Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть - Анастасия Вихарева

– Вот видишь, какой ты больной, чтобы своей головой думать. Развел червей… и страха нет. Вот поднимется на небо – заберем у вас все царство.

– А людей не жалко? – Его Величество посмотрел на кряжистого с жалостью. Попугать решил, но что он мог сделать? Разве что камины протопить сучковатыми своими дочурками… – Кто ты такой, чтобы нам указывать?!

Кряжистый усмехнулся.

– Мне не жалко. От вашей думы к нашему дому – своя выгода. А кто мы… Он рыбами заведует, его стихия вода, – кряжистый жестом указал на водяного. – Берет у человека больше, чем тот имел бы за всю свою жизнь. Я даю человеку больше, чем тот имеет за всю свою жизнь – с этого имею. Ты, например, стоишь мало, да много.

Его Величество кисло скривился: бормочет чего-то… Кто бы что у него взял… Кряжистый искал выгоду там, где ее нет – у себя бы короедов поискал, непременно найдутся. Ни один уважающий себя вампир близко не подойдет к этой земле, а уж миловаться с таким уродом, подавно. Наверное, господинчик думал, что сухофрукты – это вся жизнь. Такому, пожалуй, не объяснишь, что не каждый человек рожден для грядки с овощами. Здесь было хорошо, да, но не настолько, чтобы забыть, что дома ждала горячая ванна и теплая постель, жена, которая только что приняла ванну с ароматными травами, слуги, государственные дела, друзья, повара с заморскими деликатесами и изысканной кухней, которую этим никогда не попробовать. И мало найдется людей, которые не оценят все, чего он добился… Сам! От проклятого избавляются, чтобы расправить крылья, вырезают как аппендикс, который все время ноет и ноет. Если могла бы – поднялась бы. Как он, как жена, как любой, с кем приятно иметь дело.

Кряжистый посмотрел на Его Величество, и сразу закряхтел, завиноватился, страшные деревянные глаза его, как выгнутые линзы, отражающие свет и поляну, замутились и поблекли.

Наверное, понял, о чем я думаю, с усмешкой подумал Его Величество, глядя свысока на кряжистого, ползающего по земле на коленях. Ну и пусть! «Что, чурка неколотая, не получилось червями, помидорами закидаешь?» – собирать фрукты и овощи расхотелось. Не его это было. Кряжистый ему не нравился, он все время хмурился и посматривал недобро, в отличии от словоохотливого водяного. Возможно, без кряжистого ему удалось бы разговорить водяного и выудить больше информации, но он все время одергивал водяного, наступая ему на ногу.

– Мы простые, неотесанные, а вы, как я посмотрю, птицы высокого полета, – проблеял кряжистый, будто соглашаясь с его мыслями. – Вот и избушки на курьих ножках не делом Маньке нашей достались. Убила Матушку Их Величеств, и не прослыла ни миллионером, ни сватом, ни братом. Отпугнула от себя только. Поделом нам, что люди бестолковые и те стороной нас обходят. То ли дело вы! Чем больше убил, тем больше славы. Пойду-ка я, посыплю солью оружие наше и перекушу немного…

Его Величество закусил губу. Напоминание о Матушке и недавнем сражении заунывным басом прозвучало, как насмешка. «Но вышла сила у вас, вышла! Нет никого оружия, ничего нет! Танком проедем, и нет ваших томатов! – мстительно помечтал он, высверливая взглядом дыру в спине кряжистого. – Не быть вам хозяевами на земле царства нашего!» Он не мог поверить, что проклятая земля обладала большими возможностями. Исполнилось желание лампы – и только! Где же они ее держат?! Неужели вне пределов земли?! Избы продолжали пахать, крепко закрывшись на все запоры, не иначе, лампу хранили здесь, в избах. Только тут ее не смогли бы достать вампиры или драконы. Если дракон действительно видел следы, то получалось, что предатели где-то неподалеку, как же они оставили ее? И как возьмешь, если пуще глаза охраняют?!

