Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть третья - А. Куприн

уже была бы близка к нулю, поскольку добавленная стоимость составляла бы небольшую величину относительно величины реального капитала. Маркс не смог предвидеть, что расширенное производство потребует не только инвестиций в реальный капитал, но и энвестиций в человеческий капитал, что энтропия и стоимость рабочей силы будут расти, причем иногда темпами, превышающими темпы роста реального капитала, и что, следовательно, норма прибыли не будет падать многие десятилетия из-за того, что огромные вложения понадобятся не только в реальный, но и в человеческий капитал — и не только ввиду роста численности населения, но и ввиду возрастания его сложности.

Однако процесс роста населения и его энтропии постепенно подходит к пределам, установленным самой природой человека как живого существа. Чем больше замедляется рост мирового населения, тем больше падает норма прибыли. Норма прибыли падает тогда, когда прибавочная стоимость, то есть разница между энтропией индивидуального и совокупного работника, растет медленнее, чем растет реальный капитал. По мере того, как рост населения прекращается, население становится все более неизменным, конкуренция между корпорациями за рабочую силу обостряется. По мере того, как растут зарплаты, корпорации теряют свою конкурентоспособность и уступают место другим формам организации. Понижение нормы прибыли остается не быстрым процессом — оно сдерживается, в частности, повышением нормы прибавочной стоимости, то есть уменьшением надбавки по мере того, как замедляется рост энтропии рабочей силы. Однако тенденция нормы прибыли к понижению постепенно прокладывает себе дорогу. Суть этой тенденции состоит вовсе не в том, что норма прибыли становится равна нулю, а в том, что эта норма перестает быть движущей силой процессов коллективного производства.

Присваивая ту часть прибавочной стоимости, которая образуется сверх надбавки — то есть валовую прибыль, или процент и предпринимательский доход, — капиталист направляет ее на возрастание средств производства и капиталистического порядка. Это означает, что валовая прибыль не является «неоплаченным трудом» рабочих, то есть не образует ту часть дохода рабочих, которая могла быть потрачена на их потребление, а вместо этого необоснованно изымается у них капиталистами. Если мы представим себе, что все общество сводится к ассоциации самостоятельных работников, владеющих своими средствами производства, то мы увидим, что им тоже приходится нести эти расходы — аналог процента и предпринимательского дохода приходится использовать для приращения средств производства и порядка.

«Суть современной путаницы в теории процента — в непонимании подлинного значения того факта, что мы живем в прогрессирующем обществе, где вновь созданный чистый прибавочный продукт постоянно перетекает через рынок ссуд в сферу инвестиций и превращается в капитальное оборудование! На самом деле это прибавочный продукт для тех индивидов и групп, которые его сберегают; в целом же для общества никакого избыточного производства потребительских благ нет: прибавочный продукт возникает в форме дополнительного капитального оборудования. В непрогрессирующем обществе, где новые сбережения не используются для создания новых производственных ресурсов, не могло бы быть и процента в том смысле, в каком этот термин имеет значение для экономистов-теоретиков, исследующих доли факторов производства в доходе, хотя процент мог бы выплачиваться по потребительским ссудам. В настоящее время эти последние играют ничтожную роль в сравнении с займами для создания новых благ производственного назначения» (Найт 2003, с. 310–311).

Если капитал растет быстрее, чем растет добавленная стоимость, то это означает, что капитал «отъедает» доходы от деятельности, что номинальный капитал растет быстрее, чем человеческий капитал. Но это, в свою очередь, означает, что масса средств деятельности растет быстрее, чем способность субъектов деятельности применять эти средства. Эта ситуация la belle époque («Прекрасной эпохи») не может быть устойчивой, она не может сохраняться сколько-нибудь долго. Из исследований Арриги (Арриги 2006, с. 398 и др.) и Пикетти (Пикетти 2015, с. 43 и др.) мы делаем вывод, что эта повторяющаяся с известной периодичностью ситуация характерна для этапа финансовой экспансии, то есть для того этапа системного цикла накопления, в течение которого концентрация номинального капитала готовит последующий этап — этап расширения реального капитала, то есть торговли и производства.

Отличие обычного общества от коммерческого состоит в том, что в нем всю добавленную стоимость получают работники (с поправкой на налоги и взносы и постепенное отмирание процента). То есть в таком обществе нет нужды в росте населения для вложения прибыли, каждый предприниматель может инвестировать в собственное дело или все вместе могут анвестировать в инфраструктуру, не опасаясь проиграть в конкурентной борьбе, нацеленной на норму прибыли и самовозрастание капитала.

Если размер энвестиций оказывается сопоставим с размерами инвестиций, то работникам становится проще купить средства производства, чем продавать свой труд. После этой трансформации, которую мы называем персонализацией, конкуренция ведется уже не за норму прибыли и величину капитала, а за личный доход и количество свободного времени. На смену конкуренции капиталов приходит конкуренция людей, выбор капиталиста между потреблением и накоплением сменяется выбором посессора между работой и досугом.

Повышение строения капитала и понижение нормы прибыли ведут и к постепенному понижению естественной нормы процента. Когда накопление, то есть рост предложения капитала, происходит быстрее, чем растет население, то есть спрос на капитал, капитал становится более избыточным благом, а его цена (процент на капитал) падает. При этом замедление роста потребления ведет к снижению надбавки, необходимой для усложнения деятельной силы, так что заниматься предпринимательством становится выгоднее, чем продавать свой труд, поскольку предпринимательский доход зависит не только от энтропии деятельной силы, но и от обстоятельств производства и обращения.

Впрочем, понижение нормы процента может быть связано как с понижением нормы прибыли, так и с иными процессами — снижением спроса на заемный капитал и повышением его предложения. По мере разделения средств производства между посессорами и развития общей инфраструктуры посессоры могут инвестировать из своего предпринимательского дохода, то есть спрос на заемный капитал может постепенно снижаться. Если человек может сам создать для себя средства деятельности, или, что то же самое, может купить их на текущие доходы, то ему не нужен заемный капитал и ему не нужно уплачивать процент. Применительно к примеру с лодкой и сетями, который приводил Бем-Баверк (см. выше в главе 5), это означает, что чем ближе была бы сложность лодки и сетей к сложности деятельности рыбака, не снабженного лодкой и сетями, тем меньше был бы процент. О росте же предложения заемного капитала Маркс говорил:

«Существует тенденция к понижению ставки процента, совершенно независимо от колебаний нормы прибыли. И главные причины тому двоякого рода … I. “В старых и богатых странах отношение той части национального капитала, собственники которой не хотят применять его сами, ко всему производительному капиталу общества выше, чем то же отношение во вновь