Череп мира - Кейт Форсит

— Только для того, чтобы вызвать огонь, нужно очень много сил, — отозвалась Изабо, чувствуя, как усталость гигантским кулаком прижимает ее к скалам. — Если я очень устала или больна, то не могу вызвать его и мне приходится сидеть в холоде, если у меня тоже нет тлеющего угля. А если для огня нет топлива, то приходится подкармливать его собственной энергией, а у меня ее хватает очень ненадолго.

Она запрокинула голову и стала разглядывать небо. В голых ветвях дерева у реки висел, качаясь, какой-то темный согнутый предмет. Изабо лениво удивилась, что бы это могло быть. Возможно, дохлая ворона? Потом что-то привлекло ее внимание. Она подалась вперед, напряженно вглядываясь, потом радостно улыбнулась.

— А вот, — сказала она, — еще один очень полезный дар.

Она протянула палец, и темный предмет, изогнувшись, оторвался от ветки и полетел к ней в руки. Это был ее потерянный башмак.

— Должен признаться, что я завидую, — сказал мальчик. — Это очень недостойно.

— Кто знает, может, у тебя тоже получится, если будешь упорно тренироваться, — сказала Изабо. — Многие люди могли бы делать вещи, которые считают невозможными, если бы только попробовали. Разве рейл воина не возвращается к нему в руку? А если рейл может, почему другие вещи не могут?

Она поняла, что дала ему пищу для размышления, и снова запрокинула голову, прикрыв глаза. Солнце ласкало ее лицо, а желудок у нее был полон. Можно было поспать. Она с трудом разлепила глаза и сказала:

— Еще раз благодарю тебя. Я очень устала, потому что прошлой ночью мне почти не удалось отдохнуть, и хотела бы поспать и восстановить силы, прежде чем входить в Уста Мира. Эти камни слишком твердые и холодные, к тому же здесь слишком светло, поэтому я пойду спать обратно в лес. Я в долгу перед тобой. Могу ли я что-то сделать для тебя или должна нести гис до тех пор, когда обстоятельства дадут мне возможность освободиться от него?

Он сказал застенчиво:

— Вчера я весь день ходил вдоль реки, пытаясь найти брод, чтобы перебраться к Устам Мира. Но река бежит так быстро, а камни такие острые, что я не знаю, как перебраться. По всему побережью разбросаны кости, и еще там лежит мертвая девочка…

Изабо была ошеломлена.

— Мертвая? Где?

Он показал вверх по течению.

— На камнях, рядом со скалой. Сначала я подумал, что она еще жива, но она умерла несколько дней назад. Она уже вся раздулась…

Задумчиво прикусив ноготь, Изабо вспомнила легенды сказителей. И в своем горе река схватила в свои ужасные объятия множество детей Белых Богов, ибо если ее дитя не могло жить, почему могли жить сыновья и дочери прайдов? И к ее плачу присоединились рыдания утонувших, вечно разносящиеся по Черепу Мира.

— Пойдем посмотрим, — сказала она отрывисто. — Я не могу научить тебя плавать за одно утро, но, возможно, мне удастся отыскать безопасный брод. Только это ведь совсем малость, не сравнимая с тем, что ты дал мне еду и одежду.

— Но ведь это поможет мне не попасть в водяные объятия реки, как та девочка, — сказал он, и она кивнула.

Берег реки изобиловал предательскими камнями, поэтому они выбрались обратно в пойму. Рука ледяного великана все еще выглядывала из мешанины снега, сломанных деревьев и скал, и Изабо слегка вздрогнула, обходя край лавины. Все события той ночи, точно кошмар, помнились очень смутно, но тем не менее постоянно маячили где-то на краю ее сознания.

Изабо решила, что если она будет превращаться, то нужно быть очень осторожной, чтобы не забывать, кто она такая на самом деле. Будучи совой, она могла летать по лесу, стремительно и бесшумно, и быть королевой ночи. В облике снежной львицы она была сильной, могущественной и убийственно грациозной, уверенной в собственной власти. Даже сейчас ей хотелось превратиться в сову и лететь вдоль реки, вместо того, чтобы медленно пробираться по снегу с салазками, болтающимися на спине, и башмаками, натирающими ее распухшие и покрытые волдырями ноги. Но в этом случае она не могла взять рогатого мальчика с собой, поэтому ей пришлось передвигаться на собственных усталых ногах.

К счастью, у реки снега было меньше, поскольку благодаря горячей воде в ущелье было намного теплее, чем наверху. Здесь росло множество разнообразных деревьев, и серые ветви лиственниц, берез и кленов образовывали причудливые переплетения среди темно-зеленых лап елей, местных кедров и сосен.

Хотя небо было почти безоблачным, над сверкающей рекой плавали клочья тумана, так похожие на призраков погибших детей, что теперь Изабо понимала, откуда взялись легенды сказителей. Мертвые деревья усеивали каменистый берег и тянули черные руки ветвей с запутавшимся в них мусором из воды.

Они обогнули утес, и перед ними выросла скала. С этого места ее сходство с искаженным горем лицом было еще сильнее.

Под скалой виднелось небольшое затененное озерцо, полускрытое паром и завесой брызг. Его поверхность постоянно бурлила, взбалтываемая обрушивающимися в его глубины водопадами. Из этого котла вытекала река, бегущая по камням и сломанным деревьям, горячая и стремительная. В воздухе висел сильный запах серы, как над озером в долине драконов. Как и Драконий Коготь, Череп Мира был вулканом, хотя и извергался последний раз много веков назад. Изабо поняла это, поскольку для того, чтобы вода была такой горячей в самый разгар зимы, она должна была подниматься из самого сердца горы, где камень до сих пор был расплавленным. Чем дальше от горы она текла, тем прохладнее должна была становиться, но здесь, у самого истока, вода была неприятно горячей на ощупь.

Мертвая девочка лежала на камнях лицом вниз, наполовину в воде, и ее безжизненные члены вздрагивали и откатывались обратно, когда стремительный поток пытался утащить ее. Казалось, будто она пытается выползти из воды, но Изабо чувствовала запах разлагающейся плоти и видела пятна на ее коже. У Изабо снова тошнотворно сжался желудок, а во рту, как прошлой ночью, появился привкус желчи. Ей пришлось отвернуться и несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не расстаться со своим завтраком.

— Может, нужно вытащить ее и похоронить? — хрипло сказала она.

— Зачем? — спросил мальчик. — Все равно ее выкопают волки или снежные львы. Она обнимает землю, как и положено, так что Белые Боги сочтут ее смерть подобающей.

Изабо вспомнила, что Хан'кобаны не хоронили и не сжигали своих мертвых, а оставляли их Белым Богам. Она сглотнула и кивнула, сделав знак благословения Эйя перед тем, как отвернуться. Потом внимательно оглядела реку и покрытый галькой длинный остров, видневшийся у основания скалы. Чтобы войти в пещеру, нужно было добраться до этого острова, но повсюду вокруг него вода бурлила, точно в котле, а из пены, как зубы, выглядывали острые камни. Даже такой искусной пловчихе как Изабо пришлось бы очень нелегко, поскольку бороться надо было не только с водопадами, обрушивающимися к подножию скалы сверху, но и с сильным течением, грозящим утянуть вниз по реке.

Она задумалась, потом сказала мальчику: