Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук

Голос доносился одновременно со всех сторон – что было вполне в духе лорда Молота. Громкий и внушающий ужас, он напоминал грохот айсбергов, откалывающихся от ледников в арктических морях, – громадных, бездонных и холодных.

Кто-то шагнул в туннель перед нами – высокий, худой и ужасно выглядевший. Кожа его была смертельно бледной и блестела, словно покрытая гнилостной жидкостью. Внешне это существо напоминало человека, но вряд ли было человеком.

Тень говорила, что хранители дракона – потомки народа Камменгарна. Были ли жители Камменгарна людьми? Я не знал.

В руках хранитель держал длинный зловещего вида меч.

Позади него появилось еще одно, точно такое же существо. Потом еще одно. И еще.

Лорд Молот поднял руки в таинственном жесте. Существа остановились, но не отступили.

На мгновение я испугался, что у лорда Молота нет над ними власти.

Мне не хотелось сражаться. Что-то подсказывало: нам с ними не справиться. Я был хорошим воином, Сигурд тоже. Хариши были великолепными воинами. Но я знал, что эти твари порубят нас на куски, словно детей.

– Соль, – сказал лорд Молот.

– Что за дьявольщина? – пробормотал Сигурд. – Кто носит с собой соль?..

Он тут же замолчал, увидев, что Фоуд наклонился и вложил в перчатку лорда Молота маленький кожаный мешочек.

– Ага! – пробормотал я. – Сигурд, соль – великая ценность в Хаммад-аль-Накире. Это мерило богатства. Истинные приверженцы Эль-Мюрида всегда носят с собой немного соли, ибо отец Ученика был соляным караванщиком.

Фоуд улыбнулся, кивнул Сигурду и добавил, продемонстрировав прекрасное знание итаскийского:

– К Эль-Мюриду пришло откровение после того, как бандиты напали на караван отца. Они оставили маленького Мику аль-Рами умирать от жажды в пустыне. Но к нему снизошла любовь Господа, сияющий ангел, и мальчик спасся. И вот – утроба пустыни породила не смерть, но Сына Небес, Эль-Мюрида, которого вы называете Учеником.

Мне показалось, что Фоуд не меньше смущен, чем Сигурд и я. Как и секс, вера относилась к разряду тех вещей, над которыми не шутят.

Лорд Молот высыпал содержимое мешочка в ладонь.

Фоуд вздрогнул, но не стал возражать. Абуд наклонился вперед, предлагая собственную соль на случай, если вдруг понадобится.

Лорд Молот не произнес больше ни слова. Хранители дрогнули, но не отступили.

Молот разбросал соль быстрыми движениями руки – несколько зернышек туда, несколько сюда.

Скользкая кожа хранителей покрылась отвратительными разноцветными язвами. Их рты раскрылись в беззвучном крике.

Они начали таять – словно посыпанные солью слизняки в саду.

Как и у слизняков, у них не было костей.

Все заняло несколько минут. Мы зачарованно смотрели, не в силах отвести взглядов, как четыре существа расплываются по полу пещеры, превращаясь в лужу вздрагивающей слизи.

Фоуд и Абуд разделили между собой оставшуюся соль.

Лорд Молот двинулся вперед, обходя останки хранителей. Мы пошли за ним.

Я посмотрел вниз.

Из лужи на меня смотрели глаза – разумные, ненавидящие глаза. Меня передернуло.

Они стали последней преградой. Мы вошли в обитель дракона – сияющий зал, который когда-то был пещерным городом Камменгарн.

– Да хранят нас боги, – пробормотал я.

Дракон Камменгарна был самым крупным живым существом из всех, которых я когда-либо встречал. Я видел драконов Шинсана во время войн. Я видел выброшенных на берег китов…

По сравнению с ним все они выглядели цыплятами рядом с петухом. Один лишь хвост Силькроскуара был размером с кита. Одна лишь его голова была величиной со слона.

– Боюсь, он сильно расстроится, если мы пустим ему кровь, – прошептал Сигурд.

Странный народ эти северяне с их черным юмором…

Дракон продолжал храпеть.

Если верить Тени, мы пришли зимой из-за того, что это самое лучшее время года. Видимо, она имела в виду, что драконы сейчас слишком сонные. Или вообще в спячке.

Но на подобной глубине зимний холод ничего не значил. Здесь было столь же жарко, как августовским полуднем в пустыне.

Мы встали по обе руки от лорда Молота: я и Сигурд – справа, хариши – слева. Молот двинулся к дракону.

Чудовище открыло глаз. Змеиный язык устремился к лорду Молоту.

Подставив щит, я ударил мечом. Язык метнулся назад. Мой клинок рассек лишь воздух.

Вокруг нас раздался могучий смех, доносившийся неизвестно откуда.

– Ты добился своего, беглец. Да, я знаю тебя, лорд Молот. Я знаю, кто ты. Я знаю больше, чем известно тебе. Все новости сходятся сюда, ко мне. Для меня не существует тайн. Даже будущее принадлежит мне. А твое – лишь грандиозная шутка.

Лорд Молот в ответ скрестил руки, как он делал у холмов в лесу.

– Поступай как хочешь, – усмехнулся дракон. – Тем хуже для тебя. – Он зевнул.

У меня отвалилась челюсть. Зубы в его чудовищной пасти напоминали сабли орды пустынных кочевников…

Снова раздался смех.

– Мне хорошо знакомо будущее, беглец. Мне известна тщеславная цель, которую ты избрал. Твои надежды напрасны. Я знаю, какую шутку уготовила судьба. Что ж – иди бери, что тебе нужно. Я не стану препятствовать, но и не буду мешать судьбе позабавиться вволю.

Дракон закрыл глаз и слегка подвинулся, устраиваясь поудобнее.

Лорд Молот шагнул вперед.

Мы последовали за ним.

И снова мне показалось, что все слишком просто. Чудовище даже не пыталось нас остановить.

Слова о судьбе и грандиозной шутке напомнили мне истории, где люди добивались цели лишь затем, чтобы узнать, что цена успеха куда выше цены поражения.

Лорд Молот поднялся на гору из золота и драгоценностей, отважно ухватившись за гигантский клык, чтобы удержать равновесие.

У меня в душе все перевернулось.

Дракон продолжал храпеть.

Сигурд начал собирать то, что можно было унести. Я выбрал несколько сувениров и для себя. И тут я увидел презрение во взгляде Фоуда, – похоже, он считал, что есть дела и поважнее, чем удовлетворение собственной алчности.

– Сигурд, – прошептал я, – приготовься. Еще ничего не кончилось.

– Знаю, – прошептал он в ответ. – Просто подбираю, пока есть возможность.

Лорд Молот поманил меня. Я вскарабкался на осыпающуюся груду.

– Режь здесь. – Он похлопал по губе дракона, где чешуйчатая броня сменялась мягкой плотью. – Осторожно.

Меня охватил ужас. Он хотел, чтобы я порезал губу чудовищу? А если оно проснется? Что тогда будет с нами?