Империя должна умереть - Михаил Зыгарь

«Вы нас убеждаете, что мы должны воевать с немцами, чтобы крестьяне могли заиметь землю. Но какой крестьянам смысл ее получать, ведь если меня убьют, я же земли не получу?» – спрашивает Керенского солдат, который «дрожит с ног до головы».

«Немедленно отошлите этого парня обратно в деревню, – отвечает Керенский. – Пусть его односельчане знают, что русской армии трусы не нужны».

По воспоминаниям Керенского, этот прием работает отлично: солдат за пару дней меняется до неузнаваемости, становясь образцом дисциплинированности.

План наступления русской армии был утвержден еще до революции Николаем II. Основной удар должен наносить Юго-Западный фронт под командованием генерала Брусилова – как и год назад. Керенский объезжает его войска и ближе знакомится с самим Брусиловым, который настолько ему нравится, что, вернувшись в столицу, он советует Львову заменить Брусиловым верховного главнокомандующего Алексеева.

Начала наступления, 18 июня, Керенский дожидается на фронте. После первого удачного наступления столичные журналисты превозносят Керенского и успехи армии до небес. Через 20 дней заняты Калуш и Галич, тысячи австрийцев взяты в плен, фронт прорван на 30 километров. Самые боеспособные части несут огромные потери – почти 40 000 человек убито и ранено. С одной стороны, это немного, если сравнить с потерями в ходе Брусиловского прорыва (где погибло в десять раз больше) и тем более с потерями Франции на Западном фронте. Но погибшие солдаты принадлежат к отборным, чуть ли не единственным мотивированным частям во всей русской армии. Едва продвинувшись, наступление начинает буксовать.

В начале июля Керенский, который почти неотлучно находится на фронте, едет в тыл – в Киев, чтобы провести переговоры с Украинской Центральной радой. Между Киевом и Петербургом к этому моменту назревает серьезная проблема. Еще в мае Центральная рада разрабатывает план создания украинской автономии. Согласно ему, Временное правительство должно назначить «особого комиссара» по делам Украины (аналогично министру по делам Финляндии); украинские солдаты должны быть обособлены в отдельные подразделения, должна быть создана отдельная система образования на украинском языке. 16 мая украинская делегация во главе с Владимиром Винниченко, заместителем главы Центральной рады Грушевского, отправляется в Петроград. Винниченко не принимает никто из министров, переговоры с юридическим департаментом правительства ничем не заканчиваются. Украинской делегации отказывают в решении до созыва Учредительного собрания.

В Петрограде нет консенсуса об идеальном устройстве России. Кадеты уверены, что страна должна быть неделимой, лидер эсеров Чернов, наоборот, предлагает превратить страну в «Соединенные Штаты Восточной Европы, Сибири и Туркестана». Так или иначе, Временное правительство «прячется за Учредительное собрание», предпочитая ничего не решать.

Тогда Киев начинает более решительные действия. В начале июня, в самый разгар мобилизации, вопреки запрету Керенского, в Киеве проходит Всеукраинский военный съезд, на котором требуют создания отдельной украинской армии. Одновременно Центральная рада публикует Первый универсал – программный документ новой Украины, без пяти минут конституцию, написанную Винниченко по принципу «ни бунта, ни покорности». Согласно Универсалу, Украина остается в составе Российского государства, но со своим всеукраинским народным сеймом, налогами и исполнительной властью – генеральным секретариатом во главе с Винниченко.

28 июня в Киев приезжает очень серьезная делегация Временного правительства: Церетели и министр иностранных дел Михаил Терещенко (кстати, киевлянин), военный министр Керенский. Переговоры проходят успешно и снимают многие проблемы, Временное правительство соглашается с тем, что Украина должна получить автономию, но только после решения российского Учредительного собрания. Центральная рада берет на себя обязательство не провозглашать автономию самовольно, а генеральный секретариат во главе с Винниченко признается органом Временного правительства.

Переговорщики уезжают из Киева с чувством выполненного долга. Однако недовольных результатами тоже немало. Издатель газеты «Киевлянин» депутат Государственной думы Василий Шульгин – категорический противник украинизации. «Мы дважды русские, потому что мы из Киева – матери городов русских, потому что Москва и Петроград – колонии Киева, а не наоборот», – рассуждает Шульгин. Вскоре он собирает больше 50 000 подписей против признания независимости Киева.

1 июля Керенский, Терещенко и Церетели возвращаются в Петроград. Еще до их приезда становится очевидно, что договоренность с Украиной может похоронить Временное правительство. Кадеты выступают категорически против уступок, которые они называют «развалом России». Кадетские министры выдвигают ультиматум – они уйдут из правительства, если соглашение с Украиной будет утверждено.

Российских либералов – кадетов – действительно лихорадит. Еще четыре месяца назад они были российской оппозицией и основной силой «прогрессивного блока» в Думе, они сделали революцию или как минимум вместе с другими членами Временного комитета подобрали власть, которая выпала из рук Николая II. Лидер кадетов Павел Милюков писал на коленке список первого Временного правительства и первый зачитывал его солдатам в фойе Таврического дворца.

Однако за четыре месяца ситуация изменилась настолько, что кадеты в ней выглядят консерваторами: многие из них предпочли бы конституционную монархию республике, а если республика неизбежна, то они хотели бы, чтобы она основывалась на прежних порядках.

После революции вчерашние главные оппозиционеры оказываются слишком умеренными, чтобы быть популярными. В конце июня в Москве проходят выборы в Городскую думу, которые воспринимаются как праймериз перед выборами Учредительного собрания. Москва всегда была оплотом либералов и кадетов, в отличие от Петрограда, где политические настроения улицы определяет стотысячный гарнизон.

Почти весь июнь в Москве идет предвыборная кампания – «как в Европе», говорят жители. Семь партий, агитационными плакатами обклеены все заборы, листовки разбрасывают с аэропланов. Самый удачный номер в бюллетене у кадетов – № 1. Предвыборную кампанию кадеты ведут вяло, да и их зажиточный электорат пассивнее, чем у левых партий. «Кадеты потеряли много мест от своей лености и от любви к уюту, к природе, к винту, к ботвинье, – пишет избиратель Никита Окунев, – засели на своих дачах и благодушествовали, а эсеры на дачи не ездят и вообще не дремлют».

Убедительную победу одерживают эсеры – они получают 116 мест из 200 (57,98 % голосов). Удивительный результат для Москвы, ведь эсеры – партия крестьянская, их лидер Виктор Чернов – министр земледелия, а главный лозунг – «Земля и воля». Впрочем, Керенский тоже считается эсером, поэтому эти голоса можно считать поддержкой Временному правительству. Второе место в Москве занимают либералы – у кадетов 34 места (16,85 % голосов). Оставшиеся мандаты делят между собой меньшевики и большевики, у которых по 11 %.