Сочинения в трех томах. Том 2 - Майн Рид

собой. До полудня все было тихо, опасения их мало-помалу уступали место надежде еще до ночи уйти от дикарей.

Порой над освещенной солнцем лагуной пролетала птица. Присутствие ее доказывало, что вблизи не было людей; это подтверждала и пара морских коров, которые спокойно плавали у входа в грот. Когда одна из них уснула недалеко от деревьев, индейцу стоило большого труда удержаться, чтобы не подплыть к ней и не убить ее ножом или копьем. Однако он воздержался от этого соблазна и, хотя и не без сожаления, предоставил животному наслаждаться отдыхом. К несчастью для наших путешественников и для морской коровы, Мундруку не один заметил спящее животное. Ничего не подозревая, индеец и его товарищи уже перестали следить за коровою, как вдруг она высунулась из воды и, сделав два-три прыжка, быстро скрылась. Движения эти были так неожиданны и так неестественны, что их можно было объяснить только внезапным нападением какого-нибудь врага.

Индеец знал, что в гапо нет ни акул, ни меч-рыбы; крокодил же или большая птица кондор не посмеют напасть на такое огромное животное, как морская корова. Некоторым из путешественников показалось, как будто что-то вроде искры или молнии мелькнуло в то время, как корова выскочила из воды.

— Будьте внимательны! — прошептал Мундруку, заметно встревоженный. — Я знаю, что это такое. Будьте как можно тише, или мы погибли!

— В чем же дело? — спросил Треваньов.

— Посмотрите-ка в ту сторону, господин. Видите, как там рябит вода?

— Это вполне понятно, там только что нырнула корова.

— Нет, нет, смотрите вот сюда. Видите, тут тянется веревка… А там, дальше, виднеется еще кое-что.

Индейцу не пришлось долго объяснять. Спутники уже видели, что за веревкой тянулся поплавок, а за ним виднелась пирога, в которой сидел дикарь; очевидно, он охотился за морской коровой. Индеец походил более на обезьяну, чем на человека. Он был маленького роста, с отвисшим животом, с длинными худыми руками и с тонкими ногами, на коленях у него были какие-то наросты. Огромная голова была покрыта густыми, длинными волосами. Выдающиеся скулы и впалые глаза делали его еще менее похожим на человека. Неудивительно было, что при виде его Розита вскрикнула от ужаса.

— Тише! — сказал Мундруку. — Не говорите ни слова, иначе присутствие наше будет замечено.

Приказание индейца было в точности исполнено; все замерло на монгубе. Очевидно, дикарь еще ничего не слыхал и не видал; он думал только о своей добыче и всецело был занят ее преследованием. Благодаря поплавку он не терял из виду свою жертву и следил за ее малейшим движением под водой. Поплавок двигался то в одном направлении, то в другом, временами он неподвижно стоял на одном месте. Тогда дикарь бросал весло, брался за веревку и изо всех сил тянул ее к себе, но это ни к чему не приводило, так как боязнь, что животное, уходя, опрокинет лодку, заставляло его выпускать веревку из рук.

Лодка его была грубой работы, она была сделана из цельной древесной коры, связанной с двух концов лианами. Она подвигалась очень медленно даже в том случае, когда сидевший в ней греб изо всех сил. Впрочем, во время охоты на морскую корову большой скорости и не требовалось, тут все дело было в терпении. Надо было только дождаться, когда раненое животное окончательно ослабеет от потери крови. Наконец путешественники потеряли из виду и поплавок, и лодку; они очень этому обрадовались, так как присутствие дикаря сильно пугало их. Но вдруг животное снова появилось, а за ним показалась и лодка. К ужасу путешественников, и добыча и охотник направлялись прямо под свод. Глаза индейца горели. Работая веслом изо всех сил, он быстро подвигался в потемках. Путешественники наши потеряли последнюю надежду остаться незамеченными.

XIX

Увидав перед собою людей, дикарь испугался не менее путешественников, стоявших на монгубе. Из груди его вырвался дикий крик, в котором слышались ужас и удивление. Подобно диким животным, индеец в случае опасности не взвешивает и не обсуждает своего положения, а действует исключительно под влиянием инстинкта самосохранения. Выразив криком свое удивление, дикарь быстро опустил в воду весло и поплыл назад.

В несколько секунд он добрался до выхода из-под свода; ему помогло еще то обстоятельство, что лодка, ударившись о бревно, снова отскочила от него. Он спешил выбраться на лагуну и сообщить своим о том, что под сводом скрываются белые.

Никто из путешественников и не думал гнаться за дикарем. Когда лодка ударилась о бревно, Типперари Том попробовал было задержать ее, но она так быстро отскочила назад, что ирландец полетел в воду и чуть-чуть не утонул. Попытка эта, может быть, и удалась бы, если бы Мундруку принял в ней участие, но он куда-то исчез, и его нигде не было видно. Розите показалось, что он спрятался за дерево, когда лодка стала приближаться к ним, но она могла ошибиться, так как было очень темно, к тому же все внимание ее было поглощено дикарем.

Неужели Мундруку бросил товарищей, позаботившись только о своей безопасности? Этого никто не мог допустить. Мундруку не был трусом. В порядочности его тоже нельзя было сомневаться. Все были поражены его отсутствием, и никто не мог объяснить причины его исчезновения. Однако скоро все объяснилось.

Лишь только лодка подошла к выходу из-под свода, как над водой показалось что-то круглое, черное, точно человеческая голова; за ней появилась длинная сильная рука. Ухватившись за край лодки, она опрокинула ее. Дикарь полетел в воду. Между врагами завязалась жестокая борьба: точно два крокодила боролись насмерть между собой. С бревна были видны только две темные фигуры, уцепившиеся друг за друга, да временами до путешественников доносился какой-то глухой рев.

С удивлением смотрели они на эту непонятную сцену. Но вот они увидели Мундруку, который тащил за собой дикаря.

В зубах у индейца сверкал нож. Видно, дикарь уже успел познакомиться с ним, иначе он не плыл бы с такой покорностью; он походил на вора, захваченного полицейским.

— Протяните ему руку, господин мой, и втащите его, — сказал Мундруку, подплывая к бревну. —