Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

были серьезные сомнения на этот счет, но нужно было признать, что ни Англия, ни Нормандия не могут позволить себе продолжать войну.

Однако наиболее полное изложение проблемы принадлежит членам Большого Совета Руана. Они придерживались иной точки зрения. Их анализ безжалостно обнажил английскую дилемму. Нормандия, указывали они, была истощена и обнищала в результате войны, голода и убыли населения. По всему герцогству до половины крестьян покинули свои земли, а потеря портов на побережье Ла-Манша нанесла серьезный ущерб торговле городов. Налоги больше не могли быть собраны. Военный казначей не мог больше выделять деньги на ремонт и снабжение крепостей, а также платить гарнизонам. Дисциплина в войсках падала. Некоторые гарнизоны фактически бастовали. Другим не хватало ни опыта, ни энтузиазма, чтобы сражаться, даже если им платили. Для сравнения, армии Карла VII стали неизмеримо более эффективными. С 1429 г. они отвоевали двадцать две епархии во Франции. Это был лишь вопрос времени, когда Нормандию постигнет та же участь. Урок был очевиден. Либо Нормандия должна быть защищена за счет доходов Англии, либо она будет потеряна. Советники в Руане уже не раз спорили об этом со своими английскими коллегами и сомневались в том, что английские налогоплательщики способны или готовы нести это бремя. В то же время они не могли поддержать предложение посредников, поскольку оно привело бы к новой войне с тем же результатом. Если бы Генрих VI отказался от своего титула короля Франции на тридцать лет, то возобновить претензии по истечении этого срока было бы, скорее всего, невозможно. Психологически и политически он был бы мертвой буквой. Без королевского титула не было бы никакой юридической основы для его власти в оккупированных провинциях Франции. Он был бы подчинен суверенитету короля Валуа. Если бы он оказал сопротивление, Карл VII использовал бы это как повод для возобновления войны в удобный для себя момент. Возвращение нормандских изгнанников стало бы катастрофой. Это означало бы ущемлении верных вассалов английского короля и передачу значительных территорий Нормандии в руки герцогов Алансонских, графов д'Э и сеньоров д'Аркур, которые были твердыми приверженцами французского короля. Восстановление франкофильских епископов позволило бы им свободно проповедовать против английской администрации. Короче говоря, эти условия стали бы сигналом всему миру о том, что Генрих VI не в состоянии защитить Нормандию, и лишили бы его той поддержки, которую он там еще имел. Советникам в Руане было трудно поверить, что нельзя договориться о чем-то лучшем[764].

Архиепископу Кемпу с трудом удалось отстоять предложение посредников перед лицом враждебно настроенной толпы. Предсказуемо, что оппозицию возглавил граф Глостер. Он начал атаку на саму идею заключения мира путем переговоров и требовал отказаться уступок, которые предавали наследие Генриха V. Глостер считал, что герцог Орлеанский, сыгравший столь заметную роль в разработке предложения посредников, является естественным врагом Англии и утверждал, что переговоры просто обеспечили французам прикрытие, используя которое они смогли захватить Мо. Что касается предложения посредников, то оно было "позорным". "Я бы никогда не согласился на это… и такого же мнения я буду придерживаться, пока жив". Совет посоветовал королю отклонить предложение. Свои доводы советники зафиксировали в документе. Они были очень похожи на те, что привел Большой Совет в Руане. Совет не был готов отказаться от притязаний на французскую корону, которые использовались сменявшими друг друга английскими королями для оправдания столетней войны. Если бы Генрих VI сделал это, пусть даже временно, то к моменту истечения перемирия это право исчезло бы. Но главным соображением, которое повлияло на советников, было разрушение системы землевладения выстроенной в Нормандии Генрихом V, которое могло последовать, если бы французским изгнанникам было позволено вернуться. Для этой группы английских землевладельцев, многие из которых сами унаследовали или получили нормандские поместья, это был очень важный момент. План посредников, по их мнению, "лишит англичан сердца и мужества". Вряд ли многие из них смотрели на проблему так же, как герцог Глостер, который рассматривал ее как простой вопрос о мире или войне. На реальную проблему указали советники из Руана. Мир был абсолютно необходим, но предложения посредников были практически невыполнимы и могли привести к новой войне. Однако ничего другого предложено не было.

По окончании дебатов король вместе с небольшой группой советников удалился в королевское поместье Кингс-Лэнгли, где и были составлены новые инструкции для послов в Кале. Условия, выдвинутые французами, "кажутся королю совершенно неразумными", — заявили они. Послы должны были попытаться договориться об их пересмотре и если это не удастся, английское правительство готово было пойти на ограниченные уступки. Его устраивало перемирие, позволявшее сохранить за собой Нормандию, при условии, что в ее состав будет входить Мон-Сен-Мишель. Нормандским изгнанникам можно было разрешить вернуться в свои прежние владения при условии выплаты компенсации оккупантам. Советники готовы были рассмотреть возможность освобождения Карла Орлеанского, но только условно, чтобы он мог убедить французского короля заключить мир на более приемлемых условиях. Однако в важнейшем вопросе о суверенитете уступок быть не должно. Генрих VI ни в коем случае не должен был отказываться, даже временно, от титула короля Франции[765].

Когда Кемп и его коллеги вернулись в Кале, Бофорт, взглянув на новые инструкции, понял, что конференция обречена на провал. На самом деле возможность компромисса так и не была проверена. 11 сентября 1439 г., в день, назначенный для возобновления переговоров, французская делегация не явилась. Вместо нее была представлена копия письма, которое Карл VII направил Изабелле Португальской и Карлу Орлеанскому. Французский король сообщал им, что ему необходимо время для консультаций с Советом и принцами своей семьи по поводу предложений посредников. Он созвал Генеральные Штаты в Париже на 25 сентября и после обсуждения с ними даст свой ответ. Английские делегаты расценили это как уловку, призванную дать французам время для захвата Мо и оставшихся английских гарнизонов в Иль-де-Франс. Вероятно, их подозрения были необоснованными. Большие представительские собрания были традиционным способом, с помощью которого французская монархия обеспечивала поддержку своих важных решений в ходе войны. Но в любом случае собравшиеся в Кале ничего не могли с этим поделать. 15 сентября 1439 г. три посредника — герцогиня Изабелла, кардинал Бофорт и герцог Карл Орлеанский — встретились и договорились отложить конференцию до апреля следующего года[766].

Однако шанс не был упущен полностью. Английская и бургундская делегации оставались в Кале и Сент-Омере еще две недели, чтобы завершить урегулирование своих торговых войн. В конце сентября был заключен торговый договор, урегулировавший большинство вопросов между ними на трехлетний период. Бойкот английских тканей во Фландрии сохранялся, скорее по протекционистским, чем по политическим причинам, но торговля шерстью возобновилась, и ткани могли свободно экспортироваться из Англии в другие владения Филиппа. Благодарные Четыре члена Фландрии подарили 6.000 салюдоров герцогине Бургундской и 12.000 — лично кардиналу Бофорту. Коммерческий договор не положил конец