короткий зимний день клонился к закату. Волк беспокойно поглядывал на Торака. У Ренн начали чесаться зигзагообразные татуировки на запястьях.

Рек с Рипом настойчивыми криками дали знать, что нашли добычу. Им вторила стая воронов. Волк всех спугнул, и они, громко хлопая крыльями, взмыли в небо.

Осталось от добычи немного – у подножия гряды лежали, словно сваленные в кучу, обглоданные туши самца зубра, двух самок и теленка. Тушка теленка в сравнении с другими казалась совсем крохотной. Ренн вспомнила следы на снегу – большие самки, а между ними мелкие – теленка.

– Что-то их до смерти напугало, – сказал Торак.

– Росомахи иногда обращают в бегство оленей, но нет такого зубра, который бы испугался росомаху.

– И ни один человек не нарушит Договор, оставив добычу.

Торак заметил кое-что еще. Неподалеку росла березовая рощица, и кора у деревьев была ободрана по кругу, так, словно кто-то задался целью их всех убить.

– Это не мог сделать человек.

Ренн посмотрела на Торака:

– Медведь? Демон?.. Сдирающий Кожу?

– Кто бы это ни был, он замел следы.

Опустились сумерки, пора было подыскать место для стоянки, но Торак пошел дальше в Лес и махнул Ренн, чтобы не отставала.

Они оказались в роще вековых дубов, на узловатых ветках густо росла омела. Рек с Рипом уселись на ветку одного гиганта с полым стволом. Волк остановился и напряженно наблюдал за воронами.

Ренн прикоснулась к перьям хранителя племени и тихо сказала:

– Дерево Смерти.

Торак пошел к дубу.

– Вернись! – крикнула Ренн.

Обозленные и растерянные души еще могли быть где-то рядом. И они могли попытаться завладеть Тораком.

Все племена оставляли своих мертвых, чтобы другие существа могли ими кормиться, но каждое делало это по-своему. В Открытом Лесу тело оставляли на Плите Смерти у реки, так чтобы их души, подобно лососям, могли найти путь в Горы, а оттуда к Первому Дереву. Морские племена привязывали тело умершего к лодке, а лодку топили, передавая своих мертвых Матери-Морю.

Ренн не помнила, какой обряд совершали племена Глубокого Леса, знала только, что они помещали мертвецов в полые стволы деревьев. Мать Торака была из племени Благородного Оленя, ее Деревом Смерти был Великий Тис в священной роще. Возможно, поэтому Торак хотел заглянуть внутрь ствола дуба.

– Судя по татуировкам, это племя Летучей Мыши, – сказал Торак, и голос эхом разлетелся внутри дуба.

– Только не трогай!

– Я и не собирался. Иди сама посмотри.

* * *

Это была женщина лет пятидесяти. Полная, на лице морщинки от частого смеха, умерла до Звезды-Молнии, но стояла зима, и дурной запах еще не появился. Насчет татуировки Торак оказался прав, у женщины на подбородке был черный с зазубринами треугольник, очень похожий на крыло летучей мыши.

Покойную, несомненно, любили при жизни. Родственники надели на нее новую парку и штаны из белой шкуры зимнего зайца и очень аккуратно уложили ее внутрь ствола вниз головой, так же как спят покровители их племени. Они изрезали ее башмаки и раскидали кусочки, чтобы она не могла вернуться назад.

При жизни ее кормил Лес, и теперь она должна была стать едой для его обитателей. Кто-то уже разодрал когтями живот и выклевал глаза. Так было принято, и Торак подозвал Ренн не из-за этого.

Он показал на лоб мертвой женщины, потом на грудь.

Ренн втянула воздух сквозь зубы.

– Нет Меток Смерти!

– Кожу срезали и сделали это очень аккуратно. Отсюда не видно, но, кажется, на пятках их тоже нет.

Не важно, из какого ты племени, ты должен нанести на покойника Метки Смерти: на лоб – метку души мира, на грудь – метку племени, на пятки – метки имени. Метки Смерти держат души вместе во время их путешествия, не дают умершему превратиться в демона или призрака.

Ренн присмотрелась к животу мертвой женщины:

– Похоже, это сделал медведь.

Торак увидел на парке мертвой женщины жесткий волос, выдернул его и показал Ренн:

– Да, это медведь. Вот только медведи, перед тем как задрать добычу, не срезают Метки Смерти.

У Волка шерсть на загривке встала дыбом. У Ренн так и не перестали чесаться татуировки на запястьях.

– Чем пахнет? – спросила она.

Торак глянул на брата по стае, и они что-то беззвучно сказали друг другу.

– Медведем. – Торак нахмурился. – Следы, что я нашел, тоже были похожи на следы медведя, но это был не медведь.

– Как это?

– Сам пока не понимаю, просто знаю – что-то тут не так.

Снег с шипением упал с ветки, и Торак с Ренн вздрогнули от неожиданности.

– Кто бы ни срезал ее метки, – продолжил Торак, – это сделал не медведь.

Ренн задумчиво кивнула:

– Да, края слишком ровные.

Они посмотрели друг на друга и одновременно вспомнили мрачные истории, которые слышали на встрече племен. Люди называли их Сдирающими Кожу… Они описывали призрачных существ, которые срезали с покойников Метки Смерти и разбивали головы, чтобы сожрать мозг…

Ренн почувствовала, как в душе поднимается волна гнева. Эта женщина была чьей-то дочерью, подругой, матерью, под ее татуировкой в форме красной луны было две точки, значит у нее было двое детей. Ее браслет сплели неловкие детские пальцы – возможно, внук или внучка. Она не