Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

К больнице Судзуки подбежал, словно в бреду. Парковка была переполнена, а во всех окнах горел свет. Парень, не останавливаясь, сразу же рванул в сторону корпуса реанимации. Он не вбежал, а, буквально, влетел в раскрытые двери отделения. Два хирурга выскочили на шум из-за угла и тут же бросились к Кену.

– Каталку! Человек без сознания, – кричит один из докторов, аккуратно перекладывая Аято на носилки. – Что с ним? – спрашивает он у Судзуки, который одной рукой облокотился на стену.

– Пулевое ранение. Сквозное в бедро. Задеты мягкие ткани и, возможно, какой-то нерв. Я не знаю, – дрожащим голосом на одном дыханье выдаёт Кен, на что врачи одновременно напрягаются.

– Ещё один.

– Везите его в травматологию!

– Молодой человек, а с вами всё нормально? – как можно тактичнее спрашивает пожилой хирург, на что шатен молча кивает.

Беспокойство врача не беспочвенно – выглядит Кен, как полуживое дерьмо. Порванная окровавленная рубашка. Грязные и мокрые волосы. Потрескавшиеся губы и обезумевший взгляд. Но повода для излишнего внимания Судзуки не даёт. Сейчас важен только Аято. Хирург ещё несколько секунд странно покосился на парня, но переспрашивать не стал, счёл его ответ более чем убедительным.

– В таком случае, можете ожидать результаты экспертиз здесь, – вежливо улыбнувшись, пожилой врач скрылся в коридоре правого крыла, куда повезли Аято.

Выдержав три секунды после того, как последний медицинский сотрудник исчез в его поле зрения, Кен оторвал руку от стены и попытался шагнуть к диванчику. Но колени подкосились мгновенно, и парень без сил свалился на пол. Кажется, он и впрямь не чувствовал ног. Мышцы бёдер непроизвольно сжимались, но пошевелить хотя бы стопой ему не удавалось. При помощи рук Судзуки придвинулся к холодной стене и, облокотившись назад, поднял голову. Ближайший час он проведёт в таком положении.

Белые стены больничного коридора при тусклом освещении кажутся серыми. Писк электронных аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность организма, въедается в мозг. Шум от беспорядочно перевозимых каталок. Топот с верхних этажей. Гул автомобилей за окном. Каждый звук искажается и перемешивается с треском в ушах. Повсюду носятся люди в белых халатах. Вправо и влево. Влево и вправо. Кто-то останавливается и проводит перед лицом Кена рукой. Если это не ночной кошмар, то, наверное, таким образом врачи пытаются достучаться до него. Внезапно, Судзуки осознаёт, что уже сидит на скамейке в отделении травматологии. Видимо, какой-то человек из персонала привел его сюда. Странно. Парень совершенно упустил этот момент.

– Молодой человек, – доносится голос, словно из бочки. – Молодой человек!

Кена резко хватают за плечи и начинают трясти. Опомнившись, он поднимает голову вверх и видит перед собой обеспокоенную медсестру.

– Да? – настороженно переспрашивает парень. – Что с Аято? Он очнулся?!

– Доктор Хагивара занимается им сейчас. Он всё скажет, когда выйдет из операционной, – после этих слов шатен огорчённо понурил голову. – Мне необходимо собрать анамнез. Ответьте на несколько вопросов, пожалуйста.

Не поднимая взгляда, Кен быстро кивнул.

– При каких обстоятельствах была получена травма? – на одном дыханье, словно робот, произнесла медсестра.

“В него стрелял мой отец” – горько усмехнулся про себя Судзуки, но вслух это вроде бы не произнёс.

– В пяти километрах отсюда, на выезде из города SAT производил захват. Была перестрелка. И в него попали…

– Гражданин Такимура тоже один из пострадавших офицеров? К нам в отделение поступило уже десять человек.

– Нет, – зажмурившись, затряс головой Кен. – Нет, он находился в заложниках. Его насильно держали там, – придумав прекрасное объяснение, шатен решил сохранить его и для расспросов журналистов.

– Поня-ятно, – задумчиво протянула медсестра, читая в своём блокноте другой вопрос. – Как много времени прошло с момента получения травмы?

Судзуки сощурил лоб, пытаясь вспомнить хотя бы сегодняшнее число. За окном стояла темнота, и вполне возможно, что уже наступила ночь.

– А который сейчас час? – облизнув пересохшие губы, спросил он.

– Без четверти одиннадцать, – девушка указала на настенные часы в коридоре, которые висели прямо перед глазами Кена.

– Я не помню, – сокрушённо ответил Судзуки. – Всё перемешалось в голове. Это было… два часа назад. Или три. По-моему, к тому моменту уже стемнело. Мы подъехали к их штабу где-то к семи. Затем я убежал в здание. Потом в Аято выстрелили и…. Больше я ничего не могу сказать. Проверьте по камерам, когда я пришёл в больницу. Он получил травму за час до того, как мы оказались здесь.

Медсестра устало вздохнула и, перелистнув страницу блокнота, уже собралась что-то сказать, как вдруг дверь с номером 103 раскрылась, и в коридор вышел хирург Хагивара.

Кен подорвался с места мгновенно, совершенно забыв про свои ноги, которые подкосились и еле держали его. Подойдя к доктору вплотную и преградив ему путь, шатен попытался заглянуть в операционную, попутно расспрашивая хирурга о состоянии Аято.

– Как он? С ним всё будет в порядке? Пожалуйста, скажите, что он очнулся, – буквально, взмолился Судзуки, на что врач поправил свои очки и стянул перчатки с рук.

– Здоровью пациента ничего не грозит. Мы провели хирургическую обработку ранения. Он получил повреждения мягких тканей средней тяжести, но нервы задеты не были. Однако произошла большая потеря крови, мы сделали переливание. В данный момент пациент отходит от наркоза. Поэтому полностью диагностировать его состояние мы сможем лишь после того, как он придёт в себя.

– Дайте мне взглянуть на него, – Кен через плечо доктора посмотрел в открытую дверь операционной, после чего попытался туда зайти, но хирург строго преградил ему путь рукой.

– Подождите, – остановил он шатена. – Пациент уже перевезён в палату №124. Она находится в соседнем коридоре.

– Вы проведёте меня туда? Или мне зайти к нему самому? – не спрашивая разрешения, Судзуки чётко дал всем понять, что он посетит Аято при любом раскладе событий.

Однако хирург Хагивара резко насупился но, вежливо улыбнувшись, как можно тактичнее ответил Кену отказом.

– К сожалению, сейчас уже ночь. Вы сможете поселить господина Такимуру утром. Приём открыт с 8 до 12. А сейчас можете возвращаться домой. Приведите себя в порядок, – делая акцент на втором слове, врач намекнул на то, что парню не мешало бы освежиться и переодеться во что-то не рваное. Но Судзуки на его предложение лишь показательно фыркнул. – Поймите, вам не о чем беспокоиться. Пациент в полном порядке. Он должен восстановиться за кратчайшие сроки.

– Должен? – изогнув бровь, переспросил Кен. – Я никуда не уйду, пока не буду убеждён в этом лично, доктор, – заметив, как кротко переглянулись хирург с медсестрой, парень немного сбавил свой тон. – Прошу, мне необходимо посмотреть на него. Хотя бы пару минут.