Первая стена - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Если бы Форрикс оценивал ситуацию только по тому, что он мог видеть, не зная, что будет дальше, он бы посмеялся над нападением, как над разрозненной и несогласованной авантюрой, не имевшей никаких шансов на успех.
Это было бы ошибкой. Кроагер являлся прямолинейным воином, воспитанным в лучших и худших традициях упрямства и догматизма Железных Воинов. Ему недоставало хитрости, да и самого желания быть хитрым, но это не делало его идиотом. Он подробно объяснил план Форриксу и Фальку, убедившись, что они достаточно хорошо понимают свои места в нём, а также общие цели. Не оставалось ничего, кроме как согласиться с волей Кроагера или рисковать вызвать гнев Пертурабо, и поэтому Форрикс молча принял отведённую ему роль. Вполне возможно, что прямолинейность Кроагера — это именно тот молот, необходимый, чтобы разбить замок Дорна, как считал Пертурабо.
Пока Форрикс двигался с болтером в руке в окружении волны солдат и зверей, его авточувства уловили первые характерные раскаты, выплеснувшей свою ярость, осадной артиллерии. В дюжине километров позади него одна орудийная батарея за другой выкашливали облако снарядов. Дульные вспышки их гнева освещали небо, перечёркнутое силуэтами их смертоносных снарядов. Последовал раскатистый грохот, ударная волна прокатилась по наступающим легионерам и ауксилариям, сгибая древки знамён, развевая верхние узлы шлемов «Крестоносец» и омывая небронированные массы горячим ветром, который принёс крики изумления и ужаса. Смертные выли, когда лопались барабанные перепонки и носовые пазухи, а те, кто оказался достаточно глупым, чтобы оглянуться, беспомощно застывали на месте, ослеплённые затмившей солнце вспышкой.
Грохот орудий не шёл ни в какое сравнение с детонацией защитных щитов. Обстрел не мог достичь самых высоких участков, но был нацелен на средние слои, поэтому казалось, что космический порт окружён огненным кольцом высотой в пять километров, дуги молний разветвлялись на десять километров к земле внизу. Выброс такого количества энергии вызвал встречный взрыв, который лавиной хлынул вниз по неровным бокам порта, собирая клубящийся пар и обломки, чтобы обрушиться на первые роты ауксилариев, рискнувших бросить вызов меньшим орудиям у основания. Сотни тел подхватывались и швырялись сквозь сокрушительное облако осколков снарядов и огня, прорезая полосы среди тех, кто следовал за ними.
Это был самый мощный одновременный взрыв, когда–либо виденный Форриксом, и всё же он являлся только увертюрой для грядущего залпа.
Когда последний отблеск пустотного щита рассеялся, орудия заговорили снова, на этот раз их голос сопровождался шипением пятидесяти тысяч реактивных снарядов и двадцати тысяч ракет. Эта новая волна жестокости обрушилась на интенсивно работавшие щиты буквально через полминуты после первой. Фиолетовое и синее свечение пронзило воздух в нескольких сотнях метров от бронированной обшивки космического порта. Взрывы сотрясли его поверхность, отрывая плиты и осыпая горящие обломки по склонам — но не от ударов, а от генераторов пустотных щитов, которые разрывались на куски от перегрузки, сопротивляясь обрушившимся на них гигатоннам ярости.
И огромные орудия Железных Воинов выпустили новый залп.
Космический порт Львиные врата, поверхностный подход, четвёртое шоссе, час до начала штурма
Под таким сильным обстрелом почти невозможно было думать, а тем более слушать. Земля постоянно тряслась, а с балок орудийного окопа сыпалась пыль. Рядовой Алайджа Голдберг приложил ладонь к уху, прислушиваясь к тому, что сержант Кажни кричал отделению. Он стоял у прямой защищённой вокс-линии с укреплениями штаба и молча кивал последние шестьдесят секунд.
— Пора! — сержант повесил трубку и повернулся к паре установленных у амбразур вспомогательных орудий. — Тягача не будет, мы сами потащим лазерные пушки.
— Это смешно! — покачал головой Голдберг и указал на прерывистые вспышки разрывавшихся снаружи снарядов. Он сложил ладони рупором, чтобы его было слышно. — Они хотят, чтобы мы покинули уютный безопасный бункер и пошли туда?
— Можешь остаться здесь и подождать полмиллиона мутантов, предателей и зверолюдей, — ответил сержант.
Голдберг обдумал варианты, вздохнул и встал на ноги.
— А нам обязательно их тащить? — спросил рядовой Кавар. — Они нас задержат, а в космическом порту много больших пушек.
— Мы их берём, — решительно сказал Кажни. — Я не хочу, чтобы завтра по нам стреляли из наших же орудий.
Отделение занялось приготовлением лазерных пушек к движению, фиксируя их на металлических дорожках, закрепляя энергетические ячейки и отсоединяя срезные штифты так, чтобы прорезиненные колеса касались пола. Они начинали с тремя, но треть их небольшой батареи погибла три недели назад от залетевшего в амбразуру случайного осколка, вместе с орудием погиб и рядовой Саббагх.
Голдберг и Коста подняли лафет ближайшей лазерной пушки и потащили её к пандусу орудийного окопа. Ближе к амбразуре бомбардировка выглядела ещё более шокирующей. Ударные волны швыряли в лицо горячий ветер, и он зажмурился от огня и детонации.
— Куда мы идём? — крикнул он сержанту.
Кажни махнул рукой прямо в дверной проём.
— Просто направляйся к космическому порту и не останавливайся, — сержант оглянулся, когда сзади подкатили вторую пушку, Кавар и Адон стояли за подъёмным рычагом. Он достал лазерный пистолет, хотя Голдберг понятия не имел, для чего тот может пригодиться. — Все готовы?
Они кивнули и вернулись к задаче, медленное движение сменилось уверенным шагом, когда расчёты поднялись на вершину пандуса. Голдберг осмотрелся и увидел, как в небесах танцует синее и оранжевое пламя, сверкая над экраном пустотных щитов. Несмотря на энергетические поля, случайные ракеты и снаряды падали на землю, разбивая широкую феррокритовую полосу шоссе и его грязные окрестности, разрывая кровавые дыры в потоке солдат, хлынувших обратно в убежище космического порта Львиные врата.
Отделение тяжёлого вооружения прибавило шагу, когда вышло на более ровную поверхность дороги, присоединившись к тысячам других солдат Имперской армии. Рядом подпрыгивали и раскачивались полугусеничные машины и грузовики с бортовыми платформами, прокладывая себе путь по усеянной снарядами земле, перевозя раненых и тех, кто считал себя слишком важным, чтобы идти пешком. Над одним из забрызганных грязью транспортов Голдберг увидел огромное знамя полковника Майграут, ярко-алое и окаймлённое золотым шитьём. Оно казалось неуместно ярким среди грязи и тусклой униформы.
Все выглядели такими же уставшими, как и Голдберг. Некоторые переставляли ноги с наполовину отсутствующим взглядом, который он хорошо знал, в серых и зелёных мундирах, забрызганных кровью — их собственной или чужой — и грязных от долгой осады. С испачканными лицами, забинтованные, с руками на повязках или с другими ранами, они превратились в человеческую реку, текущую по четвёртому шоссе.
Голдберг едва успел вздрогнуть, когда в нескольких сотнях метров справа от него взорвался снаряд, превратив бронетранспортёр в пылающие обломки, которые скатились по склону в сторону от дороги. Его спина горела от напряжения, когда они перешли на медленный бег, чувствуя, что толпа вокруг них движется быстрее.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!