Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

против англичан. Министры Карла VII подозревали герцога Бретонского в причастности к заговору, что неизбежно дискредитировало его как миротворца. Английский Совет сделал все возможное, чтобы сохранить мирный проект. В марте 1438 г. советники отправили во Францию казначея королевского двора сэра Джона Попхэма для проведения предварительных переговоров с графом Уориком, герцогом Бретонским и Орлеанским бастардом. Попхэм провел шесть изнурительных месяцев, курсируя между Руаном, Шербуром и Бретанью. В сентябре 1438 г. переговоры окончательно сорвались. Министры Карла VII отказались участвовать в переговорах под эгидой герцога Орлеанского до тех пор, пока не отправят своих агентов для непосредственного обсуждения вопроса с ним. Опыт научил их скептически относиться к предложениям, связанным с отчаянным положением пленников в Англии[750].

Осенью того же года бретонский мирный план был заменен другим, на этот раз выдвинутым герцогом Бургундским. Как и Иоанн V, Филипп отчаянно нуждался в мире. Гарнизоны, которые он содержал для сдерживания англичан из Кале и Ле-Кротуа, сильно опустошали его казну. Недовольство торговой войной росло в Голландии и Брабанте. Иностранные купцы в Брюгге угрожали покинуть Фландрию и бойкотировать ее торговлю, если противостояние Бургундии и Англии продолжится. Имея прохладные отношения с Карлом VII, Филипп создавал альянсы с ведущими дворянами Франции и видел в герцоге Орлеанском важного союзника.

В ноябре 1438 г. Филипп, наконец, прислушался к совету Ланнуа и предложил себя в качестве посредника для заключения постоянного мира. Он лично обратился ко двору короля Франции, но, зная, как сильно его ненавидят в Англии, поручил герцогине Бургундской Изабелле Португальской возглавить переговоры с министрами Генриха VI. Изабелла направила в Вестминстер личного эмиссара с предложением совместно с кардиналом Бофортом возглавить новую мирную конференцию под эгидой Бургундии. Бофорт и Изабелла хорошо подходили друг другу. Кардинал оказывал большое влияние на английскую политику и в данный период был сторонником мира, а Изабелла была, внучкой Джона Гонта, племянницей кардинала и его старым другом еще с тех времен, когда он был постоянным гостем при бургундском дворе. В январе 1439 г. Бофорт и архиепископ Кемп уладили предварительные вопросы с представителями Карла VII в присутствии герцогини на встрече под Кале. Они договорились, что мирная конференция откроется 8 мая 1439 г. либо в Шербуре — месте, ранее согласованном с Иоанном V, — либо где-то вблизи Кале. Карл Орлеанский должен был быть доставлен на конференцию и допущен к участию в ней, хотя на данный момент его роль оставалась неопределенной[751].

Новый проект столкнулся с оппозицией в обеих странах. В Англии герцог Глостер заявил, что не понимает, какой смысл в новых мирных переговорах. На них только тратятся деньги, которые можно было бы лучше израсходовать на продолжение войны. С французской стороны царило зловещее молчание, которое, вероятно, отражало разногласия среди советников короля. Значительная часть населения считала, что Карлу VII лучше продолжать войну, чем торговаться с врагом. Вопрос встал в начале апреля 1439 г., когда король находился в Риоме (Овернь), а его Совет обсуждал состав французской делегации. Большинство военачальников, входивших в Совет, были против мирного процесса. Герцог Бурбонский, когда его планы вооруженного мятежа потерпели крах, выступил против переговоров, как и его соратники Жак де Шабанн и маршал Лафайет. Артур де Ришмон не присутствовал в Совете, но разделял их мнение. Он уже некоторое время настаивал на проведении крупного наступления на оставшиеся английские крепости на подступах к Парижу. В итоге было принято решение, в котором уступили обе стороны. Было решено провести мирную конференцию, но при этом усилить давление на англичан в районе Парижа путем проведения крупного наступления на Мо или Крей. В итоге целью был выбран именно Мо[752].

Договоренности, согласованные Кемпом и Бофортом в Кале, были утверждены на Большом Совете в Вестминстере в феврале 1439 года. Подготовка инструкций для английских послов заняла больше времени. Они обсуждались в течение нескольких дней в конце мая 1439 г. на другом Большом Совете в старом поместье Черного принца в Кеннингтоне. Делегация руанского Большого Совета, включавшая епископа Кошона, Жана Ринеля и сэра Уильяма Олдхолла, пересекла Ла-Манш, чтобы присутствовать там. Согласованным инструкциям удивительно не хватало реализма, учитывая коллективный опыт их составления и отчаянное стремление англичан добиться выхода из войны путем переговоров. Новая идея заключалась в разделе страны между Генрихом VI и Карлом VII, при этом каждый из них оставался королем Франции и был сувереном в подвластных ему землях. В качестве исторических прецедентов для такого соглашения приводились разделы Франции времен Меровингов и разделы страны при преемниках Карла Великого. Английские инструкции предусматривали раздел Франции по Луаре, что имело стратегический, но не политический смысл. Это потребовало бы от французского короля сдачи всего, что он приобрел после осады Орлеана. Много внимания было уделено проблеме изгнанных французских землевладельцев в Нормандии, которая вызвала столько трудностей в Аррасе. Англичане мало что могли предложить этой важной в политическом отношении группе населения. Послы были уполномочены признать, что они могут вернуть свои земли, если те окажутся в руках английской короны. Но в противном случае они должны были заключить любую возможную сделку с нынешними оккупантами. Мало сомнений в том, что Бофорт действительно верил в эту концепцию. Если французы не согласятся, то, согласно инструкции, он должен был прочитать им лекцию о вреде войны в выражениях, которые он, должно быть, составил сам. Они должны были понять, что,

либо эта война должна длиться вечно и никогда не иметь конца… [либо] если она будет иметь конец, то должна закончиться одним из двух способов, то есть либо грубой силой, когда один из противников уничтожит и полностью покорит другого… [либо] она должна закончиться доброй договоренностью и согласием, что является ее хорошим завершением.

Несмотря на большой опыт общения с французами, Бофорт всегда недооценивал силу приверженности французского правительства единству королевства и суверенитету своего короля над всей его территорией. Бофорт был наделен отдельными личными полномочиями для выхода из любого тупика, а послы были проинформированы о том, что король в частном порядке изложил ему свое мнение. Его секретные инструкции не сохранились, но очевидно, что он не был уполномочен идти на уступки, которые могли бы вывести из тупика. Архиепископ Кемп сказал на конференции в Кале то же, что уже говорил на конференции в Аррасе: англичане "прибыли не для того, чтобы лишить короны своего короля". Если заключение мира на этих условиях окажется невозможным, английским послам предписывалось доложить королю и его Совету в Англии и попросить дальнейших указаний. Если и это не выведет из тупика, то они должны были предложить самое длительное перемирие, о котором только можно договориться, по возможности до пятидесяти лет. В качестве показательного замечания Совет добавил, что для большей надежности перемирия было бы желательно ликвидировать