Истинная со скидкой для дракона - Анита Жарова

Дракон уводит бланк в сторону, окидывает его взглядом и убеждается, что да — это и есть мой план уборки.

— Вы только что солгали и продолжаете это делать, — холодно констатирует он.

— У меня вашей вещи нет и в вашей комнате меня не было, — продолжаю настаивать на своем, — вы меня к тому же только что обыскивали.

Нахмурившись, Аргалон наклоняется и я моментально вжимаюсь в стену. Поддаюсь инстинкту самосознания.

Дракон втягивает воздух рядом с моей шеей. Отстраняется. Почему-то снова хмурится. Создается ощущение, будто он пытается уловить мой запах, но у него это не выходит. И не выйдет, он искажен вместе с аурой и внешностью.

Правда…если только…

Вот же Ч-черт.

— Ваш запах говорит об обратном, — произносит он, словно смакуя каждое слово. Тем самым озвучивает мои опасения.

Искривленный аромат меня в комнате вполне мог остаться. Упс, упущение.

— А еще венка на вашей шее, — он кончиком пальца прикасается к трепещущей жилке, оставляя обжигающий след на коже, — вы нервничаете, — в голосе дракона звучит задумчивость. Она резко сменяется сталью, со следующими словами, — верните, что взяли, по-хорошему.

— Нету у меня ничего, — я уже сама рычу и отодвигаюсь. Меня останавливает выставленная ладонь дракона.

Аргалон обрезает мне путь. Он расставляет руки по обе стороны от моей головы и удерживая вес, опираясь на стену, подается вперед.

— Последний шанс.

— Я не брала вашу вещь. Правда.

Ловит мой взгляд и пристально всматривается. Секунда. Вторая. Третья.

Я уже согласна на все возможные выговоры от госпожи Феронски. Только пусть он отстанет. Мы и так находимся в опасной близости друг от друга. Мало того, что на меня давит атмосфера, исходящая от дракона. Хуже, я чувствую, как невидимая преграда, которую некогда создало зелье-блокатор, словно готова дать первую трещину. Вопрос — ощущает ли это дракон? Если да, то дела мои плохи. А что конкретно у него пропало, меня вообще не интересует. Я точно к этому не причастна.

— Хорошо, — Аргалон отодвигается. Отпускает меня, — вы можете идти.

— Правда? — я недоверчиво хлопаю ресницами.

Неужели допрос окончен?

— Правда.

— Вы расскажете моему руководству? — помявшись, все-таки спрашиваю у него.

— Зависит от того, найду я пропажу или нет, — дракон отворачивается и больше ничего не говоря, просто уходит, оставив меня в состоянии ступора.

Смотрю за его удаляющейся спиной, переступаю с ноги на ногу и пытаюсь распутать запутавшийся клубок мыслей.

На встречу с госпожой Феронски я попала одной из последних и выговор все-таки получила. Она сухо отругала меня за то, что задержалась. Забрала артефакт-ключ, поставила пометки. Правда, я все-таки приврала, сказав, что в спальню к ректору не попала. Пусть докажет, что я там была. К этому моменту мой запах точно выветрится.

Феронски недовольно цокнула языком и оставила прочерк в строке, где упоминалась комната Аргалона.

Затем я уставшая и измотанная морально и физически, но больше морально, поплелась в свою комнату. По дороге метнулась к своему схрону и выглянув за дверь, убедившись, что никого в коридоре нет, продолжила путь уже как Тори Буч.

Вот только в комнате меня ждал новый сюрприз.

Я и так порог переступала с осторожностью и напряженным вздохом, зная, что встреча с Добанеско неизбежна. Надеялась, что он уже спал. А нет…Меня сразу насторожил шум из ванной комнаты и плескание воды.

Глава 10

Мысленно выругавшись, я мышкой на цыпочках крадусь к свой пастели. Точнее к тумбочке, куда рассчитываю спрятать сумку со всем моим добром.

Резкий хлопок и я едва успеваю прикрыть дверцу.

— Ты все-таки сюда явился, хлюпик, — с презрением цедит Добанеско.

Медленно оборачиваюсь, дабы напомнить ему, что комната в общем-то рассчитана на двух соседей. Но в этот момент возникает желание закрыть глаза.

Гребанный Эфрон стоит почти полностью голый на пороге ванной комнаты. Спасибо, что хотя бы полотенце на бедра повязал. Я хоть и выросла не в патриархальном и современном мире, но все же…

Полуголый и малознакомый парень атлетического телосложения в мои нормы не вписывается. К моему искреннему сожалению, взгляд спонтанно скользит по обнаженным влажным плечам Эфрона и подтянутому животу, по которому узкой дорожкой растут рыжие волосы. Краска бьет в лицо и Добанеско успевает это заметить, прежде чем я отворачиваюсь.

— Серьезно, хлюпик, ты еще и краснеешь как девчонка? Что такое? — усмехается он, — стесняешься своего убогого тельца?

— Нормальное у меня тело. Девчонкам нравится, — вру, завалившись на кровать. Закрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться, но даже сквозь закрытые веки улавливаю, как Эфрон встает напротив меня.

— И чем же ты их привлекаешь? Щупленькими конечностями или отсутствием у тебя денег?

— Вежливостью. А еще не лезу в наглую под юбку, — произношу спокойно, размеренно. В общем, рассчитываю, что Эфрон отстанет, уснет, а я смогу принять ванную и расслабиться.

Зря надеялась.

Секунда и я лечу на пол, качусь по твердой поверхности и больно ударяюсь плечом об ножки кровати Добанеско.

Опомниться не успеваю, как Эфрон хватает меня за шкирку, поднимает и впечатывает в стену.

— С ума сошел? — выдыхаю я. Пульс сбивается. Плечо саднит, — успокойся, Добанеско.

— Для тебя, хлюпик, я благородный вейн Добанеско. Тебе понятно?

Вот это поворот. От неожиданности и шока взираю в глаза цвета расплавленной стали, хлопаю ресницами и больше всего хочется сжаться и спрятаться. Но…я не в том положении. Сбрендивший Добанеско легко порвет меня на части.

Спокойно, он не собирается меня убивать. Просто хочет унизить меня, указать мое место. И я конечно могу пойти у него на поводу, но внутренняя гордость и колючая злость захлестывает.

Концентрируюсь на свой энергии, браслет под бинтом нагревается и я хватаю Эфрона за запястье, а вторую ладонь резко опускаю ему на физиономию:

— Обойдешься, — выкрикиваю, ударяя его током.

— Конец тебе, хлюпик! — Добанеско отшатывается. Его руки разжимаются и я оседаю на пол.

Парень прикладывает ладонь к своему лицу. Дёргается и в этот момент полотенце, что и так держалось на добром слове, падает.

По инерции зажмурившись, на четвереньках отползаю к своей половине комнаты.

Черт. черт. Он точно быстро придет в себя. У