Не убежать от искушения - Кейт Хьюит

— Ты меня не слышишь, — отчеканила Милли. — Я была девственницей. Я волновалась. Я выпила шампанского на голодный желудок. А ты даже не удосужился меня поцеловать.

Ее слова звучали как удары молота, разбивающего иллюзии Алекса. И все же он отказывался верить.

— Ты не хотела, чтобы я тебя целовал.

— Боже мой, с чего ты это взял?

— Все твои слова и действия говорили об этом. Ты даже не хотела, чтобы я расстегнул тебе платье.

— Просто я нервничала, а ты был так холоден.

— А когда я все‑таки решил тебе помочь, ты дрожала.

— От желания, а не от отвращения! — Милли вздернула голову, щеки ее покраснели. — Когда ты до меня дотронулся, Алекс… я так хотела, чтобы ты продолжил. — Она подняла руки к потолку. — Что мне сделать, чтобы ты мне поверил? Сколько мне еще перед тобой унижаться?

— Унижаюсь здесь только я, — возразил Алекс.

— Я хотела тебя. — Голос Милли дрожал. — Это ты не горел желанием и не скрывал этого.

Алекс резко отвернулся в сторону. Не веря своим ушам, он тер ладонями лицо. Неужели он так чудовищно‑неправильно все понял? Неужели он перенес на Милли собственные страхи и слабости?

— Почему ты думаешь, что я тебя не хотел? — наконец спросил он, стоя к Милли спиной.

Долгие секунды Милли не отвечала. Когда же она ответила, голос ее прозвучал сдавленно.

— Потому что… потому что я серая мышь. И я знаю это.

— Серая мышь? — Алекс повернулся к ней лицом. — Кто сказал тебе такое?

— Мужчина, — тихо ответила Милли, глотая ртом воздух. — Его зовут Филипп. Я думала, что мы любим друг друга. Но это оказался мираж.

На мгновение ревность застлала Алексу глаза.

— Но что случилось?

— Оказалось, для него все по‑другому. — Милли грустно улыбнулась. Плечи ее опустились, взгляд скользнул в сторону. — Он жестокий и нечестный человек. После жизни с моей мамой я думала, что могу распознать эти качества. Но все же купилась на его ложь.

Пальцы Алекса сжались в кулаки. Он уже ненавидел этого человека.

— Но что между вами было?

— Практически ничего. — Губы Милли дрожали, несмотря на улыбку. — Я, как дурочка, ходила у него на поводу. Он говорил, что влюбился в меня, а потом я…

Когда она остановилась и с трудом сглотнула, Алекс понял, что Милли не может продолжать. И вдруг ему стало стыдно за свое поведение. Он совсем не подумал, что у Милли могут быть свои тяжелые воспоминания, свое мрачное прошлое. Как он мог быть таким эгоистом?

— Тебе необязательно мне рассказывать, Милли.

— Нет, я хочу рассказать. — Ее подбородок вздернулся вверх. — Чтоб ты хоть что‑то обо мне понял. — Алекс терпеливо ждал, когда Милли возьмет волю в кулак и продолжит. — Он был из круга моей матери, — начала она свой рассказ. — Один из ее парижских приятелей. Такой же банкрот‑аристократ и звезда дешевых сериалов.

— Но где ты с ним познакомилась?

— Он сам меня нашел, поскольку знал мою мать. Это должно было меня насторожить, но с его стороны все выглядело так искренне. Я просто захотела ему верить. Ведь раньше никто не проявлял ко мне такого интереса.

— Никто? — переспросил Алекс.

— Я серая мышь, Алекс, и я об этом знаю.

— Это не…

— В общем, — перебила Милли, качая головой. — Мы начали встречаться, и он признался мне в любви. Он… — ее голос дрогнул, — он хотел, чтобы мы провели вместе ночь. В одной гостинице. Все выглядело очень романтично, но я сомневалась. Мне казалось, мы слишком спешим.

— Он же… — Низкий, глубокий голос Алекса на мгновение замолк. — Он же тебя не обидел?

— Физически — нет, — ответила Милли. — Но тогда мы пошли с ним на день рождения. Мне было там жутко некомфортно. Это были его друзья, не мои. Я отлучилась на пару минут в туалет, а когда вышла… — Она прикусила нижнюю губу, как тогда, в их брачную ночь. Лицо Милли покрывала тень воспоминаний. — Они шутили и делали ставки, когда он лишит меня девственности. Я стояла чуть поодаль и не могла в это поверить. А он принялся рассказывать, как именно он будет это делать.

Милли замолчала, и Алекс сделал шаг к ней.

— Послушай, это низкий и бесчестный человек.

— А потом он увидел меня и… — Милли протяжно выдохнула и подняла вверх глаза. — Вместо того чтоб извиниться, он рассмеялся мне в лицо. Оказалось, у них был спор. Он должен был соблазнить самую некрасивую девушку. Тогда он и назвал меня серой мышью. — Милли опустила голову. — Да, я знаю, он низкий и бесчестный человек. Но он сказал правду. Я действительно серая мышь. — Она выставила вперед ладони. — Только не надо меня жалеть. Я принимаю себя такой, какая я есть.

— Ты уверена? — тихо спросил Алекс.

Похоже, Милли намного храбрее, чем он сам.

Ведь Алекс никак не мог принять себя таким, какой он есть.

— Да, — твердо сказала Милли. Она подняла голову и посмотрела на Алекса. Она моргала, чтобы не позволить политься слезам. — Да, Алекс, я уверена. Возможно, теперь тебе понятно мое поведение в нашу брачную ночь. У меня тоже есть мрачные воспоминания.

Алекс до боли стиснул зубы.

— Жаль, что я не знал это тогда.

— Ты не дал мне шанса тебе рассказать.

— Прости, — сказал Алекс не своим голосом. От него это слово звучало странно, но искренне. — Я многого не понимал. Я… — Он покачал головой. — Я думал только о себе.

Осознание не заставило себя долго ждать. Алекс убеждал себя, что делает хорошо Милли. На самом деле он в очередной раз защищал себя.

Милли распростерла руки.

— Вот они мы. Два человека, которые все неправильно поняли.

— Прости, — повторил Алекс.

Они долго смотрели друг на друга, накаляя воздух между ними.

— Что дальше? — тихо спросила Милли после нескольких минут тишины. — Ты все еще хочешь аннулировать наш брак?

— Я думал, что это тебе во благо.

— Теперь ты знаешь, что нет.

Алекс глубоко вздохнул. Следующий вопрос дался ему не легко.

— Ты уверена, что хочешь быть моей женой, Милли? Анна и так будет учиться в академии. Пять миллионов остаются у тебя.

— Я ценю твою заботу, — ответила Милли, даже не дослушав. — Но я не хочу быть снова отвергнутой. Я не ищу любви, но я думала… Я надеялась, что между нами может возникнуть привязанность. Поэтому позволь задать тебе тот же вопрос. Ты уверен, что хочешь взять меня в жены? Ты… Ты хочешь меня?

На последних словах ее голос дрогнул.

Алекс потерял способность говорить. Все эти дни Милли страдала точно так же, как и он. А ему такое даже в голову не пришло. Теперь она задавала ему вопрос, на который он боялся ответить даже самому себе. Но теперь выхода не было. Он должен ей это сказать. Даже если их пути все же разойдутся.