Гибель советской империи глазами последнего председателя Госплана СССР - Владимир Иванович Щербаков

важного мероприятия произошло много событий повлиявших на атмосферу, в которой принимались дальнейшие решения.

26 августа пресс-секретарь российского президента Павел Вощанов сделал заявление, приведшее в шок наших соседей. По словам Вощанова, в случае, если братские республики прекратят союзнические отношения с Россией, то она примет адекватные тому их поведению меры.

«В последние дни в ряде союзных республик провозглашена государственная независимость, заявлено о выходе из Союза ССР. Возможны и другие решения, существенно меняющие баланс отношений в рамках единой Федерации. В связи с этим уполномочен Президентом РСФСР сделать следующее заявление. Российская Федерация не ставит под сомнение конституционное право каждого государства и народа на самоопределение. Однако существует проблема границ, неурегулированность которой возможна и допустима только при наличии закреплённых соответствующим договором союзнических отношений. В случае их прекращения РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ. Сказанное относится ко всем сопредельным республикам, за исключением трёх прибалтийских (Латвийской, Литовской, Эстонской), государственная независимость которых уже признана Россией, чем подтверждена решённость территориальной проблемы в двусторонних отношениях»[277].

Публикация заявления от имени Б.Н. Ельцина за подписью П. И. Вощанова сопровождалась брифингом для журналистов, во время которого на вопрос, может ли он назвать страны, которым сделано предупреждение, Павел Игоревич уверенно назвал две республики: Украину и Казахстан. То есть главным образом речь шла о Крыме, Донбассе и Северном Казахстане.

Борис Николаевич, якобы, тогда же на вопрос своего пресс-секретаря, согласен ли он на обнародование этого заявления, дал прямой ответ: «Да». Недовольным он остался только от упоминания П. Вощановым названий республик, к которым могут быть применены меры, упомянутые в заявлении.

В тот же день около пяти часов утра вышел на балкон и выбросился вниз управляющий делами ЦК КПСС ещё с андроповских времён, член ЦК КПСС, народный депутат СССР Н.Е Кручина.

Накануне, 25 августа, Б. Н. Ельцин заявил о признании Российской Федерацией полной независимости трёх прибалтийских республик. На следующий день был опубликован подписанный им Указ «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР», согласно которому вся принадлежащая им собственность объявлялась государственной.

В таких условиях и открывалось заседание Верховного Совета СССР. По словам В. А. Медведева, «зал заседаний палат Верховного Совета был переполнен – негде яблоку упасть. Сразу же после лаконичного и самокритичного выступления президента приняли решение о срочном созыве внеочередного Съезда народных депутатов.

Обсуждение ситуации в стране, как и ожидалось, было тяжёлым и острым. Пожалуй, наибольшим накалом отличались выступления из республик. Они проходили под доминантой независимости, критики центра, ликвидации союзных структур и т. д. Даже такие разумные люди, как Акаев, поддались общему настроению.

Со стороны республик поднимается волна недовольства действиями российского руководства, критикуют и Президента СССР, что он действует якобы под диктовку россиян»[278].

В изложении другого члена Политбюро ЦК КСС, присутствующего на сессии, Виктора Ивановича Воротникова, Горбачёв «повторяет своё заявление, что он сложил с себя полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и предложил ЦК самораспуститься. Считает необходимым осуществить меры по стабилизации обстановки, не допустить взрыва реваншизма. Говорит, что переворот не грянул неожиданно. Его предвестники были в выступлениях в печати, на Пленумах ЦК, на съездах. Заговор зрел. Однако необходимых мер по защите конституционного строя не было принято. Мы проявили либерализм и снисходительность. Я это отношу прежде всего к себе. Причина в том, что мы долгое время колебались, не перешли по-настоящему к решительным демократическим преобразованиям в экономике. Мучительный характер проведению реформ придало промедление с ликвидацией партийной монополии на власть. Старая система мешала движению вперёд»[279].

Президент на сессии пообещает: «Никаких колебаний, никаких соглашений в дальнейшем с моей стороны не будет. Переворот – это урок».

Михаил Сергеевич действительно очень боялся сведения с ним счётов. 26 августа ближайший помощник президента А. С. Черняев в своём дневнике записал: «Народ (толпа) Горбачёва просто ненавидит. Это он чувствует. Говорил мне, что “все эти” (т. е. Ельцин и компания) сознательно усугубляют дестабилизацию, пользуясь ненавистью и раздражением людей, чтобы взять власть» [280].

М. С. Горбачёв в этот момент был готов на всё, чтобы сохранить своё положение и в первую очередь начал сбрасывать ставший ему лишним груз – партию, правительство…

«Президент стал отступать, отходить от управления страной, отпускать рычаги, ослаблять связи, скреплявшие Союз. Говоря об объединении, сразу же представил карт-бланш республикам на ещё более радикальные шаги по разъединению страны. На наших глазах Горбачёв терял позиции лидера государства. Он искал, на что и на кого опереться Оставалась только возможная поддержка республик. С ними он и заигрывал. Это уже был не президент страны с огромными полномочиями, а человек, стремившийся добиться для себя мало-мальски достойного места наверху пирамиды власти»[281].

Депутат от Украины Юрий Щербак в самом начале заседания зачитал коллегам русский перевод Акта провозглашения независимости Украины. Член Политбюро ЦК ЦПСС Вадим Медведев отметил в дневнике, что «в этот день ораторы из республик в один голос говорили о независимости, ненужности центра, ликвидации союзных структур».

На трибуну тем временем с обличительными речами выходили депутаты, которым было ясно, «кто виноват».

Так Анатолий Собчак заявил, что, по его мнению, сначала надо «снять пудовые гири с ног страны», ликвидировать «пережитки коммунистических структур», и только после этого думать о независимости. Его поддержал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложивший немедленно решить вопрос предоставления полной свободы республикам Прибалтики, Молдовы, Грузии и «всем, кто выразил своё стремление к независимости законным демократическим путём…».

Также он заявил: «В новом Союзе не должно быть никакого союзного Кабинета министров, никакого союзного парламента, кроме договорных отношений, в которые вступают республики… Я не мыслю себе других оснований, на которых Казахстан войдёт в Союз с другими республиками… Казахстан никогда не будет “подбрюшьем“ ни одного региона и никогда не будет ничьим “младшим братом“».

«Российская газета» даст такую характеристику произошедшему: «Стало очевидно, что мы присутствуем при похоронах Советского Союза как единого федеративного государства».

В довершении всего этого в первый же день сессии Горбачёв в своём выступлении выразил недоверие правительству и поставил вопрос о его роспуске. Впрочем, времена изменились и с его желанием свалить вину на Кабинет министров выбранные в качестве козлов отпущения министры не согласились.

И важнейшей причиной такого необычного непослушания стало выступление В. И. Щербакова, не пожелавшего вместе с коллегами стать чем-то вроде жертвенных животных на празднике Курбан-байрам. Следует отметить, что после этого выступления, показавшего, что ситуация в интерпретации команды Горбачёва представлена совсем не адекватная.

Тезисы выступления на Сессии Верховного Совета СССР 26 августа 1991 г

Товарищи