Все было готово, но молодильные яблоки валялись у самых ног, и Его Величество не торопился уходить. Собрать яблоки с полу – не совсем то, чего он хотел, но испытать их, стало навязчивой идеей. Не существовали такие в природе, и земли этой не должно было быть. То и дело яблоки падали со звоном, будто дерево роняло слезу. Но он понимал, что за ним следят в четыре глаза. Водяной крутился неподалеку, набирая в короб земляных червей и прожорливых гусениц, русалки уносили короба в реку, и вода пенилась, и летели брызги от выпрыгивающих рыб и рыбешек. Кряжистый и корявые его дочки крутились вокруг да около, собирая урожай.

– Поговаривают, что в избах такая есть печь, пироги печет знатные, подавиться слюной можно. Может, покормите? Дорога дальняя у меня, – ласково попросил Его Величество, в надежде, что присматривающие за ним отвернутся, или хотя бы один уйдет с глаз долой.

– Хлебосольная у нас и земля, и изба с пирогами. Отчего не накормить? От нас не убудет, – добродушно приветил гостя водяной. – Мы бы и в баньке помыли, да банька злопамятна. Боюсь, примется обжаривать, как мясо на сковородке. Не забыла она Бабу Ягу с дочушкой. А ты поел бы? – он обратился к кряжистому.

– Неси! – согласился кряжистый. – Время далеко за полдень, а я еще путем не завтракал. Арбуз не еда.

– Чем вам моя жена не угодила? – обиделся Его Величество. – Мы бы слова худого проклятой… Мане! Манечке! – поправился он, заметив, как зыркнул кряжистый. – Не сказали, но ведь не по закону в избе живет. Жена моя – наследница, избы принадлежали и будут ей принадлежать. Любой суд докажет, закон есть закон, – обиженно произнес Его Величество.

Ему и в самом деле было обидно. Хуже быть не могло: чудовище оттяпала все добро Бабы Яги! А он еще узду потерял… Ох и достанется от Ее Величества, если это та самая узда. Но в то, что водяной так легко смог ее достать, верилось с трудом, он подозревал, что его провели, как последнего лоха, и почти был уверен, что найдет узду на старом месте.

– А ты у изб спроси, с кем они и чьи. Они, по ходу дела, совершеннолетние, – посоветовал кряжистый. – Я вот смотрю и думаю, ты по манну пришел, или по избам соскучились? – он не переставал усмехаться про себя.

– Свои мы, не чужие, – произнес Его Величество, заприметив, что водяной уходит в сторону изб. – Вон, Маня и сук срубить не может, – он ткнул пальцем на избы. – Как ей в избах-то жить? Цветник на крыше… Засрет все, потом не отмоешь. А сорняк какой в огороде! Мне не трудно прислугу приставить. Жили бы, как у Христа за пазухой.

Кряжистый глянул в сторону изб.

– А это! Это у них имидж. Венок на такую крышу не сплетешь, вот они и решили, что клумба гораздо интереснее будет смотреться… – Он наклонился, раздувая огонь – и два яблока оказались у Его Величества в кармане. И еще одно, когда кряжистый черпал воду из колодца, повернувшись спиной. – Вот ты, на грудь пристроился, одеждой мертвеца прикрылся, а по отрубленной голове не скучаешь хоть иногда?

– Да как же ему отрубленной головой по голове скучать? – Водяной вернулся с огромным подносом румяных и поджаренных пирогов.

Его Величество не ответил. Не ихнего ума дело. Может и отрублена, да только не его – с отрубленной головой Царями не стают.

Чай вскипел быстро. Кряжистый порезал салат, принес запеченную в яблоках утку, водяной копченой рыбы, икорку красную и черную, на столе появился мед, лук, сливки, фрукты, напиток из цикория, соленые грибочки и огурчики…