Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1 - Николай Васильевич Сычев

В этой связи А.И. Бутовский различал два вида благ: 1) естественные (даровые), непосредственно данные природой, приобретение которых не требует особых усилий; 2) приобретенные (произведения), которые становятся доступными лишь благодаря человеческой деятельности. Именно поэтому с наличием второго вида благ он связывал понятие ценности. «От трудности добывания предмета, в котором признана полезность, зависит его ценность».[1397]

При этом А.И. Бутовский подчеркивал, что нельзя смешивать понятие ценности с понятием сравнительной важности полезности. По его мнению, «последнее, в применении к данному предмету, всегда будет зависеть от его потребительности, или способности служить к удовлетворению потребности более или менее настоятельной».[1398]

Поясняя свою мысль, А.И. Бутовский указывал, что многие естественные блага имеют наивысшую степень полезности, но в то же время не имеют никакой ценности. И среди приобретенных благ наибольшей ценностью обладают отнюдь не те блага, в которых заключается наибольшая полезность. Например, «нигде человек не может обойтись без хлеба; гораздо менее он нуждается в золоте и серебре: везде, однако, последние ценятся выше первых. Никакого сравнения не допускает полезность алмаза с полезностью железа: первый удовлетворяет потребность менее настоятельную; без второго люди лишились бы множества важнейших элементов своего благосостояния: между тем, какая разница в относительной ценности одного и другого?».[1399]

Характеризуя взаимосвязь между полезностью и ценностью, А.И. Бутовский утверждал, что если первая может существовать независимо от второй,[1400] то последняя всегда зависит от первой и не может существовать вне ее.[1401] Отсюда следует вывод: «с одной стороны, полезность, с другой стороны, трудность добывания – вот два условия, из совокупности которых в каком-либо предмете образуется ценность; ее не может быть там, где нет одного из этих условий».[1402]

Данный вывод автор иллюстрировал на следующем примере. Воздух абсолютно необходим для поддержания человеческой жизни, поэтому он имеет огромную полезность. Но воздух не имеет ценности, так как его усвоение не требует никакого усилия. Это в равной мере относится ко всем естественным благам, поскольку их количество неограниченно, они свободно доступны людям. В силу этого для пользования такими благами не нужно преодолевать никаких препятствий, вследствие чего они не имеют ценности.[1403] В то же время «все произведения промышленности, напротив, стоят более или менее усилий человеку: но чтобы иметь ценность, они должны соответствовать какой-либо потребности и иметь полезность».[1404] Однако полезность данных благ зависит от конкретных условий. Так, «меховая одежда есть плод издержек и труда, но в стране тропической она не имеет полезности и утрачивает свою ценность»[1405]… Предвосхищая теоретиков предельной полезности, автор писал: «Стакан воды у реки не имеет ценности: в степи африканской странник готов купить его ценою крови».[1406]

Подобно Г. Шторху, А.И. Бутовский различал два вида ценностей: 1) прямую, или потребительную; 2) косвенную, или меновую.[1407] Если первая, по его мнению, характеризует полезность вещи, способной непосредственно удовлетворять потребности ее владельца, то вторая – полезность вещей, призванных удовлетворять потребности других лиц, т. е. общественную полезность этих вещей, которые данные лица приобретают посредством обмена.[1408] Вместе с тем, в противоположность Г. Шторху, А.И. Бутовский полагал, что меновая ценность не есть качество, исключительно присущее лишь приобретенным вещественным благам, поскольку в некоторой степени ее могут иметь и приобретенные внутренние блага.[1409]

Вышеизложенное свидетельствует о том, что при исследовании проблемы ценности А.И. Бутовский занимал двойственную позицию. С одной стороны, он придерживался концепции Г. Шторха, стремясь развить ее отдельные положения. С другой стороны, в отличие от своего предшественника, выводившего сущность ценности из субъективного начала (суждения человека), А.И. Бутовский, напротив, утверждал, что эта сущность проистекает из объективной природы вещей. Поэтому он был сторонником теории объективной ценности.

Однако исходные постулаты его методологического подхода к трактовке ценности страдают весьма существенными пороками. Во-первых, вслед за Г. Шторхом, А.И. Бутовский отождествлял ценность как таковую и с потребительной ценностью, и с меновой ценностью. Во-вторых, правильно указывая на полезность как основание ценности, он сводил в конечном счете сущность последней к самой полезности, что неизбежно вело к смешению этих понятий. В-третьих, выделяя ключевую роль трудности добывания (труда) как одного из основных условий образования ценности, А.И. Бутовский отнюдь не являлся приверженцем трудовой теории стоимости, поскольку он считал, что ценность, или цена (автор отождествлял эти понятия[1410]), регулируется, с одной стороны, издержками производства (стоимостью);[1411] с другой – законом спроса и предложения.[1412]

Как показано выше, если Г. Шторх в объяснении ценности опирался на принцип субъективизма, то А.И. Бутовский – на принцип объективизма (хотя, справедливости ради, следует отметить, что он подчеркивал вместе с тем и значимость свободноразумной деятельности человека в хозяйственной жизни). Стремясь синтезировать эти принципы, И.Я. Горлов развивал иной, правда весьма поверхностный, подход к трактовке проблемы ценности. Как и его предшественники, он проводил различие, во-первых, между потребительной и меновой ценностью, полагая, что первая характеризует приписывание полезности вещам в ходе их употребления, а вторая – покупательную силу этих вещей, их способность обмениваться на другие вещи;[1413] во-вторых, между ценностью и ценой, определяя последнюю как денежное выражение первой.[1414] В соответствии с таким подходом И.Я. Горлов считал, что цены регулируются, с одной стороны, спросом и предложением; с другой стороны, издержками производства.[1415]

Существенное влияние на дальнейшее развитие указанных подходов к исследованию ценности оказали сначала трудовая теория стоимости, затем теория предельной полезности. Сообразно этому претерпевала трансформацию теория ценности, которая находилась в центре внимания российских экономистов.

§ 2. Трудовая теория стоимости

Одним из первых, кто сознательно опирался на трудовую теорию стоимости, был И.В. Вернадский. Исходя из этой теории, он писал: «Труд, главный и единственный источник богатства, не пользовался никакими правами гражданскими и часто бывал заклеймен каким-то позором. Общественная власть, эта высшая хранительница священных интересов общества, постоянно приходила в столкновение с индивидуальной волей, не понимающей ни своего отношения к ней, ни истинной своей выгоды. Везде существовал какой-то хаос, какая-то неопределенность и неясность воззрений; везде была борьба, не скажу – неразумная, потому что это было бы клеветою на Провидение, но по крайней мере странная и бессознательная».[1416]

Резко выступая против подобного положения вещей, И.В. Вернадский утверждал, что труд играет решающую роль в обществе, поскольку именно он является истинным источником всякого богатства, главным и единственным созидателем ценности. Имея в виду это обстоятельство, И.В. Вернадский далее писал: «В настоящий период развития Политическая Экономия