Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

Я не беру лаборантов. Но из тебя выйдет толк. Уходи от этих идиотов. С ними ходить вредно.

Он пропустил мимо ушей всё, что сказал Константин, только смотрел сквозь него и угрюмо щурился, пока северянин составлял запрос в Инженерный блок. Оттуда сразу ответили, что проблем нет, и к завтрашнему утру всё будет готово, и Гедимин немного успокоился — но не настолько, чтобы слушать Константина и оправдываться перед ним — а, судя по интонации, северянин хотел именно этого. Незаконченная сборка ждала сармата в испытательном отсеке, и он злился, в очередной раз потратив время и силы непонятно на что. «И Ассархаддона нет,» — думал он, глядя сквозь Константина в стену. «А Стивен как-то странно меня понимает. Вот чего он сегодня хотел? Не того же, чтобы я быстрее строил реактор?..»

14 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

— Tza seatesqa! — Хольгер, втиснувшись в открывающиеся ворота, вскинул руку в приветственном жесте и тут же налетел на Гедимина и сцапал его за плечи. — Как она? Разгорелась? Где результаты испытаний?

— «Испытаний», — презрительно фыркнул Константин, ненадолго отвернувшись от телекомпа; на экране Гедимин увидел объёмный чертёж активной зоны миниатюрного реактора, но сармат тут же заслонил его спиной. — Это так вы называете таскание стержней из сборки в надкритике?

Хольгер мигнул, наклонил голову набок, испытующе глядя на Гедимина.

— Ты вывел её в надкритику и не взорвал? Пойдём, я хочу это видеть!

Он потянул сармата к дезактивационному шлюзу. Константин фыркнул им вслед.

Охрана Хольгера вошла в шлюз вместе с сарматами, и химик, покосившись на экзоскелетчиков, жестом попросил Гедимина «делай, как я» и переключил коммутатор.

— Я слышал, у тебя была авария, — сказал он, убедившись, что его слышит только собеседник. — Несколько стержней разрушилось, но сборка… Выходит, она уцелела? Как это получилось?

Гедимин поморщился. «Кто там мелет языком⁈ Константин? Ну да, на него похоже…»

— Не было никакой аварии, — сердито буркнул он. — Я уронил связку контейнеров, и стержни деформировались.

— А, — Хольгер кивнул, прикрывая глаза тёмным щитком. — Должно быть, тебе было досадно. Хорошо, что никто не пострадал… Вот ещё странное — у Стивена свежий шрам на лице. Что с ним случилось?

Гедимин пожал плечами.

— Понятия не имею, чем он занят после работы.

Хольгер еле слышно хмыкнул, искоса посмотрел на сармата, но тёмный щиток скрывал его глаза вместе с мыслями.

— Ну, опасной раной это не выглядит. А ещё — у тебя был третий охранник… как его звали? Эллак Фада?

Гедимин кивнул.

— Я видел его в качестве лаборанта в Химблоке, — сказал Хольгер. — Он ушёл от тебя? Странно, я ещё не встречал такого, чтобы солдат Маркуса становился учёным…

— У Эллака есть мозги, — сказал Гедимин. — Я не хотел, чтобы он тут маялся дурью вместе со Стивеном. Значит, он в Химблоке? Хорошо.

— А кого прислали взамен? — спросил Хольгер, входя во второй шлюз; сарматы уже пересекли «грязный» отсек. — Ты им доволен? Всеми ими?

Гедимин пожал плечами.

— Я ещё не запомнил имя. Сармат как сармат. От них в принципе мало пользы. Мне, по крайней мере.

Хольгер весело хмыкнул.

— Зато у Ассархаддона полный передатчик свежих доносов. Такое ощущение, что эту компанию за этим к нам и приставили. Интересно, Маркусу они тоже пишут? И на Ассархаддона? А Ассархаддону на Маркуса?

…Сборка, закреплённая на стенде, стояла под прикрытием переносного экрана; Гедимин пропилил под него пазы в полу. Надёжной защитой от излучения это не было, но хотя бы отчасти защищало запасные стержни на дальней стене. Хольгер, повертев головой, заметил их и негромко хмыкнул.

— У тебя тут настоящий реакторный зал. Вон, и стержни висят… А почему ты их не держишь в бассейне?

— Долго сушить, — ответил Гедимин. — И всё равно они холодные. А от омикрона вода не защитит.

Он прошёл за экран, поманив за собой Хольгера, и остановился в метре от сборки — или, скорее, миниреактора. Она ярко светилась зелёным, и от свечения резало глаза даже под тёмным щитком, — цепная реакция продолжалась, и как будто реактор оставался стабильным. Гедимин зажмурился — и сердито фыркнул: красные пятна под веками часто-часто мерцали.

— Опять за своё, — пробормотал он, быстрыми движениями опуская управляющие стержни. Свечение стало тусклее, но совсем не угасло.

— Что такое? — заволновался Хольгер. — Нестабильность?

— Мерцает, — буркнул Гедимин. — Полчаса тихо, потом начинает мерцать.

— И ты его дёргаешь за стержни, — заключил химик, обходя вокруг стенда. Часть его фразы Гедимин услышал сквозь шипение помех — сборка мешала передатчикам работать.

— И тогда он работает… Сколько ты его так держишь? — спросил Хольгер.

— Запустил в начале смены, — ответил ремонтник. — На ночь его не оставишь. Вчера он «горел» десять часов, но всю смену не выдержал. Может, сегодня справится.

Хольгер сел на пол и медленно провёл дозиметром вдоль сборки, снизу вверх. Гедимин не мешал ему — он сам проверял один из твэлов и досадливо щурился.

— Как у людей получается делать стержни одинаковыми? — как ему показалось, он только подумал это, но Хольгер его услышал и поднял голову.

— Разные стержни? Ты о чём? — встревожился он. — Я сам проверял их в Инженерном…

— Смотри, — Гедимин показал ему экран дозиметра. — Вот здесь и здесь интенсивность выше. И это не из-за выгорания. Я уже по-всякому пробовал. Как будто разный ирренций.

— И эти участки и дают вспышку, — медленно проговорил Хольгер, перебираясь туда, откуда только что ушёл Гедимин, и проверяя измерения своим дозиметром. — Да, так и есть… Что-то со стержнями? Ты проверял их отдельно?

Сармат указал на запасные стержни на стене отсека.

— Думаешь, для чего мне вот это? Я их