Красный свет - Максим Кантор

Коминтерн, однажды расстрелянный Сталиным, уже никогда не собрался заново – и в отсутствие этой скрепы держать Российскую империю стало нечем. Идеи Третьего Рима уже не было – ни в христианском, ни в коммунистическом изводе, никакой интернациональной идеи не было. Несть ни эллина ни иудея, сказал апостол, ибо все вы одно во Христе. Но не стало слова Христова, и появился эллин, и иудей, и азербайджанец, и русский – и один возненавидел другого.

Сталин расстрелял Коммунистический интернационал навсегда. Сталин понял имперскую идею через титульную нацию, на манер Данилевского, и даже понял четче и ярче Данилевского. Сталин замесил из племен и наций новый народ, и продукт почти сложился.

Ради строительства новой цивилизации пришлось пожертвовать идеей интернациональной – как коммунистической, так и христианской. Неприятность, которая случилась с Вавилонской башней Западной империи, – родственна той, что случилась с Российской империей. Фактически произошло повсеместно одно и то же: во время строительства большого здания отказались от причины, побудившей к строительству. Затевали возвести махину – христианскую цивилизацию; построили – но без христианства; и точно так же сложили коммунистическую империю без коммунизма.

Сперва сантименты показались строителям лишними: Ницше, Сталин, Шпенглер и Черчилль в описании конструкции пропускали христианство нарочно, заменяя религию жертвы и любви – деятельным фаустовским духом. Империи Запада (так мнилось) дух созидания пристал более, нежели доктрина любви. Любить это значит – отдавать, а созидать – значит «множить»; для строительства логичней второе.

Оказалось однако, что дух наживы непрочен в конструкциях; любовь – вещество вязкое, а множество приобретений – дым.

По всему миру люди думали и чувствовали одно и то же.

Всем им обещали равенство – а дали неравенство. И это самое поразительное из того, что случилось за минувший век. Обещали революцию, которая уравняет в правах бедных с богатыми, которая сделает принцип всеобщего братства – главным среди людей. Но вместо революции – дали войну, а вместо обещанного братства – смертоубийство и ненависть.

Согласитесь, если бы вас так же обманули в магазине, вы бы возмутились. Вы покупали свежую рыбу – а вам завернули тухлятину. Дайте жалобную книгу!

Лидеры человечества – с вежливостью продавцов магазина – терпеливо объясняли нервным людям планеты, что произошел досадный обман: в магазин проник жулик.

– То есть что же получается? Нам обещали равенство и братство, мы заплатили в кассу (часто жизнью и всегда здоровьем) – а равенства на самом деле нет?

– Действительно, к нашему сожалению, вы поверили мошенникам. Обещанного продукта сегодня не завезли, а вам продали возмутительную подделку.

– Позвольте, но вот же написано! Реклама равенства дана! – и тычут в нос администрации «Капитал» и «Город Солнца».

– Эту фальшивую рекламу давно изъяли из обращения. Администрация магазина приносит извинения. В качестве бонуса рекомендуем почти бесплатный шоп-тур в Арабские Эмираты.

– Но скажите, скажите! Когда же завезут равенство и братство? Что, вообще не производят? То есть начисто обманули или только сегодня на прилавках нет?

– Это сложный вопрос. Рекомендуем писать нашему руководству.

– Но скажите, а почему вместо равенства предлагают убийство и неравенство? Нет, мы понимаем, что равенство еще не завезли… но убийство мы вообще не заказывали…

– Видите ли, данный вид разумного насилия применен нашей администрацией в качестве защиты от внедрения обманного продукта равенства. Есть прецеденты, когда так называемое равенство распространялось и от него происходило зло. Было решено принять встречные меры.

– Теперь понятно. Значит, вы нас убиваете, чтобы другие не обманывали.

– Именно так.

– Большое вам спасибо.

Повсеместно считается доказанным, что марксистская утопия, принятая к воплощению в некоторых странах, обернулась казармой и лагерем. В качестве практического примера чаще всего приводят именно Россию. Слишком долго на Россию смотрели с надеждой – теперь надобно показать, сколь напрасна надежда была.

Показывают, как заявленное равенство обернулось угнетением меньшинства – большинством, как свобода индивида была подавлена. Толпе внушили, что существуют «враги народа»; это расплывчатое определение люди усвоили. Трудно объяснить, что данный термин означает. Враг народа – это как? Значат ли эти слова то, что данная личность хочет зла всем людям, образующим народ? Но нельзя хотеть зла сразу всем, зло перестанет быть злом и станет стихийным бедствием. Или это значит, что враг препятствует процветанию собственной страны – желая процветания стране иной? Тогда он, скорее всего, шпион. Или этот термин обозначает того, кто не поддерживает форму распределения, принятую социумом? Объяснения туманны. Врагом народа быть столь же трудно, как быть врагом стихии. И однако данный термин есть распространенный инструмент социального управления. Ради благополучия всех людей выделяют неудобное меньшинство, объявляют некоторых «врагами народа». Очевидно, что практика шельмования меньшинства противоречит декларативному равенству и братству – и никак не напоминает утопии. Про это сказано многими.

Лагеря сталинизма чудовищны; ученые объяснили, что лагеря социализма суть закономерное следствие восстания против цивилизации. Хотели равенства – ну так вот оно, у параши. Идеи равенства сами по себе неплохи, говорят нам ученые, просто внедрять их следует методом эволюции, а не революции. Равенство нужно лишь на стартовом этапе эволюционного процесса, и такое равенство обеспечено демократией – равенство возможностей. Однако цивилизацию двигает соревнование, в котором есть победитель – а значит, прогресс движет неравенство. Будущее управляется стратегией рынка – отнюдь не экспроприацией собственников, которая будто бы производится ради равенства, а по сути – вопреки цивилизации. Нам объяснили, что лагеря возникли как следствие варварского желания равенства вопреки историческим и эволюционным законам; теперь мы знаем: если кто зовет к равенству, он зовет в тюрьму.

Социальные ученые показали, что постулаты равенства, выведенные за границы рыночной цивилизации, враждебны гуманистическим принципам. И термин «враги народа» прояснился. «Врагами народа» варвары именуют носителей цивилизации.

Так – стало понятно.

И люди, ужаснувшись мировой провокации, согласились: да – это опасное варварство! Звучит объяснение администрации разумно.

Виданное ли дело: обещали равенство – а внедрили командно-административную систему! Ну, знаете! Ведь казарма – это субординация, приказы, шпицрутены, карцер.

Однако трансформация идеи равенства в субординацию – носила всеобщий характер. Принципы равенства внедряли практикой неравенства решительно везде – отнюдь не только в коммунистическом лагере.

Этот же метод (конвертации идеи равенства в практику неравенства) применяли в странах западной демократии, принуждая население принимать участие в преступлениях против любого неугодного меньшинства. И даже термин «враг народа», разумеется, тоже существовал. Население цивилизованных стран объявляло врагами народа варваров – пропалывала свое поле безжалостно. Население цивилизованных стран соглашалось на любое вразумление дикарских территорий, на бомбежки и аннексии чужих земель. Свободные цивилизованные граждане принимали как неизбежный факт умерщвление себе подобных в далеких странах и бесправие малых народов на своей территории. Идеал равенства существовал, к нему стремились, но, преобразуя мир цивилизационными методами, не забывали, что цивилизация – это иерархия, цивилизация – это неравенство. Придавая термину «цивилизация» субординационный характер, конвертировали равенство завтрашнего дня в неравенство сегодня.