Огни небес - Роберт Джордан

Когда этим вечером явился Уно и вызвал Нану, она велела ему — в выражениях, не оставляющих места сомнениям, — беспрестанно, насколько он осмелится, напоминать Масиме о лодке. И приказала также отыскать Галада и передать ему, что он должен поскорее найти корабль, чего бы это ни стоило. Потом Найнив, не поужинав, улеглась в кровать и постаралась поверить, что сумеет убедить Илэйн и Бергитте, будто заболела и не в состоянии встать у щита. Да только Найнив не сомневалась, что они поймут, какая у нее хворь. А то, что Бергитте, скорей всего, выкажет ей сочувствие, еще более усугубляло терзания Найнив. Нет, ну хоть один-то из этих дураков-мужчин обязательно должен отыскать какую-нибудь лодку!

Положив ладонь на эфес меча, сжимая в другой руке обрубок шончанского копья с бело-зеленой кистью, Ранд стоял на опушке редкой рощицы на вершине холма. Не обращая внимания на своих спутников, стоявших рядом с ним, он рассматривал в свете утреннего солнца три раскинувшихся внизу лагеря. Три отдельных лагеря — и в этом-то вся загвоздка. Это все кайриэнские и тирские войска, которые находятся в его распоряжении. Остальные, кто способен поднять меч или взяться за копье, заперты в городе или прячутся один Свет знает где.

По пути от горных перевалов Джангая до самой столицы айильцы согнали сюда целые толпы беженцев, немногие прибрели сами, привлеченные слухами, что эти айильцы по крайней мере не убивают всех, кто им на глаза попадается. Были среди беженцев и впавшие в унылую апатию, им было безразлично, где и когда умереть, а здесь хоть кормили. Чересчур многие считали, что им предстоит погибнуть — то ли от рук айильцев, то ли от рук Возрожденного Дракона, то ли вообще в Последней Битве, которая, как они думали, разразится в любой день. Общее число беженцев было внушительно, но по большей части это были фермеры, лавочники, ремесленники. Кое-кто знал, как пользоваться луком или пращей, чтобы добыть кролика, но в этой толпе нет ни одного солдата, и времени обучать их нет. Сам город Кайриэн находился в пяти или чуть больше милях к западу — некоторые из легендарных поднебесных башен Кайриэна виднелись за леском. Столица располагалась на холмах у самой реки Алгуэнья, окруженная Шайдо Куладина и теми, кто примкнул к ним.

В длинной неглубокой лощине виднелось беспорядочное скопление палаток и костров — здесь находилось около восьмисот латников из Тира. Почти половину составляли Защитники Твердыни в начищенных до блеска кирасах и шлемах с коваными околышами; широкие, будто раздутые рукава курток были в черно-золотую полоску. Остальные — рекруты, набранные десятком-другим лордов, чьи флаги и вымпелы развевались в центре лагеря вокруг стяга с серебряными полумесяцем и звездами — гербом Благородного Лорда Вейрамона. По периметру лагеря выстроилась цепь караульных. Боевое охранение — будто они в любое время ожидали нападения на своих лошадей.

В трехстах шагах в стороне от первого раскинулся второй лагерь, где лошадей охраняли не менее бдительно. Животные были разных пород, несколько лошадей выгнутыми шеями походили на превосходную породу из Тира, а некоторые из стоящих у коновязей, если Ранд не ошибался, раньше ходили под плугом или тянули повозки. Кайриэнцев насчитывалось на сотню больше тайренцев, но палаток у них было меньше, и среди них чаще встречались не раз латаные. Знамена же и коны представляли семьдесят с лишним лордов. Мало у кого из кайриэнской знати осталось много вассалов, а армия раскололась еще в самом начале гражданской войны.

Последний бивак располагался еще в пяти сотнях шагов в стороне. Больше всего здесь было кайриэнцев, однако от остальных лагерей его отделяло не только большее расстояние. В этом лагере, гораздо большем, чем два других вместе взятых, палаток и лошадей было мало. Знамен не было вообще, и лишь офицеры носили коны — небольшие флажки-вымпелы однотонной окраски, их прикрепляли за спину, и по ним подчиненные отличали своих командиров. Здесь коны использовались именно для этого, хотя обычно с их помощью определяли принадлежность воина к какому-то знатному Дому. Пехота необходима в сражении, но редко какой лорд — Тира ли, Кайриэна ли — соглашался с этим. И уж наверняка ни один из них не пожелал бы стать во главе подобного отряда. Тем не менее порядка в этом лагере было куда больше, чем в других, костерки горели ровными рядами; длинные пики составлены так, чтобы в любой миг находиться под рукой, тут и там между шатров виднелись группки лучников и арбалетчиков. Если верить Лану, солдатам помогает уцелеть в сражении дисциплина, но пехота, судя по всему, усвоила эту истину куда лучше, чем кавалерия.

Все три отряда, как предполагалось, были объединены под общим командованием — вчера в конце дня их всех привел сюда Благородный Лорд Вейрамон. Тем не менее оба лагеря всадников косились друг на друга с не меньшей настороженностью, чем они взирали на айильцев, занявших окрестные холмы; на тех тайренцы смотрели с изрядной долей презрения. По отношению же к третьему биваку от них не отставали в высокомерии и кайриэнцы. Пехотинцы же, в свою очередь, на всех остальных глядели угрюмо. Сторонники Ранда, его союзники — и готовы сразиться друг с другом, а не только против общего врага.

По-прежнему делая вид, что разглядывает лагеря, Ранд искоса изучал лорда Вейрамона. Тот был без шлема и стоял прямо, будто вместо хребта у него железный штырь. Двое мужчин помоложе, тайренские лорды помельче, держались на шаг позади командира. Их темные бородки были подстрижены и напомажены точь-в-точь как у Вейрамона, только у него в бороде серебрилась седина, и золотая отделка их кирас, надетых поверх ярких полосатых камзолов, была чуточку победнее, чем у него. Застыв поодаль, отдельно от всех прочих на этом холме, однако рядом с Рандом, тайренцы держались так, словно находились при королевском дворе в ожидании некоей воинской церемонии, несмотря на то что их по лицам обильно катился пот. Впрочем, они и его словно не замечали.

Гербу Благородного Лорда недоставало нескольких звезд, чтобы превратиться в копию печати Ланфир, однако длинноносый Вейрамон не был сменившей обличье Отрекшейся — изрядно поседевшие волосы напомажены, как и борода, и зачесаны в тщетной попытке скрыть их скудость. Вейрамон шел с подкреплением из Тира на север, когда прослышал, что айильцы атакуют столицу Кайриэна. Вместо того чтобы повернуть назад или тихо отсидеться, он продолжил марш на север в том темпе, какой могли выдержать лошади, собирая по пути все встреченные войска.

Это были хорошие известия Вейрамона. Плохая новость заключалась в том, что бравый солдат ничуть не сомневался, будто своими силами рассеет Шайдо, осадивших Кайриэн. И по-прежнему пребывал в этом убеждении. Вейрамон был недоволен тем, что Ранд не позволил ему немедленно броситься в атаку, не доставляло ему радости и то, что он окружен айильцами. Для Вейрамона один айилец ничем не отличался от другого. Впрочем, другие двое тоже никакой разницы не видели. Один из молодых лордов при каждом взгляде на айильцев подчеркнутым жестом нюхал надушенный шелковый платочек. Ранд терялся в догадках, долго ли осталось жить этому малому. И еще Ранд не знал, что нужно будет предпринять, когда того убьют.

Вейрамон заметил изучающий взгляд Ранда и прочистил горло.