Кьянти для жертвы - Джоанна Флюк

— Ты бежишь впереди паровоза. Я же еще думаю.

— Но ты же решишься, а я пока могу сделать что-то полезное. Скажи, кому мне позвонить. Я все время сижу на диване с приподнятыми ногами — Билл так хочет. Но телефон-то рядом.

Ханна едва не сказала, что некому пока звонить, но тут вспомнила о двух упаковках еды из ресторана, найденных в мусоре Ронды.

— Бери «Желтые страницы» и составляй список ресторанов в радиусе десяти миль от дома Фолкер. Позвони им и узнай, продавали ли они еду навынос в эти выходные. Если да, спроси, есть ли у них в меню оссо буко.

— Ясно. А зачем тебе это?

— В мусорном контейнере Ронды были две упаковки оссо буко.

— Две?

— Да, но одна не тронута. Думаю, что Ронда кого-то ждала в гости. Там также были два пластиковых винных стаканчика с остатками сухого красного вина. Ее гость пришел, но не ел.

— Не важно. Следственная лаборатория снимет отпечатки пальцев со стаканов.

— Не снимет.

— Почему ты так думаешь?

— У них нет стаканов. Мусорный грузовик приезжал до того, как мама нашла тело Ронды, и я сама выбросила мешок.

Андреа издала стон.

— Какое невезение! Это же надо мусорщикам приехать именно в тот день, когда мама нашла труп!

— Шансы один к семи. Мусор вывозят раз в неделю. Потому мне и нужно узнать об этой еде из ресторана.

— Ладно, Ханна, не переживай. Я не скажу Биллу — разберемся сами. Когда найду этот ресторан, позвоню тебе домой и скажу.

Ханна повесила трубку и взяла коробку вчерашнего печенья. Едва она открыла заднюю дверь, как вновь раздался телефонный звонок.

— Все равно, кто это — не буду брать трубку, — отрезала Ханна, развернулась и вышла. Ей пора было домой к Мойше и надоевшему овощному салату. Перезвонят утром, когда откроется кафе.

Снаружи было жарко и сыро: градусов тридцать, да и влажность соответствующая. Асфальт под ногами плавился, и Ханна почувствовала, что вспотела. Подходя к машине, она услышала отдаленные раскаты грома.

Солнце еще не зашло, и Ханна вспомнила о парниковом эффекте. Она открыла дверь, вставила ключ в зажигание и открыла окна. В салоне было как в печке. Остатки Шоколадных Хрустиков превратятся в кашу, если не проветрить грузовик.

Снова послышался гром, низкий, похожий на рык хищника. Ханна держала в руках коробку и размышляла о точке плавления шоколада. Кто захочет есть расплавленные Шоколадные Хрустики? Даже задаром. Она поставила коробку в багажный отсек, схватила пакет с печеньем и направилась обратно в кафе — положить его в холодильную камеру. Ехать домой с шоколадом — слишком большое искушение. Она решила отдать пакет Джеду и Фредди, когда те придут утром доделывать полки.

Не успела Ханна сесть за руль, как подъехала мамина машина. Делорес припарковалась сзади, преграждая Ханне путь, выскочила и бросилась к дочери.

— Хорошо, что я тебя застала! У Салли сегодня подают курицу в винном соусе, и я хотела пригласить тебя на ужин.

Рука Ханны застыла на ключе зажигания. Делорес знала ее слабое место и без стеснения этим пользовалась. Курица в вине — любимое блюдо Ханны в меню «Лейк-Иден Инн».

— Нам нужно обсудить мое расследование. Я все рассказала Кэрри, и ей не терпится помочь.

— О боже, — пробормотала Ханна. В трех предыдущих расследованиях Кэрри тоже жаждала поучаствовать.

— Ну не надо так. Кэрри знает в Лейк-Иден всех и будет ценным источником. В любом случае, я собираюсь заказать столик. Когда ты хочешь ужинать?

Раскаты грома звучали все ближе, и это показалось Ханне удобной отговоркой.

— Я бы рада поужинать с тобой и Кэрри, но Мойше всегда не в себе во время грозы. Он весь диван изорвет, если я не приду и не включу телевизор на полную громкость.

— Не беда. Езжай домой, а я позвоню Салли. Сделаю заказ на восемь, а тебя заберу в семь тридцать.

Ханна разозлилась. Мама всегда хотела все контролировать.

— Не надо меня забирать. У меня есть свой транспорт.

— Прекрасно, — улыбнулась Делорес. — Найдешь нас там. Надень что-нибудь соответствующее, дорогая. Никогда не знаешь, на кого нападешь, и самое мудрое — всегда выглядеть лучшим образом.

Ханна ударила кулаком по рулю, глядя, как мама села в машину и уехала. Ей не хотелось ужинать с матерью, но ее перехитрили. Тронувшись с места, она поклялась, что это не станет поводом бросить диету. Все, что требовалось, так это держаться подальше от вкусностей: соусов, домашних рулетов Салли, потрясающего печеного картофеля и, само собой, от десертной тележки. При таком подходе получится ужин из мяса и салата, но зато хоть не придется готовить.

Дорога от дома до «Лейк-Иден Инн» заняла двадцать минут, и хотя было семь тридцать, Ханне не пришлось включать фары — ведь прошла всего неделя со дня летнего солнцестояния, и до наступления темноты оставалось еще целых два часа. Солнце щурилось сквозь густые ветви прибрежных сосен, словно через приоткрытые жалюзи. Было еще светло, только тени на пыльном гравии дороги удлинялись. А когда становились длиннее деревьев, приобретали голубоватый оттенок. С наступлением ночи их цвет менялся от темно-фиолетового до бархатно-черного.

Ханна отключила кондиционер — он никогда нормально не работал — и открыла все окна, впустив волны свежего ветра с озера. В ресторане придется поправлять прическу, но ехать с открытыми окнами приятно. На ней была юбка с запахом, блузка без рукавов и плетеные кожаные сандалии — она купила их еще в колледже. Они были из кожи азиатского буйвола, это было нарушением политкорректности[3], но ее это не заботило. Все равно буйвол уже давно погиб, и если она откажется от любимых сандалий — это его не воскресит. Деревья росли островками, и, проезжая вдоль озера Иден, Ханна успевала разглядеть в просветах рыбацкие лодки на зеркальной поверхности воды. Озеро славилось своими судаками, и многие городские семьи рыбаков-любителей тянулись сюда в надежде на хороший улов. Они арендовали у местных домики на берегу, и от зари до зари озеро было усеяно рыболовами.

В дороге Ханна думала об убийстве Ронды и на повороте к ресторану приняла решение. Мама, Андреа, Норман и Лайза — все они хотели, чтобы Ханна вела расследование. Если считать ее саму, то это уже пятеро. Из слов Андреа следовало, что Билл держит нейтралитет. Нельзя сказать, что он одобряет ее участие, но и возражать особенно не станет. Только Майк категорически против.

Пять «за», один «воздержался» и один «против». К такому выводу пришла Ханна, пока причесывалась, выходила из грузовика и направлялась к ресторану. Цифры были на ее стороне, а кто она была такая, чтобы спорить со статистикой? Нужно только придумать, как одолеть сопротивление Майка и при этом не угодить в тюрьму.