Меня зовут Виктор Крид - Михаил Француз

не зашвырнул куда-нибудь в пылу драки, не запинал ногами в труднодоступное место… Даже Локи не спёр, сволочь такая!.. потому, что не было там никакого Локи! И Тора не было!

Всеотец, собака страшная, услал их обоих ещё до моего прибытия куда-то в Ванахейм, разбираться с какими-то местными волнениями. Ну, да там, как я успел узнать из разговоров на пиру, обмолвок и хвастливого трёпа соседей по столу, вечно что-то, где-то да волнуется. Так что, повод найти было не сложно.

Меня не взяло. И мысли тяжёлые из головы пудовыми кулаками Эйнхериев выбиты не были. И лежал я теперь на кровати в выделенных мне гостевых покоях, буравя взглядом то потолок, то коробку для завтраков с Тессерактом внутри, стоящую на тумбочке. И Тессеракт… манил.

Можно сколько угодно твердить, что я «не такой». Что «они все такие, а я, именно я, не такой». Но самого-то себя не обманешь: Тессеракт манил. И Скипетр манил.

Остальные Камни — нет. Я их не знал, в руках не держал, не видел, не взаимодействовал с ними. Они оставались лишь названиями, пустым звуком, не несущим за собой какого-то конкретного образа. Да и условная «полная Перчатка» с её «Бесконечным Могуществом» не манила — так как, не знаю, как остальные, а лично я сам просто не мог себе представить, что это вообще такое — Бесконечное Могущество. А главное — для чего бы оно могло быть мне нужно.

Танос — понятно. У него Сверхцель и Великая Миссия, которую он, будем честны, выполнил бы, рано или поздно, и без Камней. Он, кстати, и выполнял. Методично, планомерно, спокойно: мир за миром, цивилизацию за цивилизацией, планету за планетой. Для него Камни не цель, а лишь инструмент. Один из. А для меня?

У меня нет глобальных целей. Я просто живу. И, в процессе своей жизни, как могу, как умею, насколько хватает ума и фантазии с возможностями, справляюсь с подступающими угрозами. Охраняю своё личное жизненное пространство.

Так зачем мне Камни? Что я буду с ними делать?

Камни. Все Камни… а вот конкретный Тессеракт… С которым я уже имею сродство. Сродство и связь, которые я просто чувствую… Он манит.

Правда, опять же, зачем он мне мог бы быть нужен конкретно — не представляю. Мне просто очень хочется его коснуться. Взять в руки. Ощутить его приятную, такую родную и близкую мне энергию. Почувствовать, как она потечёт по моим жилам и меридианам…

Поймал я себя на том, что уже стою возле тумбочки и тянусь рукой к таинственно светящемуся внутри открытой коробки Артефакту. Поймал и будто обжёгся. Быстро захлопнул коробку и закинул её в чемодан, а чемодан запинал под кровать. Сам же быстро накинул на себя что-то из одежды, что предоставили мне вместе с комнатой, и поспешил покинуть помещение. Уйти подальше. Заняться хоть чем-нибудь.

Проверенный годами способ: чтобы разгрузить голову, загрузи руки. Или ноги. В общем: «Мочи макивару, парень! Мочи макивару…». Хотя бы фигурально выражаясь.

Красивое место Асгард. Нельзя не признать, что Один имеет вкус — так обустроить своё логово… имея в своём распоряжении Перчатку Бесконечности и ресурсы любых миров на выбор. Как там в «Рагнарёке» выразилась Хела? «…Было время, когда мы безраздельно правили космосом, и господство было непререкаемым…». Охотно верю.

Хм? А как бы я сам обустроился, имея такие же, как у него возможности?..

Связать восемь ресурсных миров нерушимыми пространственными связями, повесить в пустоте райский остров с куском моря, скалами, пляжами, золотым городом и невероятными видами на космос и его чудеса… Организовать на этом острове ПВД полумиллионной армии воинов с их семьями и обслуживающим персоналом. Постовая и гарнизонная служба, тренировки и военные учения. Периодические военные походы, победные и просто праздничные пиры… свой личный идеальный Рай, для того, чтобы скоротать в нём многотысячелетнюю «пенсию». Для отставного Генерала. Вариант Одина. Замкнутый, свёрнутый мирок.

А я? Как бы обустроился я? Наверное, размах был бы поменьше… Всё ж, масштаб личности у меня не на девять планет… А ученики? А Криды? А Федерация?.. Кхм. У Одина полмиллиона Эйнхериев. А у меня — сорок миллионов учеников…

Я медленно шёл по анфиладам галерей дворцового комплекса. Молчал, поглядывал на море, на звёздное небо, на скалистые берега, рассматривал барельефы на стенах, высокие стрельчатые арки проходов. Было тихо, таинственный, непривычного спектра свет туманностей едва-едва освещал путь. Мягкий, романтичный, даже интимный полумрак ласкал и укутывал. Длинные тени колонн под ногами. Приятный, чуть прохладный воздух, пропитанный свежестью и морской солью. Мягкий шум волн где-то внизу…

Да, правильное было решение — пройтись. В комнате, хоть и не было душно физически, но там меня душили собственные тяжёлые думы. Здесь же, их, словно тяжёлый городской смог, разгоняло, сдувало и сносило ночным береговым бризом. На душе легчало и светлело.

Я шёл. А где-то далеко впереди, теряясь в тенях и расплываясь в ночном полумраке, показалась фигура. Кто-то, так же, как и я, совершал ночной променад, дыша свежим воздухом. Видимо, такая интересная мысль пришла не только ко мне в голову.

Я шёл вперёд. Фигура двигалась в противоположном направлении, мне навстречу. Я не останавливался, не ускорял и не замедлял своего шага. Далёкая неясная фигурка постепенно приближалась.

Вскоре, можно стало разобрать, что фигурка женская. Высокая, стройная, одета во что-то светлое, не похожее на доспехи. Волосы распущены и волной спадают-струятся по плечам. Она шла примерно с той же скоростью, что и я. Задумчивость на лице. Некоторая даже рассеянность.

Ночь, кажущаяся бесконечной анфилада галерей, тени колонн, едва слышимый шум прибоя и девушка в белом, кажущаяся в неверном звёздном свете призраком…

Я шёл, она приближалась.

Вскоре бриз стал лёгкими волнами доносить до меня лёгкий аромат её тела. Странно — его совершенно не забивал запах никакого парфюма, к чему я уже привык за годы на земле, хоть это и не переставало меня раздражать там, учитывая силу моего мутантского обоняния. Запах любого парфюма казался мне всегда неприятным душным и грубым. Особенно, сильного дорогого парфюма. Он был едче и гораздо более стойким. Может, от того и стоил дороже?

Но разными отдушками пользовались не только на земле. Уже будучи здесь, в Асгарде, я встречал не мало местных женщин, которые также портили свой природный запах, смешивая его с чем-то ещё. У них парфюм был тоньше, не таким сильным и навязчивым, раздражал меньше, но всё равно, раздражал.

А здесь — ничего. Ничего не мешало чувствовать и наслаждаться им. Ведь запах был приятен