От Сталинграда до Берлина. Воспоминания командующего - Василий Чуйков

Гарантия была, есть и будет! Командиры, коммунисты, комсомольцы, их личный пример, высокое сознание ответственности перед своими товарищами, перед своей совестью, перед Родиной — постоянный и неистощимый источник боевого духа армии. Это залог успеха в любом деле.

Забегая немного вперед, скажу, что после той огромной работы, которую провели Военный совет, политорганы и партийные организации частей и соединений, завершающий штурм прошел на таком высоком уровне, что пришлось даже сдерживать людей, оберегая их от излишнего риска. Не было ни одного сигнала о том, что какой-то батальон или штурмовой отряд робко и нерешительно выполняет поставленную задачу.

Разумеется, ставя вопрос о личном примере коммунистов и комсомольцев в штурме Тиргартена, мы не могли пойти на то, чтобы бросать их через канал, на укрепления противника, под фланкирующий огонь пулеметов или на заминированные площадки без тщательного обеспечения, без огневого прикрытия, без мощного артиллерийского удара по объектам атаки.

Была дана команда: снарядов не жалеть, патроны не экономить, мины и гранаты расходовать без оглядки — запасы есть! Артиллерийские орудия от противотанковых до самых мощных систем, в том числе дальнобойные тяжелые пушки-гаубицы, были выдвинуты на прямую наводку. Даже «катюши» различных систем под прикрытием образовавшейся завесы от порохового дыма и пыли подкатывались вплотную к каналу, разворачивались и били в упор по укреплениям противника.

Мы сочли целесообразным форсировать канал не всеми силами полков и дивизий одновременно, а опять мелкими группками и там, где артиллеристы смогли расчистить путь и подавить все, буквально все огневые точки, которые могли помешать преодолению водного рубежа. Право выбора участков форсирования я предоставил командирам частей. Командиру, который находится непосредственно на исходных позициях, виднее, как сработала артиллерия и где наиболее успешно, без потерь можно достигнуть цели.

Отдельные участки, мосты через канал, как, например, Горбатый мост Потсдамерштрассе, откуда можно было развивать наиболее эффективный удар на имперскую канцелярию, я взял под личный контроль.

В ходе обсуждения вопросов, связанных с подготовкой к штурму Тиргартена, Военный совет армии обратил внимание на сохранение национальных ценностей, принадлежащих немецкому народу. Охрана банков, книжных хранилищ, научно-исследовательских институтов, медицинских учреждений была возложена на особые команды комендантской службы тыловых подразделений армии. Военный совет армии взял на себя обеспечение неприкосновенности дипломатических миссий, посольств и консульств, находившихся в Берлине. Начальникам политорганов корпусов и дивизий было предложено лично следить за неприкосновенностью тех дипломатических пунктов, которые окажутся в полосе действий их соединений.

Пришлось также подумать о питании и медицинском обслуживании мирного населения Берлина. К тому времени на складах и продуктовых базах немецкой столицы оставались считаные тонны муки, немного мясных и рыбных консервов. Мяса, крупы, молочных продуктов уже не было. Народ голодал. Дети лезли к танкам, под огонь пулеметов и орудий, лишь бы добраться до наших кухонь, выпросить кусочек хлеба, ложку супа или каши.

Да! По-настоящему доброе сердце у русского солдата! Бойцы кормили из своих котелков немецких детей, совали им в руки консервы, сахар — неси, мол, домой. Мы получили продовольственные лимиты в централизованном порядке для населения Берлина и развернули множество походных кухонь специально для местных жителей.

Сложнее обстояло дело с медицинским обслуживанием. Та часть Берлина, где проходили войска нашей армии, еще зимой была разрушена американской авиацией. Водопроводы и канализация оказались выведенными из строя. Освещение — коптилки, отопление — керосинки и железные печки. Санитарные узлы, кухни, коридоры и даже спальные комнаты завалены нечистотами. Кругом смрад, грязь, антисанитария. Тиф, чесотка, желудочные заболевания… Люди обовшивели, покрылись коростой.

Что же делать? Нужна целая армия санитаров, десятки госпиталей.

Начальник санитарной службы армии получил указание изыскать необходимое количество дезинфекционных средств и совместно с комендатурами районов мобилизовать немецких медико-санитарных работников, чтобы не допустить эпидемий.

Начальнику тыла армии я приказал выдать горожанам все имевшиеся запасы мыла. Коменданты районов организовали восстановление водокачек и очистку канализационных магистралей.

Политические органы соединений выделили офицеров, знающих немецкий язык, и те разъясняли населению, что пора браться за восстановление разрушенного хозяйства: война кончается.

Все это входило в круг вопросов, так или иначе связанных с политическим обеспечением боевой операции.

…До возобновления штурма осталось несколько часов. Начало рассветать. Минувшую ночь я не смыкал глаз, но спать не хочется. Курю очень много. Уже пуста вторая пачка «Казбека». Напряженно работает мозг. Какие вести мы сообщим Родине, миру завтра, послезавтра, в день всенародного праздника 1 Мая? Чем закончится последнее безрассудство Адольфа Гитлера? Куда он может укрыться от удара таких сил, как наши? Нет, советские воины сумеют найти этого сеятеля смерти, где бы он ни спрятался. Найдут и избавят от него человечество!

За четверо суток наши части прорубились сквозь стены и каменные завалы к центру Берлина. Мы прошли за это время 12 километров. Армия Паулюса, наступая в Сталинграде, имела более выгодные позиции, чем мы здесь, но за сто с лишним дней не преодолела и половины того расстояния, которое мы преодолели за четверо суток.

За час до начала артподготовки знаменщик 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай Масалов принес Знамя полка к Ландвер-каналу. Его сопровождали два ассистента. Гвардейцы знали, что перед ними главный бастион фашистской столицы, знали, что здесь находится Гитлер и главный узел связи, через который главари Третьего рейха еще продолжают руководить своими войсками, вынуждая их вести бессмысленные кровопролитные бои.

Путь к центру Тиргартена с юга преграждал глубокий с отвесными бетонированными берегами канал. Мосты и подступы к ним густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов. Только дружным и стремительным рывком можно преодолеть этот грозный и опасный рубеж.

От Ландвер-канала к имперской канцелярии, в подземелье которой укрывался Гитлер, пробивались части 5-й Ударной армии. Подступы к имперской канцелярии обороняли батальоны особой бригады лейбштандарт «Адольф Гитлер». Командовал бригадой верный слуга Гитлера, матерый нацист Монке.

Гвардейцы начали мелкими группами выдвигаться к рубежу атаки. Одним предстояло форсировать канал вплавь на подручных средствах, другим — решительным броском проскочить сквозь ливень свинца через заминированный Горбатый мост. А на противоположной стороне лишь бы зацепиться за первый дом. Потом наших гвардейцев не удержать, они пойдут вперед через проломы стен, через подвалы. За их плечами большой опыт уличных боев…

До атаки осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей, — тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно звучал голос ребенка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер…»