Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Четверг, 18 октября 1917 г.

В 9.30 утра в Военном министерстве состоялось совещание военных представителей стран-союзниц, на котором заслушивались меры по укреплению морального состояния в армии.

Было предложено сократить ее численность за счет старших возрастов с 10 млн (предполагаемая теперешняя численность) до 7,5 млн, из которых 4 млн будут приходиться на боевые части, 500 тыс. – на запасные батальоны и 3 млн – на вспомогательные и технические войска. Повышенное внимание будет уделяться созданию ударных батальонов. Подразделения конной и пешей милиции, задачей которых станет поддержание внутреннего порядка, будут набирать из получивших ранения офицеров и солдат. После выборов в Учредительное собрание, которое должно открыться 15 ноября, в армии будет прекращена любая политическая агитация. Комитеты и институт комиссаров предполагается сохранить.

Некоторые из предложений просто великолепны, другие относятся к области чистой фантастики. Предложение об отмене смертного приговора вызвало серьезные возражения со стороны генерала Нисселя, прекрасного оратора, а также с моей стороны. Мы стали убеждать министра, что считается общепринятым то, что невозможно лишить командиров их власти наказания, в частности для прекращения паники.

Наконец, очень бледный и взволнованный Верховский согласился, что ни одна армия не смогла бы сражаться без этого, но он добавил, что если все же будет принято решение о невозможности сохранить смертную казнь, мы должны понимать, что оно исходит не от него.

В 5.30 в течение примерно получаса беседовал с Терещенко. В настоящее время примерно 43 тыс. офицеров из 210 тыс. находятся не у дел. Для обучения с фронта будет отведен каждый четвертый армейский корпус. Первым, как планировалось, был отведен в тыл II гвардейский корпус. Результат – солдаты добрались до водки в Подолье и совершенно отбились от рук.

Терещенко опасается, что наступление немцев на Ригу является подготовительным этапом перед попыткой захватить Петроград. К такому выводу он пришел, исходя из количества кораблей немецкого флота, задействованных в операции, – 16 дредноутов из общего числа 27. Терещенко предвидит, что будет произведена высадка десанта в районе Хапсала, уничтожен русский Балтийский флот, сняты минные поля. Одновременно будет проведено наступление на Петроград по суше, вдоль побережья. Если противник планирует одновременно наступать на суше и на море, то все займет полтора месяца, если только на море – всего три недели. Мой собеседник убежден, что немцы приняли решение добиться заключения мира к Рождеству. Поэтому теперь они стремятся заручиться сильными стратегическими позициями, чего попытаются достичь любой ценой до начала переговоров. В конце концов, как считают в Германии, напоследок можно и рискнуть своим флотом.

В то же время за последние две недели немцы перебросили семь дивизий на Западный фронт, одну из Галиции, одну с озера Нарочь и не менее пяти – с участка фронта под Ригой. Все это заставляет меня верить, что, пусть даже противник предпримет рейд, вряд ли он решится на крупную наступательную операцию на суше и на море против Петрограда, даже с учетом нынешнего состояния русской армии.

Терещенко признал, что до будущей весны не следует ожидать от русской армии «большого наступления».

Все, на что он надеется, – это то, что русские сумеют продолжать «отвлекать на себя 130 (!) дивизий противника», а «может быть, и больше» (сейчас русской армии противостоит 121 дивизия, в том числе 85 немецких и 36 австро-венгерских).

Пятница, 19 октября 1917 г.

Сегодня утром ко мне приходил генерал Г., который предложил отправлять русских офицеров в Китай, чтобы там тайно готовить армию для восстановления порядка! По его словам, немцы могут быть в Петрограде уже через месяц, а при правлении Керенского Россию не ждет ничего, кроме крушения.

Во второй половине дня я виделся с начальником штаба округа Багратиони. Он заметил, что с момента нашей последней с ним встречи два месяца назад над ним сменилось уже пять командующих. Он хорошо знает вопрос формирования армянских войск и предлагает создать два армянских и один грузинский армейский корпуса.

Савинков считает, что с Керенским покончено, так как тот потерял поддержку справа. Сейчас казаки контролируют обстановку в столице. Они ничего не станут предпринимать против Керенского, но могут пойти против Советов и с удовольствием пойдут против Чернова. Если Керенского сменит Чернов, то, как считает Савинков, он останется у власти не более недели.

Чернов издавал в Швейцарии газету для русских военнопленных, которая оплачивалась немцами! Как говорят, этот человек тоже большой лицемер, так как, когда бедный Корнилов делал свой доклад Временному правительству и рассказывал об инцидентах на фронте, он качал головой и, говорят, чуть ли не плакал.

Воскресенье, 21 октября 1917 г.

Ниже приводится состав членов выборных организаций на Юго-Западном фронте, то есть тех людей, которые должны сражаться, а не заниматься болтовней:

Всего же с учетом всех трех категорий: 84 948.

Понедельник, 22 октября 1917 г.

Ходил к послу с генералами Даниловым (Черным) и Маниковским, чтобы они высказали там свое мнение. Данилов настроен пессимистично. Он считает, что восстановить армию как боевую машину можно, но эту работу нужно начинать немедленно. Маниковский громко заявил, что, как сообщил ему Коновалов, московская партия в правительстве настроена заставить Керенского пойти на жесткие меры или, если это не удастся, отобрать у него портфель министра. Он также рассказал, что вскоре большевики могут попытаться арестовать Временное правительство, но оно способно «сокрушить их».

Вторник, 23 октября 1917 г.

Министерство иностранных дел прислало грозную ноту, где отказывалось от какого бы то ни было участия в дикой авантюре на Балтике. В ноте выражено неудовольствие тем, что нация, которая забыла первейший долг любого народа – защищать собственную территорию, – перед тем, как отступить перед уступающим ей количественно противником, просит своего союзника предпринять на море то, что сделать невозможно, и тем самым спасти ее.

Пятница, 26 октября 1917 г.

В среду по дороге в Министерство путей сообщения и обратно, где я собирал данные о состоянии железных дорог, я миновал бурлящую толпу из двух или трех тысяч солдат, которые активно продавали гражданским обувь и военную форму. Это называется «рынок военного имущества»! И какой смысл отправлять такому народу военные материалы?[81]