Желая страстного возмездия - Мейси Ейтс

- Я взяла проект, и это не обсуждается. Он опубликует новость об этом вне зависимости от того, сделаешь ли это ты, Джошуа. Потому что так он восстанавливает свою репутацию. Он бизнесмен, и был когда‑то довольно успешен. До ложного обвинения.

- Фейв… - Джошуа явно было не по себе, но он все еще цеплялся за какую‑то надежду.

- Ты его не знаешь. Ты просто решил, что он виновен. Как и все эти люди. Как судебная система. А если он невиновен, то получается, что он потерял все из‑за этих ложных обвинений. Ты знаешь толк в рекламе - может быть, это можно как‑то использовать нам на руку…

- Ужин скоро будет готов. - Мама говорила мягко, но ослушаться ее было невозможно. - Почему бы не поговорить о делах после?

За едой они старательно избегали этой темы, а после ужина Фейв помогала убирать со стола. В любой другой день она бы начала ворчать по поводу сексизма, но ей показалось, что мама специально попросила ее остаться, защищая от остальных.

- Насколько хорошо ты знаешь Леви Такера? - Мама вытащила из сушилки чистые тарелки и поставила в шкаф.

- Достаточно хорошо. - Со странным стеснением в груди Фейв погрузила руки в теплую воду.

- Кажется, ты довольно уверена в его невиновности.

- Ну… я не вижу в нем ничего плохого.

Грубого - да. Изломанного. Испещренного шрамами. Но не плохого.

- Будь осторожна. Ты уже видела больше, чем я за всю жизнь. Сделала больше, достигла большего, чем я могла бы надеяться. Но есть то, в чем у тебя нет опыта… и я боюсь, что в какой‑то степени твоя развитость в других областях стала этому причиной. И я беспокоюсь за тебя.

- Не стоит.

- Так твой интерес в нем исключительно профессиональный?

Фейв вытащила тарелку из мыльной воды и начала ее тереть.

- Не стоит беспокоиться обо мне.

- Но я беспокоюсь - о тебе, о твоих братьях. Как и любой родитель.

- Ну, я в порядке.

- Ошибаться - это нормально. Ты ведь это знаешь?

- О чем ты говоришь?

- Забудь на секунду о Леви Такере. Ты можешь ошибаться, Фейв. Ты не обязана быть идеальной. Быть всем для всех. Делать Исайю счастливым. Или Джошуа. Или нас с отцом.

Фейв поежилась.

- Не так сложно заботиться о счастье своей семьи. Вы так много для меня сделали…

- Посмотри на все, что ты сделала для нас. Мне достаточно того, что ты моя дочь. Всегда будет достаточно.

Почему‑то Фейв было не очень комфортно слышать эти слова.

- Я бы предпочла не допускать ошибок.

- Как и мы все. Но иногда они неизбежны. Иногда они необходимы, чтобы вырасти в человека, которым ты и должна была стать.

Интересно, считается ли Леви ошибкой? Она пустилась в это путешествие, зная, какой он человек и когда и как все закончится. Может, это делало ее чуть более готовой? Тогда это скорее расчетливость, чем ошибка.

- Я же знаю, что сейчас ты пытаешься разобраться, по‑прежнему ли ты идеальна.

Голос мамы был полон доброты, но он причинял Фейв боль. Она принялась усерднее тереть тарелки.

- Не думаю, что я идеальна.

- Но хотела бы.

Фейв не удавалось сохранить невозмутимое выражение лица.

- Разве это преступление?

- Твои братья, например, не слишком об этом переживают.

Конечно. Им не нужно заботиться о репутации, они занимаются делами не на глазах у публики. В жизни Исайи все словно состоит из цифр и списков, Джошуа во всем видит потенциальную возможность для рекламы. А Девлин… Ну, Девлина вообще никогда не волновало чужое мнение. Он даже не стал участвовать в общем деле. У него все было на его условиях, и в результате он заполучил лучшую подругу Фейв.

- Мне нравится моя жизнь. Не думай, что это не так.

- Я и не думаю. Зато я думаю, что ты слишком сильно давишь на себя.

Остаток вечера Фейв пыталась не думать об этом, но слова мамы продолжали звучать в ее голове и по дороге к Леви. Она только заскочила домой за туалетными принадлежностями и одеждой на следующий день.

«Ты слишком давишь на себя. Ошибаться - это нормально».

Почему она так сопротивляется этим словам? Сильнее, чем готова была себе признаться. С точки зрения логики, кратковременность их с Леви связи была вполне обоснованной. И Фейв даже была готова признать ее ошибкой, вот только глубоко внутри была уверена, что связь перерастет во что‑то иное. Более крепкое.

Что ей оставалось делать, кроме как мечтать? В конце концов это ее работа - делать реальностью то, что возникло в воображении. Нет смысла быть архитектором, если ты не знаешь, как придать своим задумкам прочности. Мечты и реальность, как их соединить? В случае с Леви она не знала, как это сделать, и чувствовала растерянность. Секс - это совсем другое, чем придумывать для кого‑то дизайн. И близко не похоже.

Нужно перестать пытаться во всем найти смысл, она просто вступила в физическую связь с мужчиной. Фейв кивнула, соглашаясь со своими мыслями, и припарковалась у дома Леви.

Она знает, что происходит между ними, и может с этим разобраться. И это не ошибка, а опыт. Вот и хорошо, ей вовсе не обязательно допускать ошибки. Удовлетворенная, Фейв взяла свою сумку и, выйдя из машины, направилась к дому Леви.

Последние два дня Фейв почти не покидала его дом - только в пятницу, когда уехала на работу. Но вечером она вернулась и снова ночевала у него. И вот уже вечер субботы - мрачного, дождливого дня, - а она слоняется по его кухне в одной футболке и с широкой улыбкой на лице. Впрочем, Леви не возражал против этого.

- Чуть позже привезут лошадей.

Фейв села на стол, и футболка задралась так, что даже скрещенные ноги почти не скрывали ее интимную зону. Удивительное зрелище в сочетании с невинным выражением лица и растрепанностью после их недавних забав. Ее умение выглядеть одновременно ангельски и порочно вызывало в нем ощущения, которые он и сам не мог понять. Едва ли не с рождения он потерял позитивный взгляд на мир - с того момента, как отец впервые поднял руку на мать… ему было года два или три. Его первое воспоминание. Не рождественская ель или мамина улыбка. Ее синяки. Кулаки, впивающиеся в плоть и кости. Таким был его мир, таким он его понимал и видел с самого начала. Никогда ему не удавалось смотреть на него с таким удивлением и восхищением, как Фейв. Как она смотрела, когда он показывал ей грязь и пошлость. С каким выражением она трогала его тело, его татуировки и шрамы - словно это были волшебные дары, которые ей предстояло исследовать. И отчасти это мучило его, совершенно новый опыт с женщиной, которая раз за разом открывает его для себя. В старшей школе он встречался с девушкой из его среды - с такой же поломанной судьбой и мрачным взглядом на мир; вместе они впервые познали секс, но в этом не было никакого таинства или удивления. Просто возможность забыться, сбежать из этого мира. Так, как они делали с помощью наркотиков и алкоголя - чтобы забыть происходящее дома. Секс с Фейв не походил на побег. Он был прозрачным и чистым, как хрусталь, и странным образом таким же острым. Рядом с ней не оставалось места для фальши, и это был совершенно новый опыт уязвимости. Он не знал, что с этим делать, но и сил отказаться от этого у него не было.