Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

Он посмотрел на Фриду. Она взяла стоявший у стены стул и села возле Карлссона, лицом к Тессе. Теперь Тесса уставилась на Фриду. На мгновение она подумала о детской игре, где нужно таращиться друг на друга и стараться не рассмеяться.

– Я не была знакома с Робертом Пулом, – призналась Фрида. – Я даже не видела его фотографию. По крайней мере, ту, на которой он живой. Но я познакомилась с таким количеством людей, с которыми он оказался так или иначе связан, что ощущаю себя так, будто знала его. Отказавшись переделывать завещание, вы его заинтриговали. Он привык обладать властью над людьми, а вы не поддались его влиянию. Вы бросили ему вызов. И он еще раз связался с вами. Что он вам сказал? Возможно, что хочет все вам объяснить, показать, что все вовсе не так, как вы подумали. Вы тоже были заинтригованы и немного удивлены. Было некое очарование в том, как он отказался признать поражение. Поэтому вы завязали с ним отношения, из чистого любопытства, просто чтобы посмотреть, из какого он теста.

Губы Тессы скривились в презрительной усмешке.

– Эта порнографическая фантазия больше говорит о вас, чем обо мне, – заметила она.

– А потом он в вас влюбился. Он увидел в вас родственную душу. Вы его поддерживали, и он рассказал вам о Мэри Ортон, Жасмин Шрив, Айлинг и Фрэнке Уайеттах.

– И о Джанет Феррис, – резко добавила Иветта.

– Давайте сделаем небольшое отступление, – предложила Фрида. Когда она снова заговорила, то создалось впечатление, что она разговаривает сама с собой, пытаясь разгадать загадку. – Был один момент, который заводил меня в тупик. Жасмин Шрив, Мэри Ортон, Уайетты, его жертвы. Они, очевидно, что-то скрывали, каждый по-своему, испытывали чувство вины и стыд, теряли покой. Они впадали в противоречия. Так часто происходит с людьми. Они непоследовательны. Что-то не сходится. Но вы не такая. Ваши отношения с Пулом были чрезвычайно простыми. Вы были единственным человеком, к которому он не мог подобраться. Речь шла только о деньгах.

Она поглядела на Карлссона, и тот кивнул.

– Как только вы обнаружили, сколько у него денег, – продолжил Карлссон, – и как он их получил, вас посетила простая мысль: деньги лучше всего воровать у того, кто сам украл их, потому что он не сможет пойти в полицию. Он рассказал о деньгах, чтобы произвести на вас впечатление? Итак, вы и ваш брат решили не церемониться. Гарри прекрасно разбирается в банковских переводах и открытии счетов по фальшивым документам. Грабь награбленное.

– Нет, – возразила Фрида.

– О чем вы?

– Речь шла не только о том, чтобы забрать украденные деньги, – объяснила она. – Все было еще лучше. Когда вы обнаружили, что он живет по чужим документам? Он вам этим похвастался? Или это узнал Гарри, когда проверял его данные?

Тесса сердито посмотрела на нее, но ничего не ответила.

– Это еще лучше, – продолжала Фрида. – Не просто ворованные деньги, о краже которых не станут сообщать полиции, а деньги, украденные у несуществующего человека, у человека без прошлого.

– Это не я… – начала Тесса и замолчала.

– Все придумал Гарри? – уточнила Фрида. – Это не имеет значения. Знаете, я стараюсь не думать о последних минутах жизни Роберта Пула. Наверное, вы считали, что одних угроз хватит, как в старые времена, когда можно было получить признание, просто показав инструменты пытки. – Внезапно ей показалось, что они с Тессой остались вдвоем, и она понизила голос. – Что вы взяли? Болторез? Садовые ножницы? Но он не поверил вам, не так ли? Он не верил, что вы, Тесса Уэллс, действительно доведете все до конца. Итак, вы затолкали ему в рот какую-то тряпку, а затем использовали этот инструмент. Отрезать палец тяжело: нужно перерубить кость, перерезать сухожилие и хрящ, но вы или Гарри сделали это, и он сообщил вам все, что нужно было знать, чтобы присвоить деньги. Потом вы его задушили. После пальца это оказалось легко. Но это не было импровизацией. Это не был «план Б». Вы знали об Уайеттах. Вы знали, что Пул забрал ее ожерелье. Вы знали, куда нужно выбросить тело, чтобы подставить Фрэнка Уайетта.

– Простите, – вмешался адвокат. – Где здесь хоть какой-то вопрос?

– Все это и есть вопрос, – ответил Карлссон. – Согласна ли Тесса Уэллс с изложенным вариантом событий?

Адвокат посмотрел на Тессу, та покачала головой.

– Квартира Роберта Пула оказалась очень интересной, – продолжала Фрида. – Я сейчас говорю не о вашей картине, которая висела в кухне Джанет Феррис. Нам это известно. Я хочу сказать, что вы не очень-то умно поступили с уликами в его квартире.

– Что вы имеете в виду? – удивился Карлссон, повернувшись в ее сторону. – Никаких улик не было.

– Правильно, – согласилась Фрида. – Они оставили все, что касалось его жертв, но там не было вообще ничего, что могло бы указать на Тессу. Из блокнотов Пула повырывали целые страницы, но имена жертв оставили. И это наводило на мысль, что страницы вырывал человек не из этого списка.

– На какие бы мысли это вас ни навело, доказательств у вас нет! – заявил адвокат Тессы.

– Вы убили Роберта Пула, – сказал Карлссон. – Вы убили Джанет Феррис.

– В заключении коронера сказано «самоубийство».

– Вы убили Джанет Феррис, – повторил Карлссон. – И попытались убить Мишель Дойс, потому что думали, что ей кое-что известно.

В глазах Тессы что-то мелькнуло.

– Она ничего не знала. – Фрида снова наклонилась вперед. – Мишель Дойс не представляла для вас никакой угрозы. Ей нечего было мне сообщить, я просто позволила вам с Гарри в это поверить. Да простит меня Бог!

– Довольно, – сказал адвокат и встал.

– Вы убили бы ее просто так, на всякий случай, – спокойно продолжала Фрида. – Вы и ваш брат. Каково это?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Каково это: узнать, на что вы способны?

– Достаточно. Моему клиенту больше нечего сказать.

– Вам придется думать об этом, Тесса. Долгие годы.

На Гарри Уэллсе были черные джинсы и толстый серый пуловер. Фрида впервые увидела его не в официальной одежде, ведь прежде он всегда надевал костюм либо дорогой пиджак. Она задумчиво посмотрела на него: многие сочли бы Гарри привлекательным мужчиной. У него было спокойное обаяние человека, уверенного в том, что он добьется своего. Оливия буквально ахала, когда говорила о нем.

Она села в углу и встретилась с ним взглядом. Его адвокатом была молодая, элегантная и симпатичная женщина, сопровождавшая свою речь жестами, а иногда постукивавшая по столу пальцами с розовыми ноготками.

Он ничего не сказал о пытках Роберта Пула, промолчал на вопрос об убийстве последнего, ему нечего было заявить о подброшенных уликах и способе избавиться от тела, проигнорировал он и вопрос о смерти Джанет Феррис.

– Я не понимаю, – вздохнул Карлссон. – Вас поймали во время покушения на убийство Мишель Дойс. Тут нет никаких сомнений. Вы проиграли, вы и ваша сестра. Вам нечего терять. Почему бы не рассказать все? Это ваша последняя возможность.