Шляпа Ирины. Современный китайский рассказ - Ван Сянфу

— он напился, и у него начались желудочные колики, его старый недуг. Я дал ему кое-какие наставления и стал прощаться с Ли Айлянь: «Мне надо возвращаться, а ты переночуй дома и уже завтра приходи на занятия».

В этот момент мать Айлянь потянула меня за руку: «Мы тебе очень обязаны, ты уж извини, мы бедны, и нам нечем тебя угостить». А затем обратилась к дочери: «Возвращайся в школу вместе с ним, дома так много людей, обойдёмся и без тебя. Езжай и хорошенько учись…»

Тёмная ночь была безбрежной, а дорога вилась лентой. Я крутил педали, а Ли Айлянь сидела на багажнике. Мы преодолели уже полпути, но никто из нас не проронил ни слова. Вдруг я услышал её всхлипывания, затем она обняла меня за поясницу и прижалась к моей спине, а потом жалобно сказала: «Братишка…»

Меня бросило в жар, и из глаз потекли слёзы. «Сиди спокойно, смотри не упади», — сказал я, а в душе твёрдо себе пообещал: в этом году я приложу всё усилия и непременно поступлю в университет.

4

До вступительных экзаменов оставалось ещё два месяца, когда появились слухи о том, что среди прочих предметов будет также и география мира. Учителя думали, что на экзамене будут вопросы только по географии Китая, и никак не ожидали, что география мира тоже окажется в списке. Всё запаниковали, потому что чувствовали себя уже достаточно уставшими и истощёнными. У Ван Чуаня началась бессонница, и он не мог спать ночами. Мо Чжо постоянно жаловался на головные боли. Как только он видел учебник, у него сразу начинало рябить в глазах. Разразился шум и гам, всё стали обвинять во всём школу и говорить, что они не вынесут такой муки. Однако ещё большей проблемой явилось то, что ни у кого не было учебных материалов по географии мира. Вследствие этого всё с энтузиазмом начали разыскивать нужные книги. Среди всеобщей суматохи только Грызун весело смеялся. В его любовных отношениях наступал сезон весенней вспашки и посевов.

Паника продолжалась несколько дней, некоторые ученики нашли материалы, некоторые — нет. Чем ближе подходило время вступительных экзаменов, тем эгоистичнее становились люди: нашедшие учебники одноклассники держали это в строгой тайне, надеясь избавиться от лишнего конкурента. Из нашего общежития только Мо Чжо нашёл неизвестно откуда появившуюся пожелтевшую «Географию мира». Но он категорически всё отрицал и сам тайком что-то зубрил, спрятавшись за школой, где когда-то жарил цикад. Мы с Ван Чуанем не знали, что делать, как и Ли Айлянь, мы переживали и метались, словно муравьи в горячем котле. Как-то отец принёс мне лепёшки и, увидев, что я весь пожелтел и был крайне взволнован, спросил меня, что случилось. Я коротко рассказал ему обо всём, как вдруг он радостно хлопнул в ладоши: «Старший сын твоей двоюродной тётки работает учителем в уезде Цзисянь[19], может, у него есть эта книга!»

Тут я тоже вспомнил об этом, и на душе стало радостно. Отец выпрямился, поправил свой пояс и вызвался немедленно идти в уезд Цзисянь.

Я сказал: «Вам ведь сперва нужно вернуться домой и рассказать обо всём матери, чтобы она не переживала».

Отец ответил: «Какие времена теперь, ещё об этом переживать!»

Тогда я возразил: «Но ведь вы не умеете ездить на велосипеде! Туда и обратно будет целых сто восемьдесят ли[20] пути!»

Отец с уверенностью заявил: «В молодости я мог пройти двести тридцать ли всего лишь за сутки». Договорив, он выпятил грудь и отправился в путь. Я догнал его и сунул ему мешочек с лепёшками. Он посмотрел на меня, и улыбка осветила его лицо, обросшее щетиной. Он достал из мешочка четыре хлебца и сказал: «Не переживай, я завтра вечером уже вернусь». У меня на глаза невольно навернулись слёзы.

Вечером во время самостоятельной подготовки я тайком поделился с Ли Айлянь хорошими новостями. Она тоже несказанно обрадовалась.

На следующий день вечером мы с Ли Айлянь по отдельности незаметно выскользнули из школы и встретились за школьным холмом. Мы прошли два ли к выходу из деревни, навстречу моему отцу. Вначале мы беззаботно разговаривали и шутили, но потом день стал казаться безбрежным, а на длинной дороге впереди не было видно и тени человека, только неподалёку старик убирал навоз. Мы не могли сдержать чувства разочарования. Ли Айлянь принялась меня утешать: «Может, у дядюшки разболелись ноги, и он теперь медленно идёт». Я сказал: «А если он не нашёл учебных материалов?»

Тогда мы умолкли и стали ждать. Мы ждали, пока серп луны не склонился к западу. После этого ожидание стало бессмысленным, и мы, еле сдерживая слёзы, побрели обратно. Однако договорились опять вернуться сюда ранним утром.

На следующий день я проснулся с первыми петухами и направился к въезду в деревню. Вдалеке я увидел чью-то тень, подумав, что это отец, я быстро побежал. Но оказалось, что это Ли Айлянь. «Ты встала раньше меня!» — «Я тоже только что пришла».

Утром выпал иней. Зелёное поле покрылось белой коркой. В соседней деревушке то слышались крики петухов, то опять затихали. Мне вдруг стало холодно, я посмотрел на Ли Айлянь, она тоже дрожала. Я снял куртку и накинул ей на плечи. Она подняла на меня взор и не отказалась от одежды, а только посмотрела с чувством глубокой признательности. Затем она медленно ко мне прислонилась. Я замер на месте, мне хотелось опустить голову и поцеловать её. Но я этого не сделал.

Небо светлело, и вот заря уже окрасила восток. Вдруг как будто на краю неба показалась тень человека, которая, спотыкаясь и ковыляя, приближалась к нам. Ли Айлянь резко освободилась из моих объятий и, указывая вперёд, спросила: «Да?»

Я посмотрел и подскочил от радости: «Да, это мой отец, это его походка».

Тогда мы бросились ему навстречу. Размахивая руками, я кричал: «Папа!»

С другой стороны отозвалось эхом: «Эй!»

«Нашли?»

«Нашёл, сынок!»

Я сошёл с ума от счастья и с криками побежал вперёд. Ли Айлянь споткнулась, но я не остановился, а только продолжал не оглядываясь бежать к пошатывающейся фигуре.

«Нашли?»

«Нашёл».

«Где?»

«Не спеши, сейчас достану».

Старик тоже был взволнован, он уселся прямо на землю. Как раз в этот момент наконец-то добежала и Ли Айлянь, она, не отрываясь, смотрела на моего отца. Он осторожно развязал пояс, затем расстегнул пуговицы куртки, потом раскрыл рубашку и из-под груди достал тоненькую потрёпанную книжку. Я выхватил её у отца из рук, книга была ещё тёплой.