Путь через равнину - Джин М. Ауэл

За границей лесов можно было увидеть только растения, приспособившиеся к суровым условиям. Эйла с интересом отмечала изменения в растительном мире, и ей хотелось задержаться хоть ненадолго, чтобы внимательнее все рассмотреть. Горы, где она выросла, были расположены далеко на юге, и потому растительность сурового холодного края очень интересовала ее.

Ивы, которые повсеместно росли у воды, здесь походили на низкие кусты, а березы и сосны стлались по земле. Голубика и черника напоминали плотные толстые ковры толщиной в ладонь. Эйле стало любопытно: неужели здесь созревают обычные сладкие ягоды? Хотя обнаженные ветви деревьев и стебли говорили о разнообразии здешней растительности, было неясно, растет ли в этих местах что-то знакомое, и Эйле очень хотелось взглянуть на высокогорные луга летом.

Путешествуя в разгар зимы, Эйла и Джондалар не видели истинных красот высокогорья, каким оно бывает летом и весной. Не было ни диких роз, ни рододендронов, ни крокусов, ни анемонов, ни желтых нарциссов, ни голубых горечавок, ни первоцветов, ни фиалок, ни многих других цветов и трав, что украшали альпийские луга. Но зато перед их взором предстала страшноватая в своем ослепляющем блеске огромная ледяная крепость, преградившая им путь. Она сверкала на солнце, как прекрасный бриллиант, переливаясь бело-голубым светом.

Они дошли до ледника.

Достигнув покрытого льдом гребня горы, они не могли с уверенностью сказать, что узкий ручей рядом являлся истоком той реки, вдоль которой они шли так долго.

Огромный поток воды, называвшийся рекой Великой Матери, который, начиная с широкой дельты, служил им проводником, исчез в ледяной глыбе, и даже намек на исток реки скоро останется позади. Больше не будет надежного проводника. Им придется продолжать свой путь, руководствуясь только солнцем, звездами и кое-какими приметами, которые помнил Джондалар.

Здесь росли лишь мхи и лишайники, поэтому Эйла начала кормить лошадей травой из запасов. Без густой шерсти и подшерстка, дарованных природой, ни лошади, ни Волк не могли бы выжить в этих условиях. Люди приспособились к холоду, используя мех животных. Ни один человек не двинулся бы на север, не имея меховой одежды и огня.

Альпийские луга служили пристанищем для каменных козлов, серн и муфлонов, но лошади здесь не водились, даже несмотря на наличие пологих склонов, однако Уинни и Удалец шли уверенно.

Лошади, наклонив головы, пробирались вверх по льду, таща припасы и горючие камни, что было залогом их выживания. Люди, которые вели лошадей, высматривали ровную площадку для стоянки.

Все устали от пронизывающего холода и резкого ветра, от крутого подъема. Это была изнуряющая дорога. Даже Волк старался держаться рядом.

— Я так устала, — сказала Эйла, когда они, борясь с ветром, пытались обустроить стоянку. — Устала от ветра и от холода. Мне уже кажется, что тепло никогда не наступит. Не знала, что будет так холодно.

Джондалар кивнул, но он понимал, что дальше им придется куда труднее. Он заметил, как она, взглянув на огромную массу льда, сразу же отвела глаза, как бы не желая видеть этого, и подумал, что ее беспокоит не только холод.

— Ты и в самом деле хочешь преодолеть весь этот лед? — спросила она, ощущая, как внутри нарастает страх. — Это возможно? Я не представляю, как мы дойдем до вершины.

— Это нелегко, но возможно. Нам с Тоноланом это удалось. Пока светло, я хочу разведать путь для лошадей.

— Кажется, что мы путешествуем вечность. Долго нам еще идти?

— До Девятой Пещеры все еще далеко, но не слишком, а сразу за ледником находится Пещера Даланара. Там мы остановимся на некоторое время. Ты познакомишься с ним и с Джерикой. Я жду не дождусь, чтобы показать Даланару и Джоплайе кое-какие секреты Уимеза. Но в любом случае мы должны дойти домой до лета.

Эйла расстроилась. До лета! Но сейчас зима. Если бы она действительно могла представить, каким долгим будет путь, захотелось бы ей пойти с Джондаларом к нему домой? Она, возможно, сделала бы все, чтобы убедить Джондалара остаться у гостеприимного племени Мамутои.

— Пойдем посмотрим на этот ледник поближе, — предложил Джондалар, — и продумаем, откуда лучше подняться на него. Затем нужно убедиться еще раз, что все готово к переходу.

— Придется израсходовать несколько горючих камней, — сказала Эйла. — Кругом нет ничего, что может гореть, а нам нужно растопить снег, чтобы была вода.

Снега вокруг практически не было нигде, кроме нескольких ям, и вообще его было мало на подходах к леднику. Джондалар бывал здесь только однажды, но сейчас осадков было гораздо меньше, чем тогда. Он был прав. В то время они были здесь позже, уже на исходе зимы, тогда как раз начинался снегопад. Они с Тоноланом попали в снежную бурю, когда спускались вниз.

Зимой более теплый влажный воздух, приносимый ветром с западного океана, поднимаясь, достигал огромных ледяных пространств, которые подобно гигантской губке, охлаждая, всасывали в себя влагу и утоляли голод ледника.

Лед, покрывавший вершину древнего массива, на поверхности был почти ровным, за исключением краев.

Обходя пешком подножие ледника в поисках пути наверх, Эйла и Джондалар заметили места, где земля и камни, похоже, совсем недавно вмерзли в стену льда: ледник, видимо, двигался вперед.

Прямо на западе плато прорезала река, текущая между высокими стенами треснувшего горного массива. Джондалар наметил направление на юго-восток, и поскольку ледник с той стороны круто обрывался, он решил пересечь его по диагонали, чтобы выйти к более пологому спуску. Для этого им нужно было перейти реку у самого истока.

* * *

— Откуда это? — Эйла держала два скрепленных овальных деревянных диска, вставленных в рамку. По краям были привязаны кожаные ремешки. В дисках почти во всю длину были прорезаны узкие щели.

— Я сделал их перед отъездом. Для нас с тобой. Это для глаз. Иногда лед так сверкает, что ничего невозможно разглядеть. Перед глазами одна белизна. Это называется снежной слепотой. Слепота обычно проходит со временем, но глаза могут воспалиться. А это защитит их. Давай надень. Я покажу, как это делается.

Он надел очки и завязал ремешки на затылке.

— Разве можно в них видеть? — Глаза Джондалара были почти неразличимы сквозь горизонтальные щели, но она все же надела очки. — О, да видно почти все! Надо лишь поворачивать голову, — удивилась она и улыбнулась. — Ты так смешно выглядишь… словно странный дух… или жук. Дух жука!

— Ты тоже выглядишь забавно. Но эта штука спасет тебе жизнь. Ты должна видеть, куда ты идешь по льду.

— Чулки из муфлоновой пряжи, которые дала мать Мадении, просто замечательные, — надев их, сказала Эйла. — Даже если сапоги промокнут, они удержат тепло.

— Хорошо бы иметь еще пару.

— В Клане мы клали в сапоги сухой тростник.

— Правда?

— Да. Он сохраняет тепло и впитывает влагу.