Флагман Флотилии. Выжить вопреки - Игорь Сорокин

Поэтому на пирсе и у меня в каюте уже была эмоционально готовая к серьезным и близким отношениям девушка, где главное – не слова, а жаркие объятия. Нет, в каюте ничего слишком интимного не произошло, разговаривать от меня уже не требовали, главное – быть рядом. Говорила она, обнимала тоже она, словарного потока с моей стороны не требовалось, так пару слов для поддержания темы. Посидев и нацеловавшись в каюте, через часок мы пошли на берег и еще часок потратили на прогулки – 200 метров от КПП и обратно, так с десяток раз. Марина была из образованной семьи, поэтому помнила почти наизусть Гиляровского с Толстым и радостно цитировала Есенина. В общем, кажется, мне повезло и в этом вопросе. Так как сход с корабля мне был запрещен, то я отправил с ней сопровождающим оповестителя, ему все равно положено знать, где меня можно найти, когда я на берегу. Невеста входит в число обязательных знакомых в системе оповещения.

Вторая встреча была организована мной с помощью уже двух оповестителей, которые были использованы мной с двоякой целью. У оповещаемого всегда должно быть два оповестителя, так как если с первым что либо произошло, то его дублирует второй. Теперь первый оповеститель ведет и показывает второму, где живет моя невеста, которую он отводил вчера домой. А я в этом случае просто их сопровождаю и провожу официальное учение с оповестителями. По крайней мере, они должны так думать, с моих слов в их инструктаже.

Мне запрещено командующим покидать без сопровождения флотилию. Оповестители и стали сопровождающими. А кто откажется пойти на бесплатную прогулку по городу, с заходом в центр города, в кино и офицерское кафе на мои посиделки с невестой? Бесплатное мороженое и лимонад того времени все любят, а краснофлотцы – тем более.

В кино – название меня не интересовало – мы просто целовались, и в подъезде коммунального общежития, и в парке. А в остальное время, прохаживаясь, обнявшись, не всегда надо говорить. По-моему, я влюбился!

Сегодня день начался с поездки в 46-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. С утра я постарался поговорить с Матвеевым (начальником ПВО флотилии). Главная цель – убрать трения и постараться настроить его на мысли, что я не критикую его работу, а провожу в жизнь его летние слова на занятиях о немецкой авиации. Узнав новинки, стараюсь с его помощью поднять наш уровень ПВО до лучшей на флоте. Ведь это он летом рассказывал о пикировщиках. Я просто, мол, покопался в информации глубже и теперь его начинания хочу провести в жизнь. В общем, занялся лестью и подхалимством, стараясь внушить полковнику, что это его идея была совместить береговую и морскую противовоздушную артиллерию и силы. Через полчаса я получил зеленую улицу в действиях и молчаливую поддержку. Возможно, на словах, а там посмотрим.

На учении, по проверке зенитного дивизиона пользуясь покровительством командования, постараюсь показать необходимость создания новой противовоздушной тактики береговых зенитчиков по новым самолетам. Заинтересовать проведение опытов и учений, на которых 76-миллиметровые зенитки устанавливаются на кораблях, баржах (как плавающие зенитные артбатареи), ввести мысль установки одиночных зенитных орудий и пулеметов на небольших ботах и использования их как катеров и кораблей ПВО. Для этого надо было организовать дискуссию на месте, спровоцировав ведение беседы по своему сценарию.

Аэродром 96-й эскадрильи находился восточнее Измаила (в районе нынешнего радиоцентра Украинского Дунайского пароходства), его прикрывала батарея 76-миллиметровых зенитных орудий образца 1931 года нашего 46-го зенитного дивизиона.

На проверку дежурной ЗАБ старшего лейтенанта Григория Матвеевича Охоты собрались командующий, начальник ПВО полковник Матвеев, командир зенитного артдивизиона капитан Шило Николай Минович, командир ЗАБ лейтенант Кашин, командир 96-й эскадрильи капитан Александр Коробицын, командир дивизиона мониторов капитан-лейтенант Всеволод Александрович Кринов, флагманский артиллерист старший лейтенант Михаил Евгеньевич Подколзин – в общем, все, кто имеет отношение к ПВО флотилии.

Объявили тревогу по отражению атаки пикирующих бомбардировщиков – и началось обычное показное учение, с докладами и командами и т. п. Короче, все как обычно.

Пришлось брать введение в учение вводных в свои руки.

На планшете ПВО наношу мелком метки имитируемой цели. Планшетист на имитаторе карты с окружностями зон ПВО и радиальной разметкой (планшет ПВО) при помощи каретки прокладывает курс цели и скорость цели (цель летит со скоростью 320 километров в час (89 метров в секунду) – скорость Ю-87 в экономном режиме полета), определив курс и скорость, докладывает командиру батареи. Далее командир батареи дал команду на ПУАЗО-2 выдать данные, взяв условную цель. В итоге все получилось очень хорошо.

Начинаю разбираться – какую скорость ввели? Ответ – ту, что объявил планшетист. Задаю вопрос: а какая скорость при пикировании, разве не летит обычно самолет не с максимальной скоростью, а как минимум на 20 процентов медленнее.

Ввели скорость, далее прошу указать цель, которая имитировала пикирующий самолет. В ответ тишина. Наводились на край облака.

В батарее был ПУАЗО-2, по тому времени хороший прибор управления зенитными орудиями.

Организация использования примерно такого типа. ПУАЗО-2 состоял из круглого планшета, имеющего два визира. На планшете при помощи каретки автоматически прокладывался курс визируемой цели, и с помощью специальной линейки определялась скорость цели. Азимут и угол места цели передавались с визиров при помощи синхронной передачи в баллистический вычислитель. С дальномера с голосовых докладов дальномерщика в прибор оператором вводится дистанция до цели. Далее в баллистическом преобразователе с помощью специальных баллистических барабанов вырабатывались упрежденные углы азимута (по горизонту), угол места (угол возвышения) и трубки (время, устанавливаемое вручную на дистанционном взрывателе снаряда). Далее от ПУАЗО-2 они с помощью синхронной передачи поступали к орудиям и обозначались на специальных шкалах. Наводчики орудий по показаниям шкал устанавливали вручную, вращением маховиков, данные на орудии и стреляли залпами по команде командира.

Представить сложно, сколько времени в секундах занимало такое действие. Фактически батарея могла только обстреливать подлетающие к месту атаки самолеты, создавая завесы на высотах подлета к цели, и в зоне карусели готовящихся к атаке пикировщиков.

Стрелять по самолетам, пикирующим на цель, такое подразделение не могло. Снижающийся даже со скоростью 89 метров в секунду самолет 4 километра пролетает за 45 секунд, а со скоростью 166 метров в секунду – тратит 24 секунды.

Секунд двадцать летит к земле осветительная ракета. Предлагаю запустить сигнальную ракету, трассер которой, падая, имитирует пикировщика по угловым смещениям. Проводим эксперимент. Наводчики орудий просто не успевают вводить быстро меняющиеся значения шкал азимута и угла места, приходящие с ПУАЗО. При самой лучшей отработанности батарея успевала сделать два-четыре залпа.

Такое простое решение для создания имитатора воздушной цели начали применять и на кораблях